Ознакомительная версия.
– Хлопотно. Да и не коробейник я – купец солидный, чтобы по дворам ходить.
– Тогда делим товар. Ты со своим стоять будешь до белых мух, а я распродамся.
– Э, погоди! А что делать-то надо?
– С людьми поговори, мальчишек найми – узнай, где бояре из богатых родов живут. За день управишься?
– За два.
– Вот через два дня и поедем.
Через два дня Пафнутий показал ему восковую табличку с восемнадцатью фамилиями.
– Не густо, что успели.
– Посмотрим.
Михаил прочитал фамилии.
– Болтин – это кто?
– Стольничий царский.
– Отлично! А Безобразов?
– Алексей Иванович? Так это же дьяк государев!
– Вот с него и начнем. Что у нас самое благолепное?
– Вон та ваза.
Пафнутий достал из ивовой корзины великолепную вазу дивной работы.
– Ее мы и продадим дьяку, причем по той цене, по которой покупали.
– Да ты что, Михаил?! Если будем продавать, за что купили, то где же прибыль?
– Дьяк государев общается с видными боярами, и он не утерпит, чтобы не рассказать им о покупке. Через три дня к тебе в лавку бояре и чиновный люд сами потянутся.
– Тогда стоимость вазы пополам.
– Договорились. Завтра же с утра и едем.
– Почему не сейчас? Весь день впереди.
– Потому как боярин на службе уже.
– А ведь верно! – Пафнутий досадливо почесал затылок.
Утром следующего дня Пафнутий и Михаил уже сидели в телеге у дома Безобразова. Беспокоить хозяина они не стали и ожидали, когда ворота откроются для выезда. Вставал боярин рано, и едва Михаил с Пафнутием подъехали, как через четверть часа ворота распахнулись, и слуга погнал их от ворот:
– Дорогу освободите! Нашли место, где остановиться!
– Не шуми, мы к боярину.
– Он дома не принимает.
– Что за шум? – С крыльца спускался дородного вида важный боярин. Одет он был по чину, но ткань, из которой сшит кафтан, была дорогой, заморского сукна.
– Доброго утра, Алексей Иванович! – Оба купца поклонились. – Диковину заморскую дивной красоты хотим вам предложить, венецианской работы.
– Кто такие? – заинтересовался дьяк.
– Купцы московские, Михаил и Пафнутий.
– Показывайте.
Пафнутий осторожно достал из корзины вазу, повертел ее в руках. Лучи солнца упали на грани вазы и заиграли зайчиками.
Слуга от удивления застыл на месте, открыв рот.
Боярин вазой заинтересовался, подошел к телеге. Посмотрел, полюбовался.
– За сколько диковину отдадите?
– Почти задаром – рубль серебром.
Боярин хмыкнул. Ну да, понятно, богатый – он потому и богатый, что жадный.
Безобразов стал торговаться, но купцы были непреклонны:
– За что купили, за то продаем.
– Добро! Дормидонт, скажи ключнику – пусть деньги отдаст и вазу заберет. С корзиной, – помедлив долю секунды, добавил дьяк. Уже садясь в седло, спросил: – Если продаете, за что купили, то почему мне?
– Из уважения к роду и чину, – сразу ответил Михаил. – Мы только из Венеции приплыли, починаем торговать. Вот, решили уважить. Лучшая ваза и первая в городе – тебе, дьяк.
– Ну ладно, – улыбнулся дьяк. – Что у вас за дело ко мне?
– Нет дела, боярин, не с челобитной мы. А коли товар понравился, скажи слуге. У меня лавка на торге, мы еще привезем: кубки, бокалы, ендовы – да много чего.
– Хитрованы, – снова улыбнулся дьяк и ускакал со двора в сопровождении двух слуг.
Ключник отдал купцам деньги и забрал вазу. А уже после обеда в лавке появились первые покупатели.
Бояре заходили важно, и Пафнутий осторожно выставлял перед ними товар. Бояре скорее всего ничего не смыслили в стекле, но надували щеки от важности и выискивали несуществующие недостатки, чтобы сбить цену. Пафнутий уступал немного – торг без споров не бывает, и до закрытия лавки удалось продать шесть предметов.
Безобразов сделал им хорошую рекламу. А дальше – как снежный ком. Бояре стали хвастать знакомым, что купили товар из самой Венеции, да не хуже, чем у дьяка Безобразова. И на следующий день уже обоим купцам пришлось стоять в лавке, обслуживая покупателей. Такого количества именитых людей высокого звания лавка не видела никогда. Сын Пафнутия подвозил с корабля все новые и новые партии товара, пока не объявил, что делает последнюю ходку.
– Как? – изумился Пафнутий.
– А вот так, двенадцать корзин всего осталось.
Заслышав о том, что редкий товар кончается, покупатели перестали торговаться, а за последние две корзины едва не учинилась драка. Лавка опустела.
