Александр или Алекс, стоял на прежнем месте. Оружия в его руках не было.
— Ну, допустим, можно поговорить.
— Хорошо. Поднимайся наверх.
Когда майор поднялся в дом, он понял, что первый этаж не сильно отличался от подвала. Там были такие же кирпичные стены, местами было поштукатурено. Крыша еще не доделана. Из мебели только старый диван, несколько стульев и большой стол. Какие-то картонные коробки, бочка с водой. Видимо, это какое-то временное пристанище. Кикоть сразу определил, что снаружи сейчас утро — через окно было видно, как падает солнечный свет. А сам дом, скорее всего, находится где-то на окраине города.
— Где второй? Снова где-то прячется, чтобы оглушить или пристрелить меня, если ситуация выйдет из-под контроля?
— Нет, на этот раз не так. Его тут нет, а первого ты уже нейтрализовал.
— Кто ты, черт возьми, такой? — выразительно спросил чекист.
— Хм, может, начнем сначала? Меня зовут Александр, хотя иностранные коллеги зовут меня Алекс. Я рожден и половину жизни провел в Союзе, а родом из Рязани. А вот они нет. Нет, я не иностранный шпион, раньше работал в КГБ. Уволился в восемьдесят четвертом. Помимо основной работы, я занимался кое-чем другим… Иногда ко мне обращались по особым вопросам и я эту информацию предоставлял.
— Вот оно что! Это предательство Родины! — с презрением процедил Кикоть.
— Можешь называть это как хочешь! — цинично возразил тот. — Только меня эта родина пережевала и выплюнула. Без всякой жалости. А начиналось все точно так же, как и у тебя! Нащупал серьезное дело, взял в разработку. Нашел веские доказательства, так мне сначала не верили, отмахивались. Потом начальство начало по службе вниз двигать, мол, лез туда, куда не просили. Коллеги косились. Раздражать все стало. Ничего не напоминает, а? Майор?
Он в точности описал именно то, что в последние месяцы испытывал сам Кикоть. Служить в комитете ему больше не хотелось. Вернее, еще хотелось, но с каждым днем, все меньше. Но ведь ничего другого Виктор больше не умел. Идти в милицию? Нет уж, извольте. В армию? Так там никакого служебного роста, что все время бумажки перебирать? Быть дознавателем⁈ Поменять рыло на мыло? Дознавателей нигде не любят.
Нет, может быть, он и смог бы найти себе место, хорошую работу. Завести, наконец, семью.
— Ну, напоминает. И что?
— Так может пора в этой жизни что-то менять? Кому ты, что тут пытаешься доказать? Какой ты честный патриот, как ты эту родину любишь⁈ А знаешь, что твой начальник, полковник Афанасьев, собственноручно подписал приказ о твоем же смещении с должности? Тебя, лучшего офицера отдела! А почему, знаешь? Уже догадался? Да потому что ему, точно так же как и моему начальнику, сверху пальчиком погрозили. Чьи-то интересы задевает. Да, черт возьми, таких как я называют «кротами». Но кроты бывают разные. Я тихо делаю свою работу, сам решаю, что, где и на кого доставать. Не привлекаю внимания. А они мне хорошо платят. Помимо этого, я и сам у них кое-что узнаю, передаю нашим, кого это может заинтересовать.
— Ну и каково это быть, двойным агентом? — усмехнулся майор. — Быть предателем!
— Я никого не предавал! — уверенно заявил тот, с вызовом посмотрев ему прямо в глаза. — Никаких тайн, которые могут навредить стране, не выдавал. Более того, все, что я им выдавал, было из категории «никому не навредить». Я знаком с понятием чести, знаю, что для тебя это тоже важно. Прими предложение, занимайся тем же самым. Можешь узнать ответы на вопросы, которые без информации с той стороны, навсегда останутся закрытыми! Понимаешь, о чем я? Их можно использовать для службы!
Разумеется, Виктор Викторович все понял. Возможно, этот Александр был таким же, как он, а потом сломался. Такая же участь ждет и его самого — ведь не зря же он начал пить каждый вечер, потому что чувствовал, как жизнь медленно, но верно идет под откос. Но это не повод идти на уловки и крайне сомнительные предложения того, кто сам предал свою страну.
