Девушка вышла к мужчинам, продемонстрировала свой новый облик: повернулась боком, спиной — и наконец вопросительно уставилась на Телемаха. Тот одобрительно кивнул.
Теперь Артемисию было практически невозможно узнать. Она выглядела как настоящая персиянка. Да и по говору почти ничем не отличалась от уроженки этих земель. Только прядь светло-каштановых волос, выбивающихся из-под платка, выдавала в ней чужестранку.
…
Уже почти стемнело, когда они наконец добрались до затерянного среди пустыни поселения, в центре которого блестел небольшой пруд. Вокруг толпились лошади, верблюды, мулы и прочая живность. Воняло навозом, тлеющим кизяком и прелой соломой. Артемисия натянула платок на нос так, что остались видны лишь ее огромные глаза.
Протолкавшись мимо караванщиков, они спешились. Пара охранников принялась расседлывать лошадей.
Бесс проводил их в небольшую глинобитную хижину на окраине. Уже на пороге Артемисия уловила аромат жареного мяса, и живот нетерпеливо заурчал в предвкушении долгожданного ужина.
Артемисии стоило больших трудов сдержаться и не наброситься на еду. Но она знала, что следует есть понемногу: горстка вареного нута, половина пшеничной лепешки и куриная ножка. Более чем достаточно…
После сытной трапезы на Артемисию навалилась сонливость. Но всё же она не удержалась от вопроса:
— А здесь можно где-то умыться или принять ванну?
Бесс озадаченно почесал растрепанную бородку:
— Умыться?.. Но ведь ночь на дворе.
— И что? Ночью вода не смывает грязь? — к Артемисии вернулись дерзость и задор.
— Эээ… Но… — растерянно промычал перс. — Если служанки сумеют рассмотреть твое лицо, они сразу поймут, что ты эллинка.
— Я справлюсь сама!
— Точно? — хмуро переспросил Бесс. — Ну ладно… Пошли.
Артемисия призывно глянула на Телемаха и пошла за персом. Секунду поколебавшись, Телемах крякнул и последовал за ними.
Бесс привел их в маленький дворик, окруженный высокой стеной.
— Тут вас никто не потревожит. И здесь есть всё, что надо, — перс указал на несколько больших глиняных кувшинов, стоящих на лавке возле стены.
— И это всё? — удивилась девушка.
— А что вам еще нужно?
Артемисия растерянно поглядела на Телемаха и сказала:
— Ну… принеси нам хотя бы сухого холста, чтобы вытереться.
— Хорошо.
Артемисия глянула внутрь большой глиняной бочки, напоминавшей пифос. Он был до половины наполнен водой. Девушка опустила внутрь ладонь и поморщилась.
— Холодная, — пожаловалась она Телемаху.
Но тот отмахнулся:
— Главное, что чистая.
— И как будем мыться?
Телемах поднял с лавки кувшин с отколотым носиком и кривой ручкой.
— Ты можешь залезть на лавку и полить меня из кувшина.
— А как мне помыться? — озадаченно моргнула девушка.
Телемах развел руками:
— Я могу полить тебя.
— Но мне же придется раздеться… — Артемисия ощутила, как краска заливает ее лицо.
— Я закрою глаза, — пожал плечами Телемах. — Или можешь обтереться губкой, — спартанец указал на какую-то рваную тряпку на лавке возле кувшина.
— Фу! — девушку передернуло.
Телемах окунул кувшин в бочку и протянул Артемисии.
— Не тяжело?
— Нормально… — пробормотала она, обхватив обеими руками щербатые глиняные бока.
Повернувшись к девушке спиной, Телемах быстро сбросил одежду. Она старалась не смотреть на него, но ее взгляд то и дело скользил по широким плечам, мускулистым рукам и крепкой спине. Под кожей, покрытой ссадинами и рубцами, перекатывались мышцы.
— Ну? Чего ты ждешь? — голос Телемаха вывел ее из оцепенения. — Давай, лей!
Девушка вскарабкалась на лавку, встала на цыпочки и натужно подняла кувшин. Телемах довольно зафыркал, когда струя холодной воды полилась ему на голову.
— Лей, лей, не жалей! — крикнул он, подставляя покрытые шрамами плечи.
Вскоре кувшин опустел. Телемах набрал еще воды и протянул сосуд Артемисии. Она всë так же исподтишка разглядывала его. Крепкое тело Телемаха напоминало статую Ареса. Девушка невольно облизала пересохшие губы, внезапно ощутив какую-то странную пустоту в животе.
