принялись ждать. Все, что могли, они продумали, все приготовления сделали. Кулак, Гвоздь и Катя проговорили еще раз все от А до Я. До перезагрузки оставалось восемнадцать часов. В девять часов и двенадцать минут утра кластер должен перезагрузиться. Вылет Леры был запланирован на десять ноль пять.
— В момент перезагрузки она или только-только пройдет регистрацию и будет подниматься в отстойник, или уже будет там, — сказал Кулак, глядя на распечатанные маршрут-квитанции.
— Нам потребуется максимум десять-пятнадцать минут, чтобы доехать до аэропорта, — добавил Гвоздь. — Это значит, что у нас будет в запасе всего пятнадцать-двадцать минут, пока их не загонят в самолет.
— Лучше успеть до этого, — сказала Катя, проверяя своё оружие. — Самолет однозначно никуда не полетит, а вот вытащить её из «консервной банки» будет сложно.
Кулак кивнул, чувствуя напряжение.
— Поэтому действуем, как договорились: быстро, нагло и уверенно! — сказал он решительно. — Выдергиваем Леру, эвакуируемся и движемся назад с кластера до нашествия основной массы заражённых. После движемся в сторону бункера.
Они ещё раз прошли по всем деталям плана, проверяя каждую мелочь. Кулак понимал, что любая ошибка может стоить им жизни. Он тщательно просчитывал каждый шаг, каждую возможную опасность.
Время шло медленно, но напряжение только нарастало.
Они решили занять себя подготовкой к операции. Каждый из них проверил своё снаряжение, убедившись, что всё в порядке. Кулак проверил оружие, предложил Гвоздю намешать раствор гороха.
Перед сном Гвоздь начал разговор.
— Кулак, расскажи о ней. Кто она, чем занимается, что любит, чем увлекается. Ты никогда о ней не рассказывал. Мы только знаем, что ты её любишь, и что ради неё ты прошёл через пол Улья. Не, этого уже достаточно, чтоб понять, что она для тебя самая-самая, но всё же.
Кулак вздохнул, словно погружаясь в воспоминания, и начал рассказывать.
— Мы встретились случайно, на вечеринке у общих друзей. Я тогда не планировал туда идти, только дембельнулся, но что-то меня потянуло. Как будто судьба сама вела меня к ней. Когда я увидел её впервые, сердце замерло. Она стояла в углу, смеясь над какой-то шуткой, и её смех был как музыка. У неё волшебные, бездонные зеленые глаза, в которых можно утонуть. Мы начали общаться, и я сразу понял, что в ней есть что-то особенное, что-то, что притягивало меня.
Кулак замолчал на мгновение, вспоминая.
— Мы очень быстро нашли в друг друге родную душу. С каждой встречей мы становились всё ближе, и вскоре поняли, что не можем жить друг без друга. Мы понимали друг друга лишь по взгляду, как будто между нами существовала невидимая связь. Нам вместе было очень хорошо, как ни с кем и никогда. Она была моей музой, моим вдохновением. Лера увлекалась искусством, она любила рисовать и создавать что-то прекрасное своими руками. Её работы были полны жизни и света, они отражали её внутренний мир, её душу.
Кулак улыбнулся, вспоминая те моменты.
— Я помню, как мы часами гуляли по городу, обсуждая всё на свете. Мы могли говорить обо всём, от глубоких философских тем до самых простых и обыденных вещей. Она всегда знала, как поддержать и вдохновить меня. Её прикосновения были нежными и тёплыми, от них по телу пробегали мурашки. Когда мы целовались, мир вокруг останавливался, и существовали только мы вдвоём. Её объятия были как дом, в который всегда хотелось возвращаться.
Гвоздь и Катя слушали внимательно, не перебивая. В голосе Кулака слышалась нежность и любовь, которые он испытывал к Лере.
— Она любила природу, — продолжил Кулак. — Мы часто выбирались на пикники, устраивали маленькие походы. Ей нравилось наблюдать за закатами и рассветами, слушать пение птиц. Она всегда находила красоту в самых простых вещах, и это делало её особенной. Её улыбка могла осветить даже самый тёмный день. Она была светом в моей жизни.
Кулак замолчал на мгновение, вспоминая их совместные моменты.
— Лера была очень доброй и заботливой. Она всегда думала о других, старалась помочь всем, кто нуждался. Она была волонтёром в местной благотворительной организации, помогала детям и пожилым людям. Её сердце было полным любви и сострадания. Она была той, кто всегда поддерживал меня, кто верил в меня, даже когда я сам в себя не верил.
Катя, чувствуя, как её сердце наполняется теплом, спросила:
— И что же произошло? Почему вы расстались?
Кулак вздохнул, его глаза наполнились грустью.
— Всё изменилось, когда её родителям пришлось переехать в другой город. В тот день всё рухнуло, и мы оказались в разных местах. Она уехала, сказав, что не вернется и мы не сможем быть вместе, а я остался в городе. Мы пытались связаться друг с другом, но связь прервалась. Я не знал, что с ней случилось, где она, жива ли. Это было самое тяжёлое время в моей жизни. От отчаяния я уехал на Дальний Восток контрактником. Единственное, что меня держало на плаву, — это надежда, что она жива, что мы когда-то сможем быть вместе.
Гвоздь, понимая всю глубину чувств Кулака, сказал:
— Ты прошёл через многое ради неё. Это достойно уважения.
— Да, — кивнул Кулак. — Она для меня — всё. Ради неё я готов на всё. Я знаю, что она жива, и я должен её найти. Это моя цель, мой смысл жизни.
Он замолчал, погружённый в свои мысли.
— Лера — это не просто женщина, которую я люблю, — продолжил он. — Она моя жизнь, моё сердце, моя душа. Я не могу представить свою жизнь без неё. И я сделаю всё, чтобы её спасти, чтобы вернуть её.
Катя, тронутая его словами, сказала:
— Мы с тобой, Кулак. Мы поможем тебе найти её и вернуть. Она должна быть с тобой.
— Спасибо, — сказал Кулак, чувствуя поддержку своих товарищей. — Я знаю, что вместе мы справимся. Мы найдём Леру и вернём её. Мы должны это сделать.
Гвоздь, ощущая всю серьёзность момента, добавил:
— Мы сделаем все, что сможем, Кулак. Ради тебя, ради неё, ради нас всех. Мы сильны вместе, и мы справимся.
— Мы начнём рано утром, — сказал он. — У нас достаточно времени.
Они легли спать, чтобы немного отдохнуть перед решающим днём.
Когда они проснулись на рассвете, Кулак посмотрел на своих товарищей с чувством благодарности и уверенности. Они были готовы к предстоящему дню, полному испытаний и трудностей.
Завтракая, он продолжил рассказ о Лере, добавив
