Так оно и случилось, никто визитом нас не почтил, наелись до отвала и пошли спать. Я прихватил с собой бутылку коньяка из губернаторского подвала и попросил сделать мне кофе. Лучше бы чай, сделал бы себе «адмиральский» [112], но чай здесь не пьют и хороший чай можно купить разве что у англичан – в Александрии или Порт-Саиде.
Утром пришли инженеры, в том числе два железнодорожных. Сказали, что посмотрели нашу «декавильку» и пришли в ужас, такая дорога просуществует год или два, в зависимости от интенсивности перевозок. Итальянцы, видимо, ее планировали как временную, на период войны. Постоянной нагрузки и более-менее тяжелых составов декавилевские рельсы не выдержат. Объяснил, что уже был готовый путь до Асмэры и три паровоза на колею 600 мм, куда-то их девать надо? Вот и решили продолжить путь, опять-таки пленных занять надо, а то будут бежать и подкармливать собой львов, случаи уже были. Предложил прокатиться на паровозе дальше станции, естественно, согласились.
Через три часа доехали до моста. Инженеры долго на него смотрели, что-то измеряли, считали и пришли к выводу, что мост выдержит довольно внушительный состав.
У одного из инженеров был с собой фотоаппарат, и он сделал фотоснимок моста, как чуда инженерной мысли из простого хвороста… Немного остудил их восторг, сказав, что, посмотрим, как мост выдержит период дождей, когда этот жалкий ручеек превратиться в мутную бурную реку. Хорошо еще, что в Эфиопии этот период относительно короткий и мост должен устоять. Проехали еще дальше, увидели штабеля ошкуренных бревен, значит, лагерь где-то рядом. Понятно, что все были на работе, нашли полковника-начальника эфиопского ГУЛАГа, он рассказал о ходе работ. Спросил про питание, есть ли больные. Слава богу, больных нет, пригнали баранов и быков – и мясных, и рабочих. Пока еще есть крупы, паста, финики, люди довольны питанием. Пошли попробовать еду из котла – вполне неплохой рис с мясом. Пока пробовал еду, фотограф запечатлел меня рядом с полковником, держащим гроссбух подмышкой.
Потом дошли до места работ – посмотрели, как быки тащат катки, уплотняющие насыпь, Быкам тоже нашлось место на фото рядом с землекопами. Инженеры пришли к единогласному выводу, что укатанная насыпь вполне приличного качества и способна держать настоящие шпалы и рельсы. После этого поехали назад и вернулись как раз к обеду, за которым доедали остатки вчерашнего пиршества. Спросил коллег-инженеров, как и где их разместили. Разместили в шатре, кормят хорошо, переезжать ко мне они не захотели, мол, негус еще обидится. Им предложили работу по специальности за очень хорошие деньги, но начнут проект они с Аддис-Абебы. Хотелось бы привычную русскую колею положить, но они не видели еще горных условий. Согласился, что русская была бы идеальная, но здесь – вопрос денег, на что инженеры ответ пока дать не могли, надо смотреть все на месте.
