— Говори правду, я не обижусь, — подтолкнула я его.
— Скажем так, в толпе я бы тебя не узнал, — дипломатично отозвался он и вышел из комнаты, пока я еще чего-нибудь не спросила. А я осталась переваривать его слова и новое отражение в зеркале.
Время было позднее, поэтому вскоре усталость взяла свое. Впустив скребущегося в дверь котенка — он предпочитал ночевать в моей спальне — улеглась в постель, зевая каждые пять минут. Однако сон ко мне не спешил. В голове лихорадочно роились мысли, мешая отбыть в благословенное царство морфея.
Интересно, кем была сегодняшняя манлийка? И зачем ей быть настолько ослепительной? По мне так их народ и так во внешних усовершенствованиях не нуждался. Средний обыватель выглядел, как супермодель самого престижного модного дома. Хм, а некрасивые у них вообще бывают? Или выражение «в семье не без урода» им ни о чем не говорит? Надо обязательно спросить завтра у Малены. А то появилась у меня одна задумка о том, как существенно упростить себе жизнь. Или лучше у Шелди поинтересоваться? Почти профессор, как никак!
С ним, кстати, тоже надо что-то решать. Идеальным вариантом было бы уговорить прилея стать моим компаньоном, но я понятия не имела, захочет ли он поменять свое настоящее место работы на, буду честна с собой, пока еще призрачный шанс разбогатеть. Мы с ним еще ни разу на эту тему не говорили, но я надеялась на положительный результат. Во-первых, он авантюрист. А во-вторых, особого трудового рвения на ниве информационного сопровождения населения о работе центра перемещений я у него не замечала. С другой стороны, он просто из вредности мог отказаться. Есть у него такая нехорошая черта характера. Хотя, справедливости ради надо заметить, что иногда он бывает довольно милым и чутким. И вообще я к нему привязалась, хоть у меня раньше никогда и не было друзей-мужчин. Также неоспоримым его достоинством, несмотря на всю его ершистость, являлось то, что он никогда не выходил за рамки приятельских отношений, ни разу не позволил себе даже взгляда пошлого в мою сторону в отличие от остальных парсифейцев.
Решено. Завтра прямо с утра и поговорю с ним.
Упорядочив таким образом содержимое своего черепа, я и не заметила, как провалилась в сон.
* * *
Утро для меня началось ближе к полудню. Давненько я так долго не дрыхла. Разговор с Шелди пришлось отложить до вечера, зато отдохнула прекрасно.
По дому я теперь передвигалась, старательно избегая зеркал. Так спокойнее. А то когда после пробуждения добрела до ванны, спросонья шарахнулась от своего нового отражения так, что сильно ударила локоть о дверь. Мир узнал о себе много нового, а я обнаружила, что мои познания в матерном русском не такие уж и скудные, как я привыкла считать. Не иначе память предков проснулась. Потом я еще долго пялилась на себя, рассматривала серое нечто, в которое превратилась. И как я могла раньше считать себя неприметной мышью?! Еще и комплексовала! Да по сравнению с ЭТИМ, я вообще красавица писаная была! Правильно говорят: «что имеем не храним, потерявши плачем». Успокаивала только мысль, что это временно. А через полгода я снова стану самой собой.
В надежде отвлечься от такой заманчивой идеи, как послать все к черту и вернуть назад внешность, я сбежала в приют к Малене. У нее как раз на днях был выпуск очередной группы, так что свободное время на дружеские посиделки нашлось без проблем. Кстати, при встрече она меня не узнала и равнодушно прошла мимо. Опознала только по голосу, когда я, ошарашенная подобным приемом, громко прочистила горло и сказала:
— С каких это пор госпожа управляющая перестала здороваться с подругами?
Женщина встрепенулась и начала взглядом шарить по холу. А так как в помещении были только мы с ней, поиск завершился очень быстро. Она вглядывалась в меня, как рьяный таможенник смотрит в паспорт будущего мигранта-нелегала — с должной долей хмурости и сосредоточенности. Наконец на лице девушки отразилось узнавание. Брови директрисы поползли вверх, выдавая высшую степень удивления. Да, я неслабо изменилась с позавчерашнего вечера, когда мы все вместе составляли договор. Новую меня имел честь лицезреть один Шелди, и он, помнится, предсказывал подобную реакцию.
— Маша? — осторожно произнесла она. Я кивнула, не сдержав улыбки. Уж очень комичной выглядела ее недоверчивая гримаса. — Это ты что ли?!
Я пожала плечами. Подруга обошла меня по кругу, рассматривая со всех сторон.
— Офигеть! — после долгого молчания родила она.
