сделать с максимальной выгодой. Рогами и копытами заинтересовался некий делец из Брюсселя, готов взять все оптом. Оптом, конечно, потеряем десять процентов прибыли, зато все сразу. Сушеные ягоды «раскидаем» по ресторанам. Никита докладывал — мол, готовы взять. А вот тридцать тонн «чая Капорского»! Блин, кому во Франции нужен Иван-чай? Организовать, что ли, рекламную кампанию — мол, «русский чай полезен для здоровья и привлекает мужчин»? А ведь идея. У Холминова наверняка имеются связи среди французских издателей, пусть подсуетится, чтобы взяли рекламу по взаимозачету. От первого груза профита я не жду — отбить бы затраты, а еще хотя бы процентов пять прибыли, тогда ничего, жить можно. Как говорил один деятель из моей истории, главное — нáчать, а уж углýбить — это потом. Посмотрим, на что будет спрос и за какие товары получим прибыль.
Вот, излажу схему купли-продажи, тогда уже и можно возвращаться домой с чистой совестью. Сдам дела и оставшиеся средства преемнику (кое-что, разумеется, оставлю для разведки, но это уже наши с товарищем Дзержинским проблемы), а сам в поезд, и домой. И пусть комната во Втором Доме Советов похуже, нежели апартаменты в особняке Комаровских, но мне многое и не надо. Ах, да, кофе надо с собой прихватить. Фунтов десять, не меньше. Взял бы и больше, так ведь тащить самому придется. Ну, с приходом нэп проблемы с кофе уже быть не должно.
Наташка, вот только… Ей бы, конечно, лучше пока во Франции оставаться, чтобы родить. Но тоже, с грудничком по поездам мотаться, это не след. С другой стороны, если и я поеду, то ничего страшного, доедем. Авось, выделит руководство страны нам двухкомнатную квартирку, так и хватит. Нет, лучше «трешку», чтобы был кабинет, и было куда поставить книжные полки. Давно мечтаю. Будем на службу ходить к девяти утра, возвращаться к семи вечера. Нет, Наташка пусть дома сидит, ребенка надо растить. Так ведь, небось, не захочет. И что, няньку искать? Ужас.
Ладно, с няньками разберемся, но свой дом — было бы неплохо. Кота можно завести, для уюта. Рыжего. А назовем его Кузей.
Пока мечтал о домашнем уюте, и о котах, девушки притащили мне первую партию предложений.
Так, это мы отметаем, это тоже. Здесь предлагают купить идею о получении золота из морской воды. Где-то я уже про это читал? Даже знаю, что золото из морской воды получить можно, но затраты во много раз превысят стоимость золота.
И вот, первая, так сказать, «ласточка». Предлагают создать в России совместное предприятие по производству йода. А вот это очень интересно. Йода в стране нет, а иначе я бы не закупал его во Франции. А этот препарат, при кажущейся простоте, штука нужная. Кстати, а где в моей России производят йод? Не помню. Покупал я его в аптеках, но надписи на этикетке никогда не читал. Видимо, где-то да производят. Не удивлюсь, если в Архангельской области, или в Приморье.
Так, а где предлагают создать? Не указано, есть и телефон, и имя предполагаемого инвестора. Берем на заметку.
— Мяу…
Вон, только о коте помечтал, так и кот появился. Это что, материализованная иллюзия? Или крыша все-таки съехала? Обидно, если съехала. Но с другой стороны, я не первый из чекистов, кто «тронулся». Тут, такое дело, что зарекаться нельзя. Вон, моего первого наставника лечили аж в Норвегии, но теперь все стало нормально, и он приступил к работе. Авось и меня вылечат. В Вену съезжу, обращусь к доктору Фрейду. Нет, к Фрейду не стану обращаться. Наверняка начнет искать проблемы в детстве, в неудовлетворенной сексуальности или еще в чем-нибудь таком, этаком.
Но кот оказался настоящим. Крупный, весь черный, но с белой грудкой, и с белыми носочками на лапках. И мурлыкает.
Я даже вздохнул с облегчением. Был бы кот рыжим, то попросил бы секретарей вызвать санитаров. А еще, чтобы позвонили Наталье Андреевне, предупредили,что ночевать я сегодня не приеду, и пусть подыщут психбольницу поприличнее.
Я погладил кота и тот, сделав «верблюда», поднял хвост трубой, замурлыкал еще громче, а потом, не спрашивая разрешения, запрыгнул ко мне на колени.
— Никакой у тебя парень субординации нет, — хмыкнул я, поглаживая кота по шелковой спинке. — Прыгаешь, понимаете ли, на колени к начальнику, и пофиг тебе.
Так кот, он как король — выше условностей и выше этикета.
