— Это... эм, Ульф, а не может он, ну, звиздеть? Намеренно вводить тебя в заблуждение, чтобы ты, обосравшийся, сидел тут ужирался, пока они там всё за твоей спиной...
— Заткнись, дрянь! — вскочив, взревел едва стоящий на ногах раскрасневшийся Брант. — Да если б не я, то ты бы стала одной из поехавших «зверушек» Бабника! Думаешь, я не знаю, за что тебя, потаскуху ненасытную, прошлый глава подарил этому садюге? Не понимаю, ради чего ты меня тогда подбила завалить Вечного и занять его место? Да я тебя... Да ты...
— Пьянь! Вот придет Командор, и тогда Приз достанется ему. Ох и жарко же он будет меня драть, пока ты тут, ссыкло, будешь утираться. Нет, ты будешь не тут, а в посаде! Среди прочих организмов. Это ведь не потребует от тебя, жалкого терпилы, напряжения сил, ведь так? Что ты лупаешь своими пропитыми зенками? Не ожидал такой отповеди? Язык в жопу засунул? Сказать нечего? Так найди! Но не для меня, а для истинного своего врага! Встань и сделай всё как мужчина, не будь бесхребетным чмом! Давно бы уже собрал людей и кончил всего-то десятерых выскочек. Да, они с пу́хами, но вас, бородатые понторезы, всё еще почти в десять раз больше. Ну так покажите, какие вы крутые, догоните этих и грохните их, пока сюда не припёрлось гораздо больше этих...
— Глава, — открыв дверь и войдя в помещение, произнес прокашлявшийся Хриплый чем прервал свару. — Там это, пришли посол Недотрога и ее зам... эм, Сытый, в общем.
— А-ха-ха-ха-ха-а-а... — разразился истеричным хохотом Брант. А утерев выступившие слёзы, кинул злой взгляд на побледневшую Майнхер и с едким сарказмом продолжил. — Не предаст! Ругерн, сука, не Сытый! Ругерн у нас теперь Надёжный!
— Он что, покинул Гильдию и теперь не казначей? — взяв себя в руки, нейтральным тоном спросила женщина.
— Эм, нет. То есть да, — запутался Хриплый. Но вздознув, сказал прямо. — В общем, он теперь глава Гильдии. За него единогласно проголосовали все собравшиеся. Вот, я пойду, а то мне еще вещи собирать, ну а вы тут общайтесь. Заходи, эм, госпожа посол.
— Глава Гильдии — зам посла? Это как? — растерянно поморгала Анна Майнхер.
— А вот так, — с многообещающей улыбкой ответил ей Ульф Брант. Но еще сильнее расплывшись прям в оскале теперь каком-то, невозмутимо продолжил. — Что ж, Приз. Дарю тебя Командору, который руками моих «верных» людей забрал себе Нахолмск. Пошла отсюда нах...
****
На крыльце админздания в Надобрывинске. Примерно тогда же.
— Ох неладно у меня на сердце. Ой чую, что как привезёт наш муженёк тёлочек свеженьких, еще вчера из фитнесклубов и салонов красоты, со стрижечками, в том числе и интимными, ну и тогда мы уже не будем ему казаться такими же, эм, конкурентноспособными. Это ж с Вальц у них прям любоффф. А нас он просто, эм, преемлет. Наложницы, не более того, — вздохнув, озвучила свои переживания зеленоглазая и рыжеволосая кудряшка Ева Фальк по прозвищу Конопатая. В глаза, правда, мало кто решался так назвать достаточно высокую и довольну фигуристую одну из женщин лидера, хотя самой ей на такую кличку было индифферентно.
— Ой ну ты как скажешь, — хохотнув, отмахнулась синеглазая брюнетка с чуть отросшим уже каре Рита Штайн по прозвищу Кнопка. И это очень злило малышку невыдающихся форм, пусть и весьма ладную, а главное, очень пластичную и с неподражаемой осанкой, спасибо танцам. — Неужто ты еще недостаточно узнала своего молодого человека? Или вы с ним только и шпекаетесь по ночам? Неужели да? Ну ты прям, эм, секс-мэщин.
— Дура!
— Сама дура! Ночью не только отжигать надо, но и разговаривать! Когда еще-то? Это ж с Вальц он постоянно всё обсуждает. Мда.
— Ага-ага. Вот ты задалбываешь его бабским трындежом, вместо того чтобы дарить мгновения приятного времяпрепровождения. Обоюдного, замечу. Вот он и бросит тебя, интриганку! А меня, эм, приятную в общении девушку, оставит в любимых наложницах! А то неохота мне, как Вальц, вкалывать.
