наши родственные отношения и совместное предприятие по добыче медной руды и выплавки из неё металла, с другой – верноподданнические чувства и обязательства перед типулу-таки Кивамуем. Так что им не оставалось ничего, кроме как делать вид, что они в упор не замечают моей роли в деятельности «ипану макаки».
Поэтому всё общение, связанное с поступлением сверху руды для медеплавильни и доставкой обратно на берега Со причитающейся моим соплеменникам доли готового продукта, протекало либо в Хау-По, либо в Сонаве. В общем, мои сонайские родственники старательно изображали, что ничего не знают о существовании Макаку-По (или, скорее, Мака-Купо), как стали называть селение, в которое понемногу превращался наш лагерь на восточной границе Бонхо.
За это время мы успели обзавестись на новом месте кучей имущества, а в названии нашего славного общества и моей должности как-то незаметно исчез, подчиняясь туземным нормам произношения, звук «и», так что на русский слух мой титул теперь был ближе к польскому пану, нежели первоначальному смыслу, который я вкладывал в маты, коими пробовал привить папуасам навыки строевой подготовки. С титулом «пан» и «олень» звучит не так оскорбительно. Но как бы меня ни величали, не очень приятно отрываться от занятий с единственной и, главное, искренне интересующейся предметом ученицей. И для чего – для общения с людьми, невесть зачем явившимися сюда.
В свете игнорирования моими сонайскими сородичами нашего Мака-Купо появление их прямо в оплоте «пану макаки» наводило на всевозможные мысли, причём преобладали отнюдь не самые приятные: в основном, что явилась по велению типулу-таки спецкоманда для разгрома оплота претендующей на его место племянницы, либо, наоборот, сородичи спешат предупредить насчёт того, что следует сматываться подальше. Хотя куда ещё дальше…
Будучи по жизни оптимистом и надеясь на лучшее, я всё же вынужден был предполагать худшее. Поэтому приказываю подростку:
– Скажи гостям, что скоро буду. И по дороге передай Такумалу и Вахаку, чтобы собрали всех бойцов, которых могут найти. Гостей нужно встречать со всем уважением. Да, кстати, сколько там всего моих сородичей пришло?
– Семеро, – ответил посыльный. – А Такумал уже с гостями беседует.
– Хорошо, тогда ищи Вахаку. И вообще всех, кого из «макаку» встретишь, говори, что я велел идти с оружием получше к Мужскому дому. – С сожалением откладываю «диктант» и извиняющимся голосом говорю Раминаганиве: – Таких гостей нужно встречать безотлагательно.
Солнцеликая и Духами Хранимая обиженно сверкнула глазами и поджала свои негритянские губёнки, но от тирады насчёт отсутствия должного почтения к её титулу и проклятий в адрес не вовремя заявившихся гостей удержалась.
Собирая оружие и воинское снаряжение, я продолжал давать последние указания:
– Паропе, оставайся со своими людьми возле тэми. Будь настороже. Если чего – уходите.
– Куда? – уточнил Длинный.
– Не знаю. Куда получится. В Такаму, Бон-Хо. Куда угодно. Я, если останусь живым, вас найду. – И, успокаивая Раминаганиву: – Тэми, не думаю, что гости пришли с недобрыми намерениями. Но лучше перестраховаться. Мои распоряжения Паропе на крайний случай. Всё будет хорошо. – Улыбнувшись на прощание, двигаюсь к центру лагеря.
По пути меня нагнал Вахаку с десятком воинов, в основном «питарасу» и «тупису». Ещё несколько человек примкнуло к нам уже возле Мужского дома. Так что перед гостями я явился с эскортом, подобающим столь значительной персоне, каковой является «пану олени» воинского братства «пану макаки». Оружие и украшения, как мои лично, так и образовавших свиту «макак», также были на уровне – в грязь лицом не ударили.
А вот и гости – развалились на циновках вперемешку с моими людьми и чинно и мирно беседуют. Сидящие под навесом Мужского дома начали поворачиваться на наш топот. Ага, Вараку, один из сыновей Темануя Кано, да и остальные лица все знакомые. Все радостно скалятся. Значит, убивать никто никого не будет: за местными папуасами много чего водится, но собираться мочить человека, дружелюбно ему при этом улыбаясь, даже среди них как-то не принято.
Обязательная процедура приветствия, состоящая из многочисленных взаимных вопросов и ответов по поводу здоровья родственников всех степеней родства, видов на урожай и состояния свиного поголовья. Тут же сама собой начинается подготовка к пиршеству по случаю визита дорогих гостей. А пока немногочисленные в нашем воинском лагере женщины таскают припасы и готовят посуду, гостей нужно развлекать беседой.
С каким удовольствием наплевал бы я на папуасский этикет и сразу перешёл бы к делу, то есть к расспросам своих сонайских сородичей, что же заставило их появиться на нашей базе. Но, увы, за мной водится и так слишком много странностей (с туземной точки зрения), чтобы я мог позволить ещё и такое вот грубейшее нарушение норм приличия.
Так что пришлось устроить гостям небольшую экскурсию по Мака-Купо. Сонаи с детским любопытством разглядывали фортификацию: земляная насыпь, укреплённая плетёнными из толстых веток щитами. Поверх вала щетинился частокол. Ещё больший интерес у них вызвали сторожевые вышки по углам четырёхугольника, образовывавшего периметр нашего лагеря: в высоту эти неказистые конструкции были меньше всего-то трёх человеческих ростов, но для обитателей Пеу, чьи хижины из жердей, травы и пальмовых листьев никогда не строились выше четырёх метров, подобного рода сооружения были диковиной.
Идея сторожевых вышек была моей, а реализация – Сектанта, который как-никак более десяти лет проработал не то столяром, не то плотником (если честно, слабо представляю, чем они отличаются друг от друга). Так что я со спокойной душой позволил вохейцу помучить Атакануя насчёт плотницко-столярного инструмента, в результате чего они наделали кучу каких-то молотков, резаков и прочего, что потом нашло применение в строительстве вышек, и не только их.
На такие мелочи, как планировку нашего поселения, позаимствованную мной из учебника истории пятого класса школы и копирующую в уменьшенных масштабах лагерь римских легионеров или прокопанные вдоль улиц канавы для отвода дождевой воды, гости особого внимания не обратили. Водопровод из бамбуковых стволов, протянутый параллельно главной улице, привлёк их внимание не намного сильнее – эка невидаль, такие и в Хау-По и Бон-Хо имеются.
Поле корнеплодов, на котором несколько женщин и подростков пропалывали и рыхлили землю, особого интереса у гостей также не вызвало. Единственное – Вараку, оценив размеры возделанного участка, полюбопытствовал:
– Неужели хватает на всех? Или твоих людей сородичи кормят?
Мой ответ, что кормят в основном рана и сувана, сонаев озадачил. Они тут же принялись расспрашивать, как это так, чтобы злейшие враги кормили?
Я тяжко вздохнул. С туземной точки зрения, конечно, наши действия в отношении восточных соседей не являлись чем-то аморальным. Но мне, как мирному человеку двадцатого века, подобная практика была не очень по душе.
Когда несколько месяцев назад на