Ну что же, отлично, раз за дело берутся профессионалы. Меня они тоже утешили – сказали, что сделанная пленными насыпь пойдет и для русской колеи и, тем более, для метровой европейской. А ту дорогу, что делаем до форта Мэкеле, можно считать военной, для быстрой переброски войск к побережью. Перешить дорогу на новую колею составит гораздо меньше затрат, чем начинать все с нуля, они так и доложат негусу. А декавильку, если ее вконец не раскатают к тому времени, можно использовать на маневровых подъездных путях. С тем и расстались. Собрался и поехал к негусу, узнать будет ли ужин у меня, а то не успеют приготовить. Оказалось, что все уехали на охоту, за исключением медиков, и будут поздно, так что, видимо, званого ужина у меня и сегодня не состоится. Ильг тоже поехал на охоту, Тартарен из Тараскона [113], как будто нечего обсудить по ведению переговоров. Похоже, что все успокоились, а ведь мир не подписан и война все еще объявлена. Перемирие – вещь нестойкая: сегодня оно есть, завтра – нет. Удивительно, что Мэконнын и Машу с собой потащил, она ведь не любит, когда убивают…
Поехал в госпиталь, раненому казаку немного полегче, познакомился со вновь прибывшими врачами. Один из них – хирург из ВМА и видел меня там (я его не вспомнил). Он согласился, что случай – сложный, но надо постараться сберечь ногу, тем более у них с собой оказалось несколько аппаратов для экстракорпоральной фиксации переломов конструкции инженера Степанова (меня он не признал в качестве этого мифического инженера) и есть некоторый опыт их использования. Спросил про спицы, оказалось, как и вся конструкция, они сделаны из нержавеющей стали завода братьев Черновых (ее так и называют «черновская» или «черновка»), середина спицы позолочена. Так что операцию будут делать завтра, гипс снимут, подготовят ногу – почистят рану под эфирным наркозом и потом проведут спицы и наденут аппарат. Да, без рентгена проводить спицу через кость – это надо быть ювелиром, впрочем, анатомию в те времена хирурги знали на порядок лучше, не полагаясь на инструментальные методы исследования, к которым относится рентгенография и рентгеноскопия. Спросил, не передали ли мне с «Чесмой» какие-то препараты, оказалось, что нет, ничего не передавали. Спросил про СЦ – выяснилось, что его у них достаточно. Также доктор Синицын, который лечит Хакима, ничего не передавал. Но будем надеяться, там все в порядке, вопрос только времени и терпения, а терпения Хакиму не занимать.
Поговорил с раненым, сказал, что теперь и ехать никуда не надо, специально для него будет применен самый лучший метод лечения и ногу ему спасут. Не стал мешать докторам и поехал домой.
На следующий день охотнички опять гоняли дичь по кустам, видимо, это будет продолжаться, пока его императорское высочество льва не убьет, Стрельцов сказал, что есть у Сандро [114] такая мечта – уложить эфиопского льва, на тигров он в Индии во время плавания на яхте «Тамара» охотился, а вот на льва оболтусу охотиться не доводилось. Видимо, Менелик с Ильгом и Мэконныным думают, что русские стационеры на рейде Массауа будут драться за Эфиопию. Наивные люди! Задача стационера – защита дипломатов своей страны, как, например, командир «Варяга» не препятствовал высадке японского десанта в случае, если война не объявлена (согласно данной ему инструкции). И здесь, если Италия не объявляла войну России (а я думаю, что король Умберто еще не окончательно спятил), то русские корабли вообще не вправе мешать итальянцам высадить десант в том же городишке Массауа в пяти верстах южнее порта.
Предположим, высаживают итальянцы корпус с артиллерией, он выходит на железную дорогу и марширует прямиком в Асмэру, я бы сам так поступил, будь у меня корпус. И что, пять тысяч гвардейцев Менелика остановят итальянский корпус в двадцать-тридцать тысяч бойцов? Да Менелик будет драпать впереди своих белых штанов до Аддис-Абебы, и не факт, что там его не достанут, просто он про альпийскую дивизию не знает, которая уже готова к погрузке в Генуе и только предложение переговоров задержало ее отплытие. А эти «дипломаты», чего доброго, о согласии на переговоры даже забыли протелеграфировать итальянцам! Вот и дождутся «альпини» с берсальерами, потому что Ильг с Менеликом, видимо, считают сейчас главной дипломатической задачей – охмурить русского принца. Постой, а не Маше ли предназначена главная роль в этом «охмуреже». То-то Мэконнын ее срочно вызвал, когда стало ясно, что Сандро прибудет, потом взъярился, что она без спроса надолго осталась у меня, а теперь таскает ее по охотам: где его картофельное [115] высочество развлекается – там и она, хорошо еще, если «эфиопские дипломаты» ее просто в койку не подкладывают – с них станется. Меня же отодвинули куда подальше, вроде и нет меня, кто такой – «не знаем, ходят тут всякие».
В гадком настроении проворочался всю ночь, утром даже разминку делать не стал, а пошел в парк пострелять в стену сарая. Начертил мелом ростовую мишень – вроде ничего, рука навыки помнит: все выстрелы в створе мишени и довольно кучненько. Почистил «Штайр» и зарядил, заодно посмотрел «наган» – все в порядке, смазан, заряжен.
