Ознакомительная версия.
– За совет спасибо.
Михаил был в растерянности. Выходило – путей на Каму и притоки было несколько, но ни один из них не сулил спокойствия и безопасности. И решать надо было быстрее. Пока на судне доберешься до Камы, времени много уйдет, да и от Камы до Акчима добираться столько же.
Судно Михаил решил не покупать – лишняя трата денег. Он нанял лодку с парусом – небольшую, могущую вместить четыре-пять человек и небольшую поклажу. Плыть решил с Мигелем, который дал согласие сопровождать его в поездке. Прикинул, сколько денег ему надобно, удвоил сумму – вдруг придется возвращаться домой несолоно хлебавши? Остальные деньги оставил в доме. Собрал пару узлов с провизией и одеждой. Само собой оружие – как без него? Немного подумав, положил в узел с исподним и запасными рубахой и штанами картину Леонардо. Вроде готов. И уезжать надо, и нажитого жалко. Ведь дом и прислуга – его заслуга, его труды. С Машей попрощался, шепнул – жди. Зашел к Пафнутию, но оказалось, что тот еще вчера в Коломну уплыл – вроде заказ выгодный подвернулся. Ну, коли повезет, в Коломне и встретятся.
Наступил день отплытия. Михаил тепло попрощался с прислугой, особенно с Машей, и вместе с Мигелем уселся в телегу, на которой уже лежали приготовленные узлы. Степан довез их до пристани, где стояла нанятая лодка – хозяин ее приветствовал их поклоном.
– Доброго утречка! Погода сегодня судная, ветер попутный – сидайте.
Погрузили узлы. Мигель уселся на нос, Михаил – на скамью, оперся спиной о мачту. Тесно, лодка маленькая, но только такая протиснется потом по Язь-ве и ручьям. Лодочник Илья оттолкнулся веслом от причала.
– С Богом! – Все перекрестились.
Плавание было неблизким. До Коломны добрались на второй день к вечеру. Заночевали в городе – все спокойнее. И здесь Михаил узнал, что ладья с Пафнутием утром ушла вниз по Оке. Стало быть, не судьба.
Лодка ходко шла вниз по течению, подгоняемая парусом. На ночевку для безопасности приставали у деревень или городов. На лодочника надежда невелика, пожилой уже, а вдвоем от шайки лихих людей отбиться сложно.
Миновали Солотчинский монастырь, и Михаилу сразу вспомнился бой с татарами, монахи. Проплыла справа Рязань.
Через три недели они дошли до Нижнего Новгорода и на ярмарке подкупили продуктов.
Недалеко от Нижнего заканчивались русские земли и начинались враждебные русским владения черемисов, мордвы, татар. Поэтому приготовили оружие и уложили его на скамьях, прикрыв холстиной. С Мигелем почти не разговаривали, внимательно следя за берегами. Ели на ходу, всухомятку – жизнь дороже сытого брюха.
Лодочник вел лодку по середине реки, подальше от берегов.
Пришла пора, добрались и до татар. Цепь была опущена, перегораживая реку, но в середине реки она провисала, и лодка с ее маленькой осадкой прошла над цепью, не касаясь ее. Татары, взимавшие тамгу, лишь проводили их ленивыми взглядами – какой груз на маленькой лодчонке? Так и прошли мимо Казани беспрепятственно.
А потом свернули влево и поднялись в Каму. Тут пришлось тяжелее. Ветра попутного не было двое суток, встречное течение сильное, хотя они и прижимались к берегу. На середине реки, где стремнина, на веслах продвинуться не удавалось.
За эти два дня выдохлись. Гребли по очереди, меняя друг друга через полчаса, а толку было чуть, за два дня прошли едва ли двадцать верст.
А потом небо потемнело, нашли тучи, загремел гром. Пристав к левому по ходу движения берегу, они привязали лодку веревкой к дереву.
Поднялся сильный ветер, закрутило листву, и хлынул дождь.
Все трое сидели под снятым с лодки парусом, но все равно вымокли. А дождь хлестал и хлестал, как из ведра, – разверзлись хляби небесные.
Дождь шел до вечера и всю ночь. Путники подмерзли, одежда была сырая, и от воды прохладой тянуло. Зато утром выглянуло солнце, и от травы пошел густой пар, а над рекой поднялся туман. Вскоре он рассеялся, подул ветерок, и путники быстро поставили парус. Надо двигаться, на ходу обсохнешь быстрее.
Однако когда отошли уже изрядно, пристали к берегу: надо было развести костер, обсушиться и сварить похлебку – уже несколько дней все питались всухомятку и хотелось горяченького.
Едва они поели и покидали в лодку пожитки, как из чащи леса вышли трое мужиков – то ли вотяки, то ли коми. Все они были скуластыми, с узковатыми глазами. Как понял Михаил, местные вышли на них по запаху дыма от костра.