Мы уже так хорошо устроились с котиком, что я с некоторым недовольством отреагировал на стук в дверь.
В проеме появилась Светлана Николаевна.
— Олег Васильевич, вам телеграмма из Москвы. Я ее шифровальщику отдала. Да, а вы нашего Петровича не видели?
— Так я его внизу видел, около караулки, — хмыкнул я. Интересно, с чего это она мужа стала искать в кабинете начальника?
— А, так вот же он, — кинулась товарищ Исакова к коту, а тот, предатель такой, сразу же полез к ней на руки. Покачивая кота, словно ребенка, бывшая подпольщица с удивлением сказала: — А я и не знала, что вы кошек любите.
— А как это можно не любить кошек? — хмыкнул я. — Другое дело, что их мало любить, им еще нужно условия для жизни создать. А какие условия, если я сегодня тут, а завтра там?
— Вот и я о котике давно мечтала, — вздохнула Светлана Николаевна. — Но тоже — то тут, то там, ни угла своего, ни дома. А вот, как с Александром Петровичем поженились, да квартиру сняли, решила — заведу я себе кота. А тут и увидела — сидит в подворотне, наверняка был домашним, а тут выбросили. Подобрала, блох вычесала, отмыла. Даже с хозяйкой договорилась, та не против. Но, дескать — если мебель с обоями исцарапает, то платить придется. Коли исцарапает — придется платить, куда денешься? Вы ведь не возражаете, если он иногда в торгпредстве бывать станет? Петрович — кот аккуратный, Александр Петрович ему в подвале лоток с песком сообразил, он туда по своим делам ходить станет. (Кто станет ходить в лоток? Надеюсь, что все-таки кот.) Но он будет дома сидеть. Мы его сегодня с собой взяли, потому что хозяйка в подвале крыс травит. Испугались, что какая-нибудь выбежит, а котик ее прихватит и сам отравится.
Ишь, как о коте радеет. А ведь обычно она немногословна.
Вообще-то, при всей своей любви к котам, я возражал. Торгпредство — это контора, хотя у нас здесь не только рабочие места, но и жилые комнаты. Но коли крыс травят — причина уважительная.
— Если поцарапает мебель, то выпишу Исаковым премию, — усмехнулся я. — Только вы никому не говорите за что, а формальный повод я найду.
— Спасибо, — не стала жеманиться Светлана Николаевна. — Если уж слишком издерет — то сразу к вам.
— С раненым пока ничего? — поинтересовался я для проформы, потому что если бы Светлана Николаевна что-то «нарыла», то уже бы и доложила.
— Пока пусто. Лежит, выздоравливает. Ему еще дней пять лежать, не меньше. Со слов санитарки — один раз его навестила женщина, квартирная хозяйка. Но санитарка, сами понимаете, слежку установить не могла и разговора не слышала.
— Это понятно. Но коли кто-то на горизонте появился — уже хорошо.
— Если бы его в одиночную палату перевели, тогда бы побеседовать можно, — мечтательно вздохнула бывшая подпольщица.
Я покивал. Конечно, если бы лежал в одиночной, то поговорили бы. И все бы, как миленький, рассказал. А теперь придется ждать выписки. Авось, удастся отследить.
— А за что с мужем-то так сурово? — кивнул я на кота. — Назвали Петровичем, Александру Петровичу небось обидно?
Чуть было не сказал, что мой отец терпеть не мог, если котов называли Васьками. Но сдержался. Светлана-то Николаевна знает мое здешнее имя и отчество, а Ваньками котов еще не называли.
— А с Петровичем случайно получилось, — заулыбалась товарищ Исакова. — Мы, пока котика на квартиру несли, гадали — как бы его назвать? Кот-то французский, он по-нашему может не понимать. Я тут и пошутила — дескать, не придумаю, таки назову его Александром Петровичем. Всю дорогу шутила, а пока дошли, так и приклеилось — то Александром, а то Петровичем. Пыталась Сашкой назвать — на Сашку не отзывается. А вот на Петровича сразу идет.
— Так Сашкой такого красавца назвать — несолидно. Такого только по имени и отчеству. Главное, чтобы с мужем не перепутать.
— Мужу до такого красавца еще расти и расти, — безапелляционно заявила Светлана Николаевна, выходя из кабинета и унося с собой свое обретение.
А кто бы спорил? Всем нам до котов еще расти и расти. Но все-таки, котам место дома, а не на службе.
Дверь отворилась без стука и на пороге появился наш шифровальщик Петухов. Парень из крестьян, как и я, но воспитанию поддается с трудом. До сих пор не может понять, что прежде чем войти, следует постучать. Зато шифровальщик
