— Упрямый ты, гляжу.
— На том стоим.
— Ладно, если всё получится, выставишь моим лаборантам коньяк. Пойдёт? Или дорого?
— Не вижу препятствий. Только подскажите, какой, а то я в коньяках не разбираюсь — мал ещё.
— Подскажу, — засмеялся он. — А уж что-то, а это подсказать сумею.
Обмотка; пайка; сборка; юстировка; промежуточные испытания и переделки… Дни и ночи. Ночи и дни. Дед взял отпуск, и мы с ним не вылазили из его импровизированной мастерской во дворе, отрываясь только на еду, туалет, перекуры и сон. Причём у меня, как у некурящего, не было и перекуров.
Почему так напряжённо?
Время поджимало. Я не хотел переносить работы на следующий год, а собрать антиграв в Кушке, как уже говорилось, не видел возможности. Нужно было всё завершать здесь и сейчас.
Хотя бы для того, чтобы точно знать — получилось у меня или нет.
Потому что, если получилось — это одно: сразу можно строить конкретные планы и двигаться дальше.
А вот если не получилось… В этом печальном случае всё сильно усложнялось.
Момент истины наступил восьмого августа, в воскресенье. Это был день рождения деда, ему исполнялся шестьдесят один год. В этот же день мы с ним решили провести испытания антиграва.
— Заработает, — это будет лучший подарок в моей жизни, — сказал дед. — А если не заработает?
— Тогда учтём ошибки, исправим неисправности и попробуем ещё раз.
Сам антиграв был смонтирован в жёстком кожаном ранце-кофре (спасибо лучшей в мире бабушке с лучшей швейной машинкой в мире — «Зингер»), который при помощи поясного и плечевых ремней крепился к телу таким образом, что оказывался на груди. Сзади, в районе поясницы, был ещё один кофр, куда помещалась электрическая батарея, состоящая из восьми серебряно-цинковых аккумуляторов СЦД-70, которые дед, по его рассказам, купил с рук у нужных людей (деньги, вырученные дядей Юзиком на продаже излишков золота, очень пригодились и не только в этом случае). Каждый ёмкостью сто тридцать ампер-часов и номинальным напряжением одна целая, восемьдесят шесть сотых вольта.
— Дикая вещь, — кратко охарактеризовал дед батарею. — Если и есть что-то похожее, то только в нашей космической технике. Ну, или в американской. На шесть часов заряда должно хватить. Это при полной нагрузке. Четыреста пятьдесят два грамма чистого серебра только в одном аккумуляторе. А их восемь. Вот и считай.
— Экстра-класс. — оценил я. — Деда, ты лучший.
Первые испытания — на земле. Ради такого случая, тётя Фира раздобыла в поликлинике, где она работала, старые медицинские весы.
— Всё равно под списание шли, — рассказала. — А главврач меня уважает. Особенно после того, как я курить бросила и выздоровела. Говорит, я представляю собой яркий пример медицинского чуда, которое вдохновляет. Дошло до того, что некоторые бабушки заранее узнают с какими врачами я работаю и стараются попасть к ним на приём.
— Думают, если побудут рядом с тобой, их болячки исчезнут? — догадался дядя Юзик.
— Вроде того. И вы-таки будете смеяться, но кому-то и правда лучше становится. Главврач говорит, что я теперь их добрый талисман. Выбил мне повышенную ставку в облздраве! Я прямо не знаю, что делать.
— Зачем что-то делать? Работай как работала, — сказал дядя Юзик. — Тем более, всё это правда. Мне, Фирочка, всю жизнь рядом с тобой лучше становится.
— Да ну тебя, — махнула рукой тётя Фира, но я видел, что ей было приятно.
Магнитофона у деда не было. Поэтому я просто сделал запись в научном дневнике, который вёл с некоторых пор, занося туда все этапы создания антиграва: «8 августа 1971 года, воскресенье, 7 часов 10 минут утра. Начинаем наземные испытания одноконтурного генератора антигравитационного поля АНГ-1, в просторечии антиграва».
Оставил дневник на столе во дворе, не торопясь облачился. Без электромотора и винта, антиграв весил добрых одиннадцать с половиной килограмм. Вроде бы не так уж много, но это не плащ на плечи накинуть. Дедушка Лёша помог. Напольные медицинские весы уже стояли здесь же, посреди двора.
