По окончании записи на радио, заглянул в редакторскую, забрал мешок, заполненный на две трети письмами и отправился в Кремль. Оставил записки по новинкам для Межуева у помощницы Пархоменко. Валерия Николаевна вручила мне талон в стол заказов.
— Я же, вроде, получал за апрель, — засомневался я.
— Это праздничный набор к первому мая, — ответила она.
О, как. Праздничный набор… А на все предыдущие праздники, получается, тоже были талоны? Двадцать третье февраля, восьмое марта?.. Так, так, так…
Убрал талон в кошелёк, усмехнувшись про себя. Ну, Валерия Николаевна!..
— А вам не трудно будет записать мой домашний телефон, Валерия Николаевна? — попросил я. — Если ещё будут праздничные талоны, позвоните мне, пожалуйста. А то я появляюсь раз в две недели, все праздники пропустил.
— Хорошо, — пытаясь скрыть досаду, ответила она.
Надо будет ей следующий раз привезти что-нибудь, чтоб не расстраивалась так. Может, у Галии ещё остались импортные шоколадки? А нет, так Фирдауса попрошу в «Берёзке» купить сразу штук пять, на всякий случай. Надо было сразу сообразить, когда недавно заходили.
Затем занёс копии записок помощнице Воронцова. Учитывая, что мне надо перед выступлением в СЭВ ещё заехать в редакцию «Труда» и получить деньги за несколько месяцев, решил в Комитет по миру сегодня не заходить.
Кассирша в редакции начала мне выговаривать, что по три месяца за деньгами не появляюсь.
— Сила воли у меня слабая, копить не умею, — ответил я с серьезным лицом, горестно качая головой, — получил бы свои тридцать рублей, они и разошлись бы незаметно почти сразу. А так нормальную сумму домой принесу, что-нибудь купим с женой.
— Ну, если только так, — вынуждена она была согласиться, посмотрев на меня при этом как-то странно, с завистью, что ли. Но точно не понял.
* * *
Москва. МГУ.
Гусев получил указание из ЦК срочно начать формирование вместо одного сразу два комсомольских отряда на июль-август для освоения месторождения в Томской области. Напрягся, конечно, пока что не было признаков, что будет много желающих. Москва, все же, да еще и такой особенный вуз, как МГУ, подавляющее большинство студентов которого не рвется в Сибирь на тяжелые работы в непростом климате. А насильно вносить в списки, убеждая, что необходимо быть сознательным комсомольцем, и помочь стране, даже если нет желания, чревато — родственнички у некоторых студентов такие, что можно нарваться потом на крупные неприятности.
Он вызвал к себе комсоргов нескольких факультетов, где также были проведены комсомольские собрания. Все сообщили о низкой заинтересованности. Гусев упрекнул их в плохой работе с активом. Один из комсоргов тут же попытался оправдаться тем, что, возможно, ближе к лету начнут активнее интересоваться. Мол, это же студенты — они так далеко не думают…
— Списки отрядов нужны заранее, товарищи, имейте это в виду, — строго сказал Гусев. — Работайте, объясняйте… Если ваши студенты рассчитывают только после сессии определиться и куда-то записаться, то они глубоко ошибаются. Всё, что связано с выездом на объекты за пределы Москвы, согласовывается заранее. И принимающая сторона должна подготовиться к приёму конкретного количества студентов. И билеты бронируются заранее… Жду от вас больше активности, товарищи, мы все делаем одно дело!
Ладно, подожду ещё пару дней, — решил Гусев, отпустив комсоргов факультетов. — Может, и сагитируют шестьдесят человек? И тут ему в голову пришла мысль… А ведь у нас же есть уже готовый стройотряд на втором курсе экономфака!.. Ребята уже сработанные, прекрасно себя проявившие, опыта набравшиеся. К ним добавить новичков, и один из отрядов для Томской области точно будет готов! Уже половина поручения будет выполнена. А то гонять комсоргов, он, конечно, может, но если они провалят задание, то отвечать перед ЦК будет сам.