— Давай! Давай! Лей больше! — требовал Телемах, фыркая и отплевываясь.
Наконец он закончил умываться. Наскоро вытеревшись принесенным Бессом холстом, он обмотал ткань вокруг живота. Над белой тканью отчетливо выступали кубики пресса.
— Ну? Тебя полить или ты сама?
Артемисия вздохнула:
— Полить… Но не глазей на меня!
Телемах передернул плечами:
— Больно надо.
Девушка разделась. Прохладный вечерний воздух холодил кожу. Она ощутила, как ее плечи и спину покрывают мурашки, и задрожала при мысли о ледяной воде.
К счастью, бюстгальтер и трусики, изготовленные на фабрике Фрины, выдержали это нелегкое путешествие. И теперь давали хоть какое-то ощущение защищенности рядом с мужчиной.
Холодная вода ударила в спину. Артемисия невольно взвизгнула.
— Не пищи!
— Ты льешь воду мимо! — возмутилась девушка.
— Ну я же не смотрю…
— А я и не говорю, чтоб ты смотрел! Но лей нормально! — огрызнулась Артемисия.
— Уж как могу, — усмехнулся Телемах, опрокидывая кувшин.
Хотя, конечно, не смотреть на девушку было выше его сил. Стройное изящное тело, дрожащее в потоке холодной воды, заставляло его сердце трепетать от какой-то странной смеси невыразимой жалости, восторга и очарования. Хотелось согреть ее своим теплом. Стиснуть в объятиях. Укрыть, спрятать, защитить…
…
Когда они закончили умываться, пришел Бесс и отвел их в небольшую каморку.
— Девушка может спать здесь, — указал он на узкий деревянный топчан, застеленный овечьими шкурами и пестрым покрывалом.
Телемах, громыхая щитом, цепляющимся за стены, втиснулся следом за Артемисией.
— Ты что? Собираешься тут остаться? — с легким удивлением спросил Бесс.
— Разумеется, — проворчал Телемах, скептически оглядывая темную комнату.
Крошечное духовое окно у самого потолка не позволит никому пролезть внутрь, но и не даст возможности сбежать…
— Как хотите, — пожал плечами Бесс. Повесил на стену чадящий светильник и вышел в коридор.
Скрипнула дверь. Телемах переглянулся с Артемисией и поставил щит возле стены. Потом опустил засов и ощупал дверь, чтобы убедиться, что она достаточно прочная.
— Это же бессмысленно, — заметила девушка. — Если они решат напасть на нас, их ничто не остановит.
— Не остановит, — кивнул Телемах. — Но я хотя бы заставлю их заплатить… Или ты хочешь, чтобы я ушел?
— Конечно, нет! — возмутилась Артемисия. — Я без тебя не смогу уснуть.
Телемах криво усмехнулся. Снял с себя перевязь с мечом, затем поднял с топчана пару овечьих шкур и потащил их к двери.
— Ты чего? — опешила Артемисия, стянув с головы платок.
— Буду спать у входа. Чтобы никто не смог войти.
— Не говори ерунды! — возмутилась девушка. — После всех ночей, что мы провели в горах, это просто глупо!
— Хочешь, чтобы я спал рядом с тобой? — нарочито удивился Телемах, ощущая при этом какое-то сладостное удовлетворение.
— Да, — пробормотала девушка, стараясь не смотреть ему в глаза.
— Хорошо… — кивнул Телемах, чувствуя все-таки какую-то неловкость.
Одно дело — прижиматься друг к другу, дрожа от пронзительного холода в диких горах, и совсем другое — лежать рядом в удобной постели, укрывшись теплым покрывалом… Или разницы нет?
Телемах погасил светильник, и комнату окутала темнота. Он улегся рядом с девушкой. Артемисия положила голову ему на плечо. По коже с мокрых волос скатывались холодные капли. Она всë еще дрожала от холода, и Телемах опустил руку ей на спину.
— Спасибо… — прошептала девушка и благодарно потерлась щекой о его ладонь.
— За что?
— За всë.
— Засыпай, — проворчал Телемах, чувствуя, как прерывистое дыхание девушки будоражит его кровь. — Завтра тяжелый день…
— Спокойной ночи. Хвала богам за прожитый день.
Наконец наступила тишина. Лишь сквозь слуховое окно с улицы доносился стрекот сверчков да беспокойное ржание лошадей.