Дядю Юзика, тётю Фиру, Илью Захаровича, Марину Петровну и Наташу я просил не приходить, чтобы не разочароваться в случае чего. Но они всё равно пришли. Явились так же Толик Краснов, Слава и Васёк, которым я, подумав, рассказал о своей сумасшедшей затее. Расчёт был простой. Сначала должны появиться и забродить слухи о том, что кто-то сделал антиграв. Серьёзные люди отнесутся к ним, как и всегда относятся к подобного рода слухам — отмахнутся. Но слухи не утихнут, и в любом случае подготовят необходимую почву. А там я подрасту, продемонстрирую антирграв военным, Илья Захарович подключится… В общем, как говорит дядя Юзик, — бикицер, пора нырять в это дело с головой.
— Внимание, начинаем, — сказал я и встал на весы.
Заметил, как прабабушка Дуня украдкой меня перекрестила. Что ж, не помешает.
— Тётя Фира, зафиксируйте вес.
Тётя Фира подвигала гирьку туда-сюда.
— Шестьдесят семь килограмм шестьсот двадцать грамм, — сообщила она.
— Поехали.
Я щёлкнул выключателем и повернул верньер реостата напряжённости антигравитационного поля. Один, два, три… Вот оно, пошло! Без всяких весов я чувствовал, что антиграв работает. В тело, словно вливалась необыкновенная лёгкость и одновременно с ней — восторг. Работает! Он работает!!! Получилось!!Так, спокойно, идём по плану.
— Тётя Фира, вес.
Тётя Фира передвинула гирьку.
— Не может быть… — сказала взволнованно. — Глазам не верю… Двадцать один килограмм. Как это может быть?
Медленно поворачиваю верньер до цифры «пять».
— Вес?
— Тринадцать килограмм, — доложила тётя Фира.
— Дайте-ка посмотреть, — не выдержал Илья Захарович и подошёл ближе. — И правда тринадцать… Неужели работает? Или это какой-то фокус, Серёжа?
— Плохо быть таким недоверчивым, Илья Захарович, — сказал я. — Вы же своими глазами всё видите.
Верньер — до конца, на «десять».
— Шесть килограмм семьсот пятьдесят грамм! — воскликнула тётя Фира.
— Ура! — крикнул дед.
— Ура!! — подхватили остальные.
— Что, правда, получилось? — растерянно осведомился Толик. — Правда?
— Правда-правда, — сказал Слава. — В жизни бы не поверил, расскажи мне кто о таком. — Серый, да ты чёртов гений!
— Пока только учусь, — скромно сказал я. — Но всё впереди. А теперь айда на озеро. Нас ждут настоящие испытания. Будем летать!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Полет. Что дальше? Комитетчики
На озеро пошли все. Даже прабабушка Дуня не захотела остаться на любимой лавочке возле ворот.
— Я, конечно, старая, — сказала она, — но мне тоже интересно посмотреть.
Большой компанией мы вышли со двора, перевалили через железнодорожную насыпь и направились по тропинке к высохшему озеру. Место было если и не идеальным для испытаний, но близко к тому. Обширная пустынная территория рядом с домом, где почти не бывает людей. Что ещё нужно? К тому же уже хорошо мне знакомая — каждое утро я здесь бегал кросс и занимался на турнике и брусьях, изучая заодно розу ветров.
Сегодня дул умеренный северо-западный ветер. Метра два с половиной-три в секунду. Вполне комфортный для взлёта.
Дошли до заранее намеченного мной места, где не было кустов, ям и бугров — метров на сорок расстилалась относительно ровная поверхность земли, покрытая, уже выгоревшей к августу, травой.
— Здесь.
Вместе с электромотором и пропеллером в защитном кожухе за спиной вес всего снаряжения достигал двадцать одного килограмма. Многовато для тринадцатилетнего мальчишки, но я к этому времени уже неплохо укрепил своё новое тело. И принял этот вес нормально.
— Ну что, — сказал, когда всё было готово. — Я не Карлсон. Но должно получиться не хуже. Только отойдите так, чтобы не мешать.
— Давай, внук, — взволнованно сказал дед.
— От винта! — весело крикнула Наташа.
Зажужжал за спиной мотор, заработал винт. Я включил антиграв, ощущая, как привычная лёгкость наполняет тело. Вот уже нужно приложить усилие, чтобы удержаться на месте под напором пропеллера.