Гусев позвонил Луппиан, уточнил, где сейчас группа Алексея Сандалова, и отправился к нужной аудитории к окончанию пары, пригласив её присоединиться. Когда занятия закончились, они вдвоём зашли в аудиторию и попросили всех задержаться. Преподаватель собрал вещи и вышел, и Гусев начал тщательно продуманную речь:
— Товарищи! Из ЦК комсомола поступило предложение направить летний комсомольский стройотряд в Томскую область на крупнейший в мире нефтепровод Александровское-Томск-Анжеро-Судженск. Нефтепровод проходит пусконаладку, ведутся завершающие работы по благоустройству трассы нефтепровода и строительству нефтеперекачивающих станций. Это очень почётная работа и, учитывая, что ваша группа прекрасно показала себя в совместной работе на различных стройках, я решил, в первую очередь, прийти с этим предложением к вам, товарищи! Вы в строительстве у нас самые опытные, за вас университету стыдно не будет. В августе этого года планируется окончание работ и вывод нефтепровода на проектную мощность. И вы можете стать участниками этого поистине великого события!
— Этот запрос всего на тридцать человек, товарищи! — подала голос Луппиан. — Больше им не надо. Кто желает записаться?
— Ну, я бы поехал, — заметил Булатов. — А вы как? — обратился он к сокурсникам.
— Интересно было бы посмотреть, — ответил Семён Давыдов.
— А у нас есть члены отряда не из МГУ, — заметил Алексей Сандалов.
— А откуда они? — удивлённо спросила Луппиан.
— Из МИИТа два человека.
— Думаю, мы можем пойти навстречу, раз у них уже коллектив устоявшийся? — растерянно посмотрела Луппиан на Гусева.
— Думаю, можно решить этот вопрос, — задумчиво кивнул он.
— Откуда два-то? — прошептал Ираклий на ухо Сандалову.
— Я что, без жены поеду? — так же шепотом ответил ему Алексей.
Студенты подходили к Луппиан и, выстроившись в небольшую очередь, записывались в стройотряд, спеша воспользоваться уникальным предложением. Набралось восемнадцать человек.
— Может, второй нашей бригаде тоже предложить? — вспомнил о своих Ираклий. — Жан, а немцам нашим можно? С нами Мартин Нойлер с первого курса работает и ещё парни и девчонки из их землячества.
— Почему нет? — озадаченно переглянулся Гусев с Луппиан. — Надо им предложить…
— Мы сейчас сами им предложим, — воскликнул с энтузиазмом Ираклий.
* * *
Москва. Камвольно-отделочная фабрика.
Чем ближе было окончание командировки, тем грустнее становилась Аня Юрченко. Это заметили все — и коллеги-американцы, и капитан Орехов, и Саша Озеров. Поначалу он пытался выяснить, что с ней происходит, но у неё сразу слёзы начинали наворачиваться на глазах. Он очень переживал за неё. Они успели сдружиться. Они все сдружились, но к Ане у Александра были особые чувства. Он угадывал её настроение, даже не видя её лица. По плечам, — как он сказал однажды в шутку.
Но больше всех был озабочен Орехов. Американцам после майских уже уезжать, а его профессиональный нюх ему подсказывал, что в этот раз могут быть эксцессы. Женщин капитан побаивался, и не зря — они существа плохо предсказуемые. Но случись какой скандал с его группой американцев — перед начальством этим не оправдаться, пусть оно тоже в курсе особенностей женской природы. Скажут, что работать надо было тщательнее…
— Анна, что происходит? — попытался он вытянуть американку как-то на откровенный разговор, но девушка замкнулась в себе и разговора не получилось вообще.
Главное, неясно, о чём докладывать! — сетовал про себя капитан. — Непонятно, к чему готовиться. А если она рванёт, вдруг, в свой Харьков? А если Озеров решится ей в этом помочь? Он же явно на неё неровно дышит…
Не зная, откуда ждать беды, капитан устраивал иностранцам экскурсию за экскурсией, а по вечерам после работы предлагал сходить в кино. Чтобы у них не было свободного времени, и чтобы они всё время были у него на виду.
В этот вечер он повел их на только что вышедший фильм «Таланты и поклонники» по пьесе Островского. Самое интересное, что перед фильмом показали ролик про Витебск, красивый ролик, но почти с самого начала пошла сцена с совершенно обнажённой девушкой, отчётливо различимой в тумане. Орехова холодный пот прошиб от неожиданности, когда он увидел такое на экране. Это кто же такую срамоту у нас пустил на большой экран, спрашивается? Что же, сейчас американцы подумают, что у нас в Витебске девушки обнаженными ходят, и будут потом в Америке об этом всем рассказывать? Капитан приготовился уже отвечать на непростые вопросы от подопечных, но облегченно выдохнул, заметив, что американцы достаточно спокойно отреагировали на этот эпизод.