— Вальц! Бесит!
— Ага, — согласно покивала горячая рыжеволоска с непокрытой головой, отбросив за спину волнистые волосы и непроизвольно поправив выдающуюся грудь. Но не ограничившись этим, еще и огладила полные бедра, очерченные старательно ушитым-уклеенным по завидной фигуре платьем до колен из черной чуть лоснящейся ткани Надобрывинского производства. А удовлетворенная результатом, продолжила с возмущением. — И чё, спрашивается, эта блонда всюду лезет? Хочет быть прям во всем главной! Командорша, понимаешь.
— А главное ведь, как притворяется-то, как лицедействует! Мол, мне этого и не нужно, но надо — значит надо. Тьфу, — поморщилась тоненькая брюнетка в милом беретике, крутнувшись на месте и приняв непосредственную позу, отчего точеные ножки на миг обвила и тут же отхлынула назад широкая в складку не длинная юбка ее весьма приталенного просторного платья из тяжелой ткани с серебристым отливом. Но следом мастерица эффектных поз забавно поёжилась и поправила накинутую на плечики кокетливого фасона пелерину.
— Вы чё тут стоите? Работать кто будет? — стремительной походкой проходя мимо, вдруг заметила парочку модниц предмет их разговора собственной персоной, ну и своим вопросом прервала затянувшуюся паузу задумчивых подружек. А решительно одернув полы рабочего серого платья, пусть и весьма элегантного фасона, голубоглазая блондинка с отличной фигурой, пусть и средней выдающести форм, подошла ближе и продолжила выговаривать лентяйкам. — Раз уж выбрали род деятельности, так будьте добры соответствовать! Вас, в конце концов, никто не заставлял. Сидели бы себе и дальше в своем гареме(иронично). Так нет же, полезными членами обшины захотели, эм, казаться. Ну так и будьте ими! Или же отдайте место, замечу хлебное, другим, кто достойнее.
— Уже идем, Кити. Не ругайся, мы просто вышли подышать воздухом и чуточку передохнуть, — угодливо залебезила Кнопка, когда как Конопатая, приложив руку к сердцу, наиискреннейше закивала, пожирая Командоршу верноподданнейшим взглядом.
— Сплетницы, — буркнув себе под нос, резко развернулась и удалилась Вальц, некто навроде премьер министра.
— Пипец, как же она меня бесит! — опустив плечи, воздела к небесам синие очи глава департамента культуры и спорта.
— Зато задница у нее норм, — пожав плечами, эдак задумчиво промолвила очаровательно поморгавшая зелеными глазами глава департамента народного просвещения и образования.
— Только не начинай, рыжая! Я уже сама опасаюсь к тебе задом поворачиваться. А теперь, когда ты засомневалась в своем будущем в качестве интересной лидру девушки, я уже готова ожидать от тебя предложения на тройничок, что наверняка повысит твою конкурентноспособность в его глазах. Но я, знаешь ли, девушка порядочная!
— Так шо, не?
— Так и знала(закатывая глаза). Ладно уж(вздохнув). А то сговоришься еще с какой-нибудь из новеньких. А если ещё и навроде Браух фифа придёт, то мы тогда натурально серыми молями будем на фоне такой.
— Ага, или вообще оторва похлеще меня припрётся. Ненасытная какая-нибудь. И опытная(вздохнув). Эм, так что, тогда сегодня?
— Блииин... Ну дай хоть морально подготовиться.
— И потренироваться надо!
— Отвали, шлюха! Не лезь мне в трусы, сказала! Руки холодные!
****
Где-то на полпути к Надобрывинску. Всё тот же день.
Двенадать всадников и пятьдесят четыре пешехода двигались по степи на юго-восток. Двое верховых впереди, двое по флангам и чуть в стороне, остальные позади пешей колонны по четверо.
Все новички, как шагавшие здесь тридцать один, так и оставшаяся в Нахолмске с Недотрогой ее сестра, в дополнение к своим туникам получили достаточно тёплые плащи с капюшонами. Или, скорее, плащ-палатки. Серые, толстые, ворсистые изнутри, чуть скользковатые снаружи. Шерсти, как несложно догадаться, в них ни грамма. Выданная босоногим обувь представляла из себя подобие сандалий с максимально универсального размера подошвой, но на подгоняемых по ноге широких ремешках. Тоже полностью серые. Надета обувка была на высокий носок, или даже гольф, а то и чулок. Ворсистый, навроде шерстяного. Серый.