На плохом русском один из них сказал:
– Это наша земля.
– Конечно, – ответил Михаил. – Мы обсушимся и уйдем.
Один из мужиков, по-видимому старший, сказал по-вотякски своим:
– Ты бери правого, а я – левого. Старика прикончим потом.
Михаил тут же сказал Мигелю по-испански:
– Они собираются нас убить – прямо сейчас.
– Я уже понял и готов, – отозвался Мигель.
У Михаила на поясе был только боевой нож, арбалет с болтами остался в лодке. Но даже если бы он и находился под рукой, его еще взвести надо, болт наложить. Не дали бы.
Только у Мигеля висела на поясе шпага. Из положения сидя он выхватил ее, упал на живот и из такой неудобной позы нанес сильный укол в бедро ближнего к нему мужика. Перекатившись, вскочил и, сделав классический выпад, вонзил шпагу в горло вожаку.
Поскольку вотяки готовились напасть сами, выпад Мигеля был для них полной неожиданностью.
Третий вотяк не принял боя, развернулся и бросился в чащу, только кусты затрещали.
– Вы за что людей жизни лишили? – заикаясь от испуга, спросил лодочник.
– Я по-ихнему понимаю. Они готовились нас убить, а лодку забрать. Договаривались меж собой, как это лучше сделать, – объяснил Михаил.
– А, тогда другое дело, – успокоился Илья. – А то я уж грешным делом подумал, было, что душегубцы вы.
Мигель обтер шпагу об одежду убитого и бросил ее в ножны. Потом обыскал пришельцев. Естественно, ни денег, ни другого чего полезного он при них не нашел.
– Господин, почему они решили нас убить?
– Это их земля.
– Мы же не враги. Обсушились бы у костра и уплыли.
– Объясни им теперь.
– Уходить надо. Тот, кто убежал, может других привести.
Они спешно отчалили.
Когда уже отошли за полкилометра, услышали на месте схватки яростные вопли – это явились соплеменники убитых. Часть из них направилась по берегу вниз по течению реки, часть – вверх. Бежали они быстро, и вскоре их стало видно.
Вотяки тоже заметили лодку, закричали угрожающе, стали стрелять из луков и размахивать дубинами.
– Дикое племя, – заметил Мигель, – варвары.
Стрелы до лодки не долетели – лодочник предусмотрительно держался на самой середине реки.
Вотяки преследовали лодку еще два дня. Пришлось плыть и день и ночь, сменяя друг друга на корме и у рулевого весла, благо ветер был хоть и несильный, но попутный.
Устав двигаться за лодкой, вотяки отстали, а Михаил убедился в правильности выбора. Мигель был решителен, хорошо владел оружием и понимал его с полуслова. Даже парни из его команды под началом Григория не смогли бы действовать так быстро.
Михаил стал приглядываться к берегам. То справа, то слева стали появляться притоки Камы, а возле них – селения. Причем селения шли то вотякские, то русские, и распознать их можно было издалека. В русских стояли деревянные избы, а в вотякских селениях – землянки. Но рисковать лишний раз, когда конечная цель была так близка, Михаил не хотел.
Через неделю стали попадаться вроде бы знакомые, виденные им уже деревеньки.
– Илья, правь к берегу, мне в деревеньку надо.
– Чего ты в Брюхановке забыл? – недоуменно отозвался Илья. – Там четыре избы всего.
– Так ты здесь бывал? – удивился Михаил.
– Годков пять тому. Речка вон у них со смешным названием, дай бог памяти. Точно, вспомнил – Его-шиха.
Михаил чуть не закричал от радости.
– Дальше Язьва-река будет, нам туда.
– И Язьву знаю.
Михаил успокоился.
Через два дня они свернули в Язьву. Река была значительно уже Камы, ни кораблей, ни лодок на ней не было видно, а главное – течение намного спокойнее. Михаил все время на правый берег по ходу движения смотрел.
– Михаил, али пропустить чего боишься?
– Там постоялый двор с трактиром должен быть – его с реки видно.
– Не помню, – сконфузился Илья. – Мое дело реки знать, повороты да мели, а уж что там на берегу – один бог ведает, – Илья развел руками.
И все-таки Михаил высмотрел постоялый двор, не пропустил.
– О! Вот он, правь к берегу.
Они причалили, вытащили лодку наполовину из воды, сняли и уложили мачту, свернули парус.
– Пошли – переночуем, пообедаем.
– А дальше когда? – спросил Илья.
– Будешь здесь седмицу – нет, десять дней жить, за постой и еду я заплачу. Если мы с Мигелем не вернемся, можешь назад плыть. А один Мигель вернется – тогда с ним, вот тебе деньги за обратный провоз, – Михаил отсчитал десять медных пул.
Их встретил тот же слуга.
– Заходите, гости дорогие! Кушать будете или комнату снимете?
Ознакомительная версия.
