мой одноклассник, что сильно не общаемся, где живешь, не знаю. Хотя я и правда не знаю, где ты живешь.
— А дальше что? — я напрягся и играл желваками.
— А ничего, он взял деньги и сказал, что претензий ко мне больше нет. Долг отдал и за побои его людям возместил.
— И все? Так просто? Он поди тебе еще и руку пожал?
— Зря смеешься, — Быков поежился. — Мне показалось, что он на тебя переключился. Что там в катране произошло такого, что он на тебя окрысился?
— Да ничего особенного, — пожал я плечами. — Я же тебе уже рассказывал. Выиграл немного и спалил, что карты крапленые. Естественно, как любой обманутый гражданин, поднял об этом вопрос вслух. Там оказался еще дядька один непростой. Госдолжность занимает. Он тоже возмутился, мы вместе с ним и ушли.
— Ну да, вроде ничего такого. Но предчувствие у меня нехорошее. Ты бы не ходил потемну один. Или давай я с тобой ходить буду.
— А на работу и обратно ты со мной тоже будешь ходить? Не ссы, Тоха, прорвемся. Может показалось тебе и надумал чего лишнего?
— Может, — с надеждой кивнул парень. — Еще кое-что хотел спросить.
— Спрашивай, конечно, или тебе мое разрешение надо? Быков! С каких пор ты стал такой мямлей? Раньше меня чуть ли не макал головой в школьный унитаз, а тут вдруг такой стеснительный.
— В унитаз головой? — заулыбался Быков. — До этого я не додумался.
— И слава богу. Говори, чего хотел.
— Там это… Катя не знаешь, поступила или нет? Приедет она в город?
— Поступила, не приедет, ее в составе студотряда на картошку отправили.
— А ты откуда знаешь? — нахмурился Быков.
— Да мать ее сказала. В магазине случайно встретились. Успокойся уже. Забудь про Катьку, там знаешь сколько таких Быковых и Петровых по Москве шастают.
— Да знаю, — Антон защелкал суставами узловатых пальцев и прикусил губу.
В раздевалку зашел Саныч:
— Ну что, красны девицы! Долго намываться будете? Мне уже закрывать контору пора. Давайте шустрее!
— Все, Саныч, уходим! — я сложил вещи в спортивную сумку и закинул ее на плечо.
— Погоди, Петров, — Саныч, вдруг нахмурился. — Задержись, разговор есть.
Тренер повернулся к Быкову, который остановился в пороге раздевалки:
— А ты что уши развесил? Марш на улицу, там друга подождешь. Вот, ворона любопытная…
Быков скрылся, и мы с тренером остались одни.
— Слышал про твои подвиги в катране, — тренер прищурился.
— Какие подвиги? — по привычке включил я защиту.
— Да ладно, не отпирайся, — Саныч поскреб лысеющую макушку, покряхтел и добавил:
— Я тебе кое-что расскажу, только между нами. Парень ты правильный, сразу видно, думаю поймешь меня.
Саныч задрал рукав олимпийки. Все предплечье испещрено синевой татуировок.
— Из этих я, сидевших. Многих людей в городе знаю. Некоторые из них на Гошу работают. Вот один человечек мне и шепнул про тебя.
— Саныч, — я вытаращился на тренера. — Ты что, бывший зэк?
— Он самый, — кивнул тренер. — Ошибки молодости. Но вину искупил, как говорится, все осознал. А с ребятишками меня допустили работать, потому что судимость погашена и чиновник один подсуетился. Должность у него немаленькая. Когда-то он сам у меня занимался, а теперь сынишка его ко мне ходит. Не буду говорить кто, но сейчас речь не про это. Гоша Индия на тебя зуб точит. Говорят, ты карты краплёные вскрыл и ушел из заведения. Только после твоего ухода народ вникать в суть проблемы начал. И когда до них дошло, что происходит, половина вслед за тобой свалила. А там не только шелупонь была, там люди уважаемые были, многих из которых Гоша месяцами прикармливал. Представляешь какой удар по его репутации?
— Не хрен было мухлевать, — пожал я плечами. — А на репутацию Гоши мне с большой колокольни.
— Да я-то согласен, только катран — это завсегда мухлеж. Из города тебе надо уехать. На время хотя бы.
— Не, — замотал я головой, — спасибо Саныч, что переживаешь за меня и предупредил, но я не могу. У меня мать здесь, работа. А проблемы свои я привык сам решать. Все нормально будет.
— Ты мне лучше скажи, на хрена туда поперся?
— Изначально у меня другой план был. Прикрыть гадюшник, напустить на них ментов.
— Ха! Думаешь менты про катран не знают? Они Гошу не трогают.
— Так откуда ж я бы это знал? Теперь знаю. Но это дело не меняет. Вот мне интересно, кто Гошу крышует?
— А это загадка, — Саныч задумчиво сжал губы. — Человечек мой ничего про это не говорил.
— А как Гоша имя мое узнал?
— Там тебя докторишка какой-то опознал. Он тебя и слил Гошиным приспешникам.
— Завотделения Мытько, — процедил я. — Вот сука. Я лечился у него после ранения. Видел его в катране. А он сделал вид, что не узнал меня.
— Ты подумай, Андрей, может из города все-таки уедешь? У меня сестра в Самаре живет. Могу тебя к ней определить. А?
— Спасибо, Саныч, но я не привык бегать.
— Вот дурья башка, пришьют тебя где-нибудь в подворотне.
— Один раз меня уже убили, — ответил я. — И ничего. Выжил.
Саныч непонимающе вскинул на меня кустистые брови, но промолчал. Наверное, подумал, что я говорю про стычку с валютчиками. Пусть так и считает, а мне поразмыслить надо. Как выкрутиться, и как Гошу прижать. Может на Дубова выйти? В общем, подумать надо.
А сейчас скорее домой. Жрать хочу, как стадо сусликов после зимней спячки. Работа плюс тренировка — много сегодня калорий потерял.
Я пожал Санычу руку и вышел на улицу. Уже вечерело. У входа в спортзал меня ждал Быков.
— Я с тобой, — сказал он. — До дома тебя провожу.
— Я же не девка, чтобы меня выгуливать, — насмешливо ответил я.
— Где-то я уже это слышал, — улыбнулся Быков. — Но возражения не принимаются. Можешь делать вид, что ты не со мной. Я все равно следом пойду.
— Да пошли уже, — отмахнулся я. — Есть
