Этим же днём меня пригласили на встречу в резиденцию английских тамплиеров, где мы вместе с магистром ордена, который лично приехал увидеться со мной из Парижа, обговорили условия предстоящей сделки. На моё удивление, особых споров не было, каждый пункт, что мы вносили в договор, был разумен и понятен обоим, так что получив от меня письмо к сеньору Франческо о выдачи тамплиерам задатка в размере трети гигантской суммы общего контракта, я получил письмо от магистра, обращённое к его братьям, находившимся в Акре, на тот случай, если я вдруг на своём быстроходном корабле обгоню всех гонцов и прибуду туда быстрее всех. Магистр в этом сомневался, но ехидно заметив, что от Венецианца можно ожидать всего чего угодно, так что подстраховал меня и себя этим документом.
Расстались мы чрезвычайно довольные друг другом, особенно он, недоверчиво кивая всё время, при виде общей суммы. К счастью моя платёжеспособность под сомнение не ставилась, он меня заверил, что в залоге и прочем нет нужды, моя репутация говорила сама за себя, и он никогда не слышал, чтобы я нарушал слово. Чаще было наоборот, что я наказывал тех, кто его нарушал, с улыбкой заметил он, показав жестом, как отрубают голову. Я сделал вид, что не понял намёка, но ему это было и не нужно, он знал то, что знал, и заверил, что со стороны Ордена подобных ошибок не случится, они честно выполнят взятые на себя обязательства, если я буду выплачивать деньги, прописанные в договоре.
На этой ноте мы и расстались, отправившись каждый по своим делам.
***
21 мая 1204 года от Р.Х., Лондон
Я с ног до головы осмотрел герцогиню, когда мэтр Рене вывел красную от смущения девушку из комнаты, где надевал с помощью своих помощниц на неё новое, только сшитое платье, по нашим с ним эскизам. Первым делом, представив её нам с королевой-матерью, он ожидающие посмотрел на меня, ожидая реакции.
Хмыкнув, я зашёл справа, слева, затем осмотрел девушку сзади. Несмотря на ручной крой, все швы были сделаны так, как я ему показывал и были практически не видны. Я повернулся к Алиеноре.
— Вот это я подразумевал, когда говорил про лоск. К платью добавят ещё драгоценные камни и белую вуаль. Согласитесь, что работа мастера, выше всяких похвал?
Алиенора покачивала головой, смотря на шедевр, который должен был появиться только через три столетия. Затем посмотрела на нас.
— Какой талант в тебе пропадает Витале. Я закрываю глаза и вспоминаю свою молодость. Если бы тогда у нас были такие прекрасные платья, наша красота просто бы блистала, сводя с ума мужчин.
— Это ещё не финальный образ, — заторопился мэтр с объяснениями, — сеньор Витале обещал показать мне, как правильно дополнить её лицо китайской косметикой, ну и конечно, драгоценные камни будут нашиты на платье до свадьбы. Я уже их получил от своих поставщиков.
Пожилая женщина тяжело вздохнула, переведя взгляд с молчавшей девушки на нас.
— Мэтр Рене, а вы сможете за оставшееся время сшить мне такое же платье, только чуть скромнее, без этого выреза открывающего верхнюю часть груди? Всё же возраст мне не позволяет носить нечто подобное.
— Конечно ваше величество! — ахнул он, — ни я, ни моя мастерская не сомкнём глаз, но преподнесём вам этот подарок!
— Я могу оплатить работу, — не очень уверенно продолжила она.
На что пришлось вмешаться мне.
— Этого не потребуется, за всю работу мастера с учётом заброшенных им текущих заказов, плачу я. Не волнуйтесь Алиенора, ваша задача будет провести нашу невесту к алтарю и преподнести её королю на блюдечке. Думайте лучше об этом.
Затем я повернулся к мастеру.
— Вы сами видите мэтр Рене, нашу реакцию. Что ещё сказать? Волшебно? Восхитительно? Превосходно? И то этого всё равно будет мало. Работа просто шедевр!
Пожилой мастер раскраснелся от похвалы.
— Ах сеньор Витале, вы принижаете свой вклад, — скромно ответил он, — рисунки были полностью ваши, я лишь чуть улучшил их с высоты своего опыта.
— И получилось превосходно! — согласилась королева-мать, обращаясь к той, кто молча стоял, красный от смущения.
