с отваром. Но только как станет понятно, что грозовые тучи над управлением рассеялись.
Наконец, появились Мишин с Лазаревым.
Влад Юрьевич подошёл к нам, глянул на спящего Лапина и обернулся ко мне:
— Он тоже? — коротко спросил он.
Я кивнул.
Мишин перевел взгляд на Левкова и одобрительно качнул головой.
— Вот так и получилось, Петр Петрович, — сказал он, обращаясь к советнику. — Владимир Иванович доблестно защищались от марионеток разумника. Сам он ослеплён и связан.
— Занятно, — потянул Лазарев и поманил меня взглядом. — Пройдемся.
Это не было вопросом, и я поднялся.
— Влад Юрьевич, вы можете помочь Лапину?
— Помогу, не вопрос, — он снова выдернул булавку и приколол ее на мундир Игоря Дмитриевича под ошалелый взгляд Гусаренко.
А мы отправились с Лазаревым дальше по коридору.
Прежде чем мы начали говорить, Петр Петрович провел меня в кабинет Гласса и сел на его место.
По его лицу невозможно было понять, что он задумал и в каком настроении. Но я от чего-то казалось, что он весьма и весьма доволен.
— Я уже слышал версию непосредственного участника конфликта в зале, — начал Лазарев, — и мне все ясно. И тем не менее у меня вопрос, что вы собираетесь делать дальше?
— Снять заклинание, привести управление в порядок, продолжить набирать магов в свой отдел, — не задумываясь, ответил я.
— А Соколов?
— От него нужна только информация.
— Он замешан в финансовых махинациях. Как с этим поступить? — продолжал допрос Лазарев.
— Текущее законодательство не предусматривает расторжение финансовых или иных сделок из-за магического вмешательства одной из сторон.
Хорошо, что я уже успел это выяснить после посещения Зурова.
Лазарев поморщился. И это было первым искренним проявлением эмоций за весь разговор.
— Да, вы правы. Маги всегда стояли вне государственных правил, но это не значит, что на них нет управы.
Он прищурился и внимательно на меня смотрел. Меня вдруг окунуло в воспоминания. Почти точно так же вел себя Гласс, когда предлагал мне должность. И внутренне усмехнулся этому сравнению.
— Маги, возможно, скоро станут весомым звеном в структуре города, — сказал Лазарев. — Однако кадровый резерв ограничен. Нет ни свода законов, как вы правильно сказали, ни ответственных лиц. Только ваш отдел.
Я внутренне напрягся, уже понимая, что он мне хочет предложить.
— А как же барон? — спросил я.
— А вы разве не знаете? Барон спешно оставил свою должность. Буквально сегодня, — он глянул на часы, — пару часов назад. И отбыл за пределы города.
В первое мгновение я опешил. Как это Гласс уволился? Как это уехал? В голове не укладывалось! Мы же с ним буквально утром разговаривали!
Да, вел он себя немного странно и непривычно, но тогда почему не предупредил?
Мои чувства отразились на моем лице, и Лазарев снисходительно на меня посмотрел.
— Вы знаете, меня это тоже весьма удивило. Однако барон имел на такое полное право. И я ему не препятствовал.
В памяти всплывали все слова Гласса, о том, как он видит будущее магов, как долго он шел к этому. И после такого взять и уйти?
Нет, тут что-то не то. Может, провинился перед императором?
— Владимир Иванович, понимаю ваше замешательство, — наклонил голову Лазарев. — Военное управление долго еще не оправиться от потери такого выдающегося человека. Он многое делал для поддержания порядка и помощи магам. Все считали его прекрасным человеком.
«Почему его слова больше подходят для надгробной речи?»
— И тем не менее сейчас остались только вы. Начальник особого отдела! Гордость управления, — скупо улыбнулся Лазарев. — Мне, как советнику императора важно, чтобы работа продолжалась и дальше, как это делал барон.
Он замолчал, но я отлично понимал, к чему он ведет. Вот только надо ли оно мне сейчас?
— Поэтому я посовещался с его императорским величеством Аркадием Семеновичем, и предложил ему нового кандидата на должность барона.
Его холодные глаза уставились на меня, и я вежливо ждал, пока он продолжит. День был очень длинным, я вымотан до предела, не хотелось тешить себя предположениями. Пусть скажет сам, что ему от меня нужно.
— Вас.
Мои брови все-таки дрогнули и полезли наверх.
— Петр Петрович, я не ослышался? Вы предлагаете мне должность барона? — на всякий случай переспросил.
— Схватываете на лету, — то ли похвалил, то ли шпилькой ткнул.
— Для меня это огромная честь, — выдавил я из себя. — Обязуюсь оправдать доверие.
Стремительный карьерный рост, расположение советника… на фоне обострившегося конфликта между людьми и магами. Все выглядело безумно подозрительно. Хоть и приятно.
— Вы обладаете всеми навыками, которые необходимы на такой должности. Решительны, сообразительны, ответственны. Нам нужны такие люди.
Он взял карандаш, покрутил его в пальцах и аккуратно подвинул тупым концом лежащие папки не столе.
— Через неделю, когда будете на приеме во дворце, все документы будут подготовлены. Если, конечно, не передумаете, — добавил Лазарев. — Полный список ваших новых обязанностей вам доставят сюда.
Он обвел глазами кабинет, едва заметно поморщился.
— Этот кабинет вполне подойдет для вас.
С этими словами он встал, за ним поднял и я. Внутри меня бушевал целый ураган эмоций, но я старался ничем их не выдать.
— А моя команда? — спросил я.
— А что ваша команда? Они так и останутся вашими. Сплоченный коллектив. Ты только остальных не увольняйте, — уголком губ улыбнулся Лазарев. — У барона под крылом был большой штат. Хотите, меняйте их местами, набирайте новых. Но увольнения — только через мою резолюцию.
Я кивнул, и мы вышли из кабинета.
— Как только привезут реликвии из поместья Мишина, — вдруг сказал он, — снимите, пожалуйста, заклинания со всех людей. Это будет прекрасным началом вашей карьеры. Что делать с Соколовым, решайте сами, но не забывайте о его махинациях. Всего хорошего.
И, собрав отряд, Лазарев отбыл в императорский дворец, а я вернулся к остальным. Я воспользовался паузой и нашел мальчишку посыльного, отправив его со срочным поручением к Лерчику.
А уже потом подошел к остальным. Мои сразу вытянулись, а люди Гусаренко, наоборот, приуныли. Они прекрасно понимали, что расклад сейчас не в пользу их руководителя, и могли только догадываться по моему хмурому лицу, какие неприятности его могут ожидать. Но я не спешил.
— А где Уколовы? — спросил