– Ну вот и все, Пафнутий, а ты говорил – прогорим. Еще не всем и хватило, хоть снова в Венецию отправляйся.
– Только не в этом году, – испугался нового плавания Пафнутий, – дай дух перевести.
– Давай лучше деньги посчитаем и поделим – не оставлять же их в лавке на ночь.
– Разумеется.
Считались долго. Потом вычли, что вложили, но все равно получилась изрядная прибыль.
Пафнутий на радостях едва в пляс не пустился.
– Ни один товар допреж такого навара не давал!
– Что с деньгами делать будешь? – поинтересовался Михаил.
– Судно себе куплю, команду найму. А если ты не против, твою половину судна выкуплю. Ну, на котором в Венецию ходили.
– А потом?
– Придумаю.
– Могу подсказать.
– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Пафнутий и подошел поближе.
– Я тебе говорил уже. Верфь обустрой и делай с испанцем корабли, какие в Испании делают. Смолой пропитывай, снизу медью обшивай, косые паруса ставь. Ты на таких судах вдвое быстрее оборачиваться будешь, выгоды больше.
– Это я уже понял. Ты мне лучше вот что скажи. Вот я всю жизнь торгую, ты же только начал. А видишь дальше меня! Почему так?
– Удачлив и Богу угоден.
А что Михаил еще мог ответить? Просто он знал, как пойдет история дальше, что будет нужно и востребовано.
– Сколько за морскую ладью я должен? Сейчас сразу и отдам твою долю, пока деньги здесь.
Михаил сгреб на прилавке свою часть прибыли от продажи венецианского стекла, потом кивнул Пафнутию.
– Отсчитывай за ладью.
Купец отсчитал деньги.
– Все по чести, можешь пересчитать.
– Я видел. Все, ладья твоя.
Пафнутий ухмыльнулся.
– И деньги есть, и судно. Всегда бы так.
Михаил сгреб деньги в небольшой мешок. Получилось увесисто. Зачем ему судно, если он собирается осуществить задуманное? А впрочем, и деньги тоже. Хотя нет, деньги надобны, чтобы добраться до пещеры. А если не получится – то и назад. Да и на содержание дома и прислуги на долгое время хватит.
Пока оба купца шли к своей улице, Пафнутий поинтересовался:
– Чем заниматься будешь? Судна-то у тебя нет. Сейчас лето, самое время за товаром куда-нибудь идти.
– На Урал пойду.
– Это где же такой? – Пафнутий даже остановился. Оба совместных с Михаилом похода принесли купцу немалую прибыль, и он теперь опасался прогадать. И если Михаил собирался на неведомый ему Урал, то дело скорее всего стоящее.
– На восход солнца, еще дальше татар, – как мог, постарался объяснить купцу Михаил.
– Татары – рискованно. Никогда не знаешь, что они выкинут. А зачем на Урал?
– Слышал я от одного человека сведущего, что железо там есть.
– Так оно и у нас есть – болотное. Кузнецы крицы куют. Только качество неважное.
– Вот именно, неважное. А на Урале – руда.
– Э-э… – потерял интерес к Уралу Пафнутий. – Руда – это долго и хлопотно. Железо продавать будешь?
– Заводик построю.
Пафнутий навострил уши.
– Какой заводик? – спросил он осторожно.
– Пищали, аркебузы да бомбарды делать.
– Бесовское дело, – отрезал Пафнутий. – Не зря серой воняет, как в преисподней.
И Пафнутий окончательно потерял к Уралу интерес. А Михаил начал собирать среди купцов сведения – как лучше добраться до Урала? Вопросы его не удивляли. В тех местах купцы покупали у местных жителей отличные, едва ли не лучшие по качеству меха. Только вот места далекие, и добираться хлопотно. А если еще учесть, что на корабле приходится идти мимо татар, мимо Казани басурманской, – так и вовсе не слишком привлекательно. Обозами груз вывезти сложно: места таежные, непролазные, рек и болот полно, как и гнуса, изводившего летом и людей, и лошадей.
Но постепенно Михаил узнавал о тех краях все больше и больше.
Один из купцов поговорил с Михаилом более обстоятельно.
– Можно добраться до тех краев северным путем, но не советую.
– Ну-ка, ну-ка, поподробнее, – заинтересовался Михаил.
– Хаживал я уже как-то, годков десять назад тому. Доплыл по Сухоне до Северной Двины, дальше по правую руку Вычегда-река будет.
– Это как к Сольвычегодску?
– Именно. Ходил уже за солью?
– Доводилось.
– Потом по правому притоку – Виледи – до верховьев. А уж далее – как хочешь, можно пешком, можно на конях. Но не советую.
– Отчего?
– Гнус в тайге заедает, жилье редко встречается, зато вотяки да пермяки настроены воинственно. Не любят они чужаков на своих землях. Поймают ежели, могут своим богам в жертву принести. Нехристи они. Лучше отдать татарам тамгу и спокойно плыть по Каме.
Ознакомительная версия.