— Элеонора, теперь ты понимаешь уровень своей ответственности? Ты уже выглядишь как королева!
Девушка ещё больше покраснела, было видно, что ей ещё не слишком уютно в новом наряде.
— Ладно неважно, — Алиенора повернулась к нам, — тогда мэтр я жду от вас законченные платья, время нас весьма поджимает.
Он тут же поклонился и сказал, что всё сделает к обозначенному сроку.
— Завтра, — одними губами показал я Алиеноре, когда будет осуществлён мой план, к которому я готовился эти три недели. Она прикрыла глаза, показывая, что поняла.
***
Конопатый словно само солнце, и такой же рыжий, пухлый подросток и правда был в нашей компании чужим. С ним мало кто общался, девушки избегали его, лишь принцы по моей просьбе показывали к нему своё расположение, вызывая всеобщее изумление этим, он же в ответ старался угодить всем, чтобы только остаться в компании, которая своими загулами последнего месяца заставила вздрогнуть город не один раз, вызывая зависть даже у взрослых. Мы гудели настолько сильно, что меня даже пару раз приходила совестить Беренгария, говоря, что я подаю плохой пример подрастающим правителям, к тому же оплачиваю всё это бесчинство. Пришлось пообещать ей, что всё закончиться с моим отбытием, на что она лишь недовольно покачала головой.
Ричард Фицрой, был любимчиком брата короля, и несмотря на то, что не обладал титулом, его постоянно везде пристраивали по просьбе короля Ричарда, которого в свою очередь просил герцог Иоанн. Мало кому было известно, что подросток был бастардом герцога, которого активно готовили к роли рыцаря с пожалованием ему потом баронского титула. Об этом мне кулуарно уже также сообщили девушки, с которыми я спал. Именно поэтому, чтобы он потёрся среди настоящей элиты, его и пытались всунуть куда только можно было и нельзя.
Зная это я и сошёлся близко с ним, поскольку, будучи чужим в большой компании молодёжи, он искал родственную душу. Которой я и стал, защищая его от весьма жестоких шуток со стороны более родовитых представителей обоих европейских дворов. Даже уговорил девушек, деливших со мной постель, найти ему на пару ночей среди их подружек девушку, которой можно заплатить, чтобы она с ним переспала. Весьма хорошо заплатить.
Так что паренёк был мой без остатка, и постоянно делился тем, как его все не любят и только герцог Иоанн любит его рассказы о том, что вытворяет молодёжь. Причём больше всего его интересовало кто с кем спит, и в каких отношениях находятся подростки. Бедняге Ричарду Фицрою, ничего не оставалось, как рассказывать ему об этом, ведь он понимал, что малейшее недовольство отца и он вылетит отовсюду, словно пробка. Этим я собственно и воспользовался, когда он мне на ушко рассказал, что Иоанн предпочитает в своей постели девушек много младше себя, именно поэтому ему так нравилось слушать, кто с кем спит в нашей компании. Про меня он не забывал, и вёл тщательный счёт, когда, с кем и сколько раз я спал, а Ричард Фицрой, стучал ему об этом, и тут же, на следующий день, снова шёл со мной дружить, думая, что я не знаю об этом его маленьком грешке. Так что моя совесть была кристально чиста, когда я добавил к своему первоначальному плану очернения герцога Иоанна, много новых штрихов, с учётом того, что узнал о его пристрастиях и увлечениях.
***
Вечер мести, начался вроде бы банально, мы отправились большой гурьбой на большом количестве карет по знакомым маршрутам, но я, после посещения одного из трактиров, предложил поехать по новому адресу, где недавно, буквально за месяц вырос новый дом. Причём он был построен за такие кратчайшие сроки, что все соседи вокруг изумлялись, кто там может поселиться. И их ожидания не разочаровали. Появление арабского принца, в окружении сотен девушек, закутанных в восточные одежды, заставило судачить об этом весь квартал. Люди старались узнать у молчаливых слуг, обеспечивающих работу по дому, кто это и что за девушки прибыли с ним. Оказалось, что это гарем арабского торговца, который получил разрешение на проживание в Лондоне от самого короля, и это взбудоражило людей ещё больше. Многие хотели бы видеть арабских красавиц, но к сожалению, они практически никогда не выходили из дома. В общем новый дом, словно магнит притягивал людские взгляды, а слухи множились и множились.
