не прогонишь? — спросила она.
Погладил её по голове.
— Не прогоню, Мышка, — сказал я.
Не стал боярышню ни о чём расспрашивать: для этого ещё будет время.
Сказал:
— Подожди немного. Мне нужно кое-что сделать.
Повернулся к стене и сплёл «скрепы» входа. Так поспешно я сооружал вход в эльфийское жилище лишь однажды: когда лежал с дырой в груди в степи, рядом с Курганом мёртвых. Тогда я не хотел умирать — сейчас хотел поскорее увести из Мужской крепости Мышку.
— Всё, можно уходить, — сказал я.
Направил в «дверь» ключ-импульс. Почувствовал: тот сработал — вход открылся.
Взял боярышню за руку.
— Куда мы пойдём? — спросила Мышка.
— К Васе. Ты помнишь Васю?
Мелкая кивнула.
— Вася нас уже заждалась, — сказал я. — Держись за меня и ничего не бойся. Сейчас мы войдём в тёмную комнату. Там не страшно — просто темно. Шагай за мной, и придём туда, где нас ждёт Васелеида. Там мы сможем помыться и съедим что-нибудь вкусное. Слышу, как урчит твой живот. Скоро мы его накормим.
Мышка улыбнулась. Слёзы всё ещё скользили по её лицу.
— Ничего не бойся, — сказал я. — Поняла?
— Кира, с тобой я ничего не боюсь, — сказала боярышня. — Правда-преправда!
— Закрывай глаза и иди за мной.
Мышка послушно сомкнула веки, сделала первый шаг. Но вдруг замерла.
Подняла на меня вновь широко открытые глаза.
— Кира, — сказала она. — Мы уходим? А как же девочки? Мы что… оставим их здесь?
Прежде чем ответить боярышне, я обернулся и посмотрел на детей. Увидел в основном малышей. Лишь несколько десяти- или одиннадцатилетних девочек хмурились — зыркали глазами на спящих служанок богини совсем, как взрослые.
Пробежался взглядом по детским макушкам. Пятьдесят семь девочек, если не считать Мышку. Никаких планов относительно их дальнейшей судьбы я не строил. И уж точно не собирался тащить такую толпу ни на маковые поля, ни на карнавал.
Не чувствовал желание изображать спасителя.
Перевёл взгляд на лицо Мышки. Давно на меня не смотрели столь доверчиво и с такой надеждой. В прошлый раз похожие выражения я видел на лицах гурил — там в маленьком посёлке в Кирхудской долине, когда солдаты Светлой империи заковывали коротышек в кандалы.
Солдат я тогда убил: понимал, что пришло время выбирать, на чьей я стороне… Подумал вдруг, что Мышкины глаза очень похожи на глаза Кати, Великой Государыни Каталинии Восемнадцатой — такие же яркие. И такие же не по-детски требовательные и в то же время наивные.
— Я вернусь за ними, — сказал я. — Как только выведу отсюда тебя.
Сам не поверил, что пообещал такое.
«Куда я их дену?» — промелькнула в голове мысль.
Отмахнулся от неё. Всего лишь полсотни детей. Неужели не придумаю, куда их пристроить?
— Здесь не все девочки, — сказала Мышка. — Нас разделили. Ещё вчера. Других куда-то увели.
— Знаю. Я видел их.
Вздохнул.
Значит, не пятьдесят, а сто детей — не велика разница.
— Кира! — воскликнула боярышня. — Ты самая лучшая! Правда-преправда!
И снова ринулась меня обнимать.
— Всё, всё, — сказал я. — Нам пора. Вася, небось, уже заждалась — волнуется. Она, между прочим, сейчас болеет. Ей вредно волноваться.
Мышка сжала мою руку. Сильно. Будущая воительница.
— Кира, а куда мы пойдём? — спросила она.
— Сейчас узнаешь, — сказал я. — В таком месте ты, Мышка, наверняка, никогда не была. Там неплохо. И вкусно кормят. С подружками не прощайся: скоро увидитесь. Всё. Закрывай глаза.
* * *
Провёл боярышню Алаину через эльфийский дом и передал Васелеиде. Та не выглядела больной — скорее заскучавшей. Велел слуге рода вымыть мелкую и накормить. Ничего не сказал её о случившемся в Кординии: уверен, что боярышня справится с рассказом не хуже меня.
Пообещал вернуться завтра.
Отправился в Бригдат.
Решил, что детишки подождут.
В Мужской крепости я не шумел — не дал змеихам повода для беспокойства. Сомневаюсь, что они заметили исчезновение одного ребёнка. А если и обнаружили пропажу Мышки, то вряд ли этим фактом обеспокоились. Спящие же на постах охранницы — повод, чтобы устроить внутренние разбирательства, но никак не причина для паники.
Я был уверен, что до утра детям точно ничего не угрожало.
Значит у меня было время, чтобы поужинать и подготовить почву для задуманной операции.
* * *
В бригдатский «Дом ласки и удовольствий» я явился через эльфийское жилище. Подумал по пути, что не мешало бы мне свой дом расширить. Количество действующих входов-выходов в него росло, вскоре не останется места для новых. Не лепить же их один на другой. Да и я уже вот-вот начну в них путаться. И пусть постоянный вход в дом пока лишь один — на стволе меллорна в первом квадрате. Но мне приходилось плести всё новые «скрепы» — сооружать временные «двери».
Следовало бы не только расширить пространство внутри дома, но и позаботиться о вентиляции и освещении. Да и не дело, что мои вещи лежали на полу — те же сумки с деньгами. Следовало присмотреть для них шкаф. В пустующих жилищах боярских квадратов Силаевых сейчас можно было раздобыть любой; не украсть — взять на правах наследника. Вот только он займёт в доме немало места — без расширения внутреннего пространства точно не обойтись.
Одну из сумок с золотом, что получил от меллорна, я прихватил с собой в Бригдат. Спустился вниз по лестнице, позвякивая монетами. Привлёк к себе внимание хозяйки борделя. Та патрулировала безлюдный общий зал (не увидел там ни одной клиентки — только персонал), покрикивала на разносчиц, придумывала для тех задания, чтобы не стояли без дела. Встретила меня сияющей улыбкой, старалась не смотреть на сумку, что оттягивала мне руку: наверняка узнала знакомый звон.
Прошёл к столу — выбрал тот, что ближе к барной стойке. Госпожа Барелла вызвалась составить мне компанию за ужином. Выглядела она измученной, словно постаревшей. Хотя при мне и старалась сдерживать недовольство и раздражение. Дела борделя явно шли отвратительно. Это можно было понять, не смотря на пустые столы зала — только заглянув в глаза его хозяйке. Тут всё понятно: исчезли боярыни — не стало клиенток. Простым горожанкам услуги компаньонок Бареллы не по карману.
Заказал ужин, отвесил хозяйке борделя порцию комплиментов. Не забыл похвалить и её салон. Заявил, что даже в