Но вместе с этим в голове появилась и другая мысль — а что если принять предложение? Деньги ему не нужны, он ради них Родину никогда не предаст… Ему другое нужно.
— Говоришь, что с ними можно сотрудничать? — осторожно произнес Кикоть. — Самим получать информацию? Что за чушь, кто ты такой, чтобы они тебе что-то докладывали?
— Смотря как к этому вопросу подойти! — хитро ухмыльнулся Александр. — Достаточно подключить мозги, а они у тебя точно есть. Я бы не стал на тебя даже время тратить, если бы не знал, что тебе мое предложение хоть и покажется немыслимым, но одновременно еще и понравится.
— Какая-то странная вербовка, получается… — подумал Кикоть, а вслух произнес. — Мне нужно подумать!
— Нет у тебя времени думать, майор! — хмуро пробурчал тот. — Либо ты сейчас убиваешь меня и уходишь, а к вечеру тебя самого находят мертвым в своей же квартире, либо ты соглашаешься и будешь на удаленном контроле. Будешь спокойно служить дальше, ждать, а иногда получать какое-то задание и все. Никто не потребует от тебя коды доступа от ядерных боеголовок подводных лодок, что стоят в Северном море. Все гораздо проще. Но сразу предупреждаю, что люди, которые стоят за нами, уже предусмотрели все возможные риски и если ты думаешь, что согласившись на такое предложение, потом кого-нибудь сдашь, то сильно ошибаешься. Даже я с никогда не встречался, только с некоторыми.
— А это мы еще посмотрим… — мысленно усмехнулся Виктор Викторович. А вслух ответил. — Я не в восторге от этого. Для меня предать свою страну — это безумие.
— И? — драматически выдержав паузу, спросил Александр. — Что ты решил?
Кикоть шумно выдохнул…
* * *
Капитан Игнатьев появился примерно через пятнадцать минут.
— Ну что там, Кэп? — издалека спросил Урду. — Что за срочность была?
— Группа, внимание! Наш марш-бросок отменяется. И итоговые испытания тоже.
— Шутишь⁈ — изумился Шут, но по глазам офицера все было понятно.
— Кэп, что случилось? — спросил я, быстро догадавшись, что вызывали его не для того, чтобы он тут клуб веселых и находчивых собирал. Сейчас Кэп был серьезно озадачен.
— Громов, проследи, чтобы все в сжатые сроки сдали бронезащиту, оружие и весь боезапас. Затем, сразу же выдвигаемся на взлетку, через десять минут грузимся на вертолет. Оттуда нас доставят в Куляб. Остальное пока в процессе планирования.
— У нас боевой выход?
— Именно так!
— Значит, нас отправляют в Афганистан? — насторожившись, спросил Самарин.
— Нас для этого и готовили. Есть возражения?
Димка покачал головой. То он на долю секунды вспомнил, как сидел в зиндане.
Не теряя времени, приступили к выполнению первой вводной. Вся группа в крайне сжатые сроки сдала бронежилеты, шлемы, оружие и боезапас обратно на склад. Лететь нам предстояло налегке, только в военной форме по «четверке». На взлетке учебного центра нас уже ждал вертолет. Типичный Ми-8Т, коих во всем САВО были сотни. Загрузились быстро, без промедлений вылетели в сторону Куляба.
Мы практически не разговаривали друг с другом, да и Кэп молчал, глядя куда-то в боковой иллюминатор. Вероятно, какая-то информация у него все-таки была, только он никак не мог решить, с чего начать и стоит ли вообще вносить смуту, перед инструктажем, который нам еще только предстоит.
Через полчаса мы были уже в Кулябе. Как и в прошлый раз, нас забирал АН-26, который должен был доставить нас на северо-восток Афганистана, на небольшую авиабазу, название которой не афишировалось. Удивительно, но на борту летели только мы и никого больше.
— Ни хрена себе! — удивился Корнеев. — Это что получается, ради нашей группы выделили целый самолет?
Остальные на это наблюдение никак не отреагировали, просто приняли к сведению. Это было еще одно подтверждение того, что все очень серьезно.
— Кэп, ну может, уже расскажешь, что все это значит? — спросил Герц. — Нас отправляют на боевое задание, но ведь мы еще не закончили обучение. В чем же смысл столь торопливого решения?