— Эй! Это словечко из моего лексикона! — наигранно весело пожурила ее я. Такое пристальное внимание меня немного нервировало.
— Оно заразное. Один раз услышишь, потом не отвяжется, — отмахнулась Малена, — Но это конечно… Вообщееее… — протянула она, как болванчик отрицательно мотая головой. Взгляд ее по-прежнему не отрывался от меня.
— А поконкретнее? Все так ужасно, да? — упавшим голосом спросила я. Расстроенное выражение моего лица сподвигло ее продолжить:
— Нет. Это не ужасно. Это как-то… безлико что ли?
Я не смогла сдержать тяжелый вздох.
— Ты только не расстраивайся! — горячо начала подруга, — Ты же сама говорила, надо во всем видеть плюсы. Теперь ты, к примеру, можешь стать самой лучшей разведчицей в империи. Твой облик буквально через минуту начисто стирается из памяти. Пользуйся!
— Ага. Займусь мошенничеством. Как раз никто из обманутых на суде не опознает, — все еще пребывая в мрачном расположении духа, пофантазировала я.
— Ох, что-то нас на криминал потянуло.
— Точно.
Мы немного помолчали.
— А что это мы все в холе стоим, как неродные! — опомнилась Малена, — Пошли ко мне.
— Идем.
По дороге нам то и дело попадались преподавательницы, которые бросали на меня горящие любопытством взгляды. Часть из них были даже сочувствующими. Еще бы! Такая страшная, что остается только пожалеть. Они что подумали, что я новенькая? Во мне росло раздражение. Разговор не клеился.
Можно подумать, сюда одни красавицы попадают! Я фыркнула от этой мысли, а потом задумалась, вспоминая своих сокурсниц. Все как одна и впрямь были довольно привлекательны. Размышления о внешности заставили меня вспомнить о вопросе, о котором я хотела разузнать еще вчера. Поэтому как только мы зашли в кабинет и устроились на диване, я сказала:
— О! Пока не забыла! Скажи, ты когда-нибудь слышала о некрасивых манлийцах? С уродствами или чем-то в этом роде? Они вообще бывают?
— Нет, насколько я знаю. А тебе зачем? — удивилась подруга.
— Уже не за чем, — досадливо поморщилась я.
— Ой, не делай так больше. Тебе ближайшие полгода лучше не гримасничать. Извини, но уж очень страшно выглядит.
Я рассеяно кивнула. Что ж не получится моя затея и ладно. Хотя жаль.
— Маша, ну-ка рассказывай, что задумала.
— А! Ерунда, — я махнула рукой на эту оказавшуюся бредовой идею.
— Нет, но мне же интересно! Расскажи! — принялась канючить Малена. Не ожидала от нее, если честно. Она обычно такая сдержанная и тактичная. Отвлечь меня хочет от тяжких дум?
— Ну хорошо, — пришлось капитулировать, — Мне тут вчера в голову одна мысль пришла. Что если то, что ты мне по секрету говорила о манлийцах правда? Вдруг они и впрямь все мутанты? А где мутации, там и сбои в генах, и уродства, как следствие. А передаются они из поколения в поколение, насколько я знаю, и проявляться могут неожиданно у далеких потомков. Так вот, я подумала, что если мне представляться всем жертвой такого несчастья? Допустим, меня, беднягу-инвалида по местным меркам, с рождения бросили родители, росла я у троюродной бабушки, та умерла, и наивная неподготовленная к суровым реалиям девчонка осталась одна на свете. Потом ее, то есть меня, соблазнил какой-нибудь любитель экзотики и бросил, а девочка забеременела. И поехала из своего маленького городка в столицу, дабы избежать позора. А? Как звучит?
— Неплохо. Складно сочиняешь! Я бы поверила, другое дело — местные. И если даже допустить, что такой генетический сбой вообще возможен, ты уверена, что сумеешь достоверно изобразить манлийку?
— А мне и не надо будет изображать! Один взгляд на мой живот развеет все сомнения. Землянки же не рожают на Парсифее. А все странности спишут на забитость и нелюдимость. Я еще приплету, что старушка, чтобы защитить меня от насмешек, не выпускала из дома, и все!
— Ну не знаю. Может и получится. Ты у Шелди уже спрашивала?
— Нет еще. Вечером собиралась.
— Правильно. Он в науках более силен, чем я, хоть и засранец. Не понимаю, как ты с ним в одном доме уживаешься?
— Нормально. Он не такой уж и плохой, когда узнаешь его поближе.
— У тебя все хорошие, — осуждающе под нос прошептала она, но я услышала.
