— Тома, сколько не виделись со встречи выпускников? Года два? Заходи! — обрадовалась Дарья Владимировна и обернулась к не проснувшейся Арине, сумрачно надевавшей обувь. — Дочка, знакомься — моя одноклассница Тамара Николаевна Московкина. Мы из одного села, из Бутки.
— Бутка, Бутка, синя незабудка! — пропела Тамара и рассмеялась. — Я за вами. Диспетчер отправил.
— Какой диспетчер? — недоумённо спросила Дарья Леонидовна. — Ничего не пойму.
— Наш диспетчер. Цеховской. А ему диспетчер завода позвонил. Им кто-то позвонил и дал задание отвезти Людмилу Хмельницкую на тренировку, — решительно заявила Тамара. — Давайте, выходите. Я вас на улице подожду.
Тамара ушла, гремя кирзачами по бетону. Дарья Леонидовна с недоумением посмотрела на Арину.
— Люся, что происходит?
— Эмм… Ма, я не знаю. Может, нам машину дали, которую я просила, — пожала плечами Арина, искоса глядя на маму.
— Ты машину просила? У кого просила и зачем?
— У того дядьки, у Ельцина этого, не знаю, кто он, — терпеливо объяснила Арина мама, растолковывая, как маленькой, чуть не по слогам. — Он спросил у меня, что нам с тобой надо, и я сказала, что требуется домашний телефон и машина, чтоб ездить на треньки. Вот. Машину дали уже. Наверное, этот Ельцин постарался.
У Дарьи Леонидовны чуть не подкосились ноги.
— Люся… У меня просто нет слов… Что за наглость???
— Ничего, ма! Всё будет круто! — уверенно заявила Арина. — Они правда, ошиблись — тачка мне нужна днём, ездить отсюда в город и обратно. Утром в школу я сама дойду. Ну, хоть сейчас тебя на работу твоя одноклассница увезёт, а меня в школку!
— Люся!
Дарья Леонидовна с недоумением смотрела на дочь и не понимала — откуда в ней появился эгоизм и наглое требование личных благ? Всегда с отцом воспитывали девочку как положено, в духе советского коллективизма и скромности, диктуемых марксистской доктриной, лежащей в основе социализма СССР. Сейчас же Люся проявила сугубо эгоистические стремления к индивидуализму!
— А что такое? — невинно спросила Арина. — Пошли уже, ма!
Для Арины, выросшей в окружении индивидуалистов и эгоистов, ничего зазорного не виделось, чтобы попросить что-то для себя. Тем более, спортом она занималась сугубо индивидуальным, где просто надо идти по головам. Тем более, машина… Это же такая мелочь! Не самолёт же попросила!
Правда, машина была немного не та, на которую рассчитывала Арина. Это была даже не ВАЗовская «десятка», которая поначалу была у отца и на которой он возил дочь на тренировки. И не старая, но надёжная праворульная «Тойота Марк 2», которую он купил позже. Перед подъездом стоял и громко тарахтел, пуская клубы белого дыма, грузовик ГАЗ-53 защитного цвета с будкой, на которой было написано «Цех водоснабжения. Аварийно-диспетчерская служба». Господи… Они прислали грузовик!
Мама в недоумении остановилась, глядя на большую машину, и не знала что делать — чтоб забраться в кабину, пришлось бы немало потрудиться. Да и вообще, как реагировать на всё это???
— Садитесь, чего встали! — смеясь крикнула Тамара и открыла пассажирскую дверь. — У меня в кабине чисто. Мужикам не разрешаю в грязных робах садиться. Все, кто помазки — в будку.
Арина подтолкнула маму и полезла следом. Для неё это казалось круто, как ни странно! На такой громадине она ещё не ездила ни разу в жизни!
Внутри действительно было чисто — чувствовалось, что водитель — женщина. Сиденье обтянуто цветастым половиком, под ногами домотканые коврики. Панель машины, стёкла — вытерты до блеска.
— Тебя Люда звать? — неожиданно спросила Тамара и легко тронулась с места. — О тебе весь город говорит. Мужики в курилке газету читали и кто-то рассказал, что лично ходил на соревнования. Очень удивлённый был, что в нашей дыре такие спортсменки есть.
— Да, я Люда, — чуть заметно улыбнулась Арина. — Очень приятно, Тамара Николаевна. Будем знакомы!
— Ты шофёром работаешь, Тома? — спросила Дарья Леонидовна.
— Шофёршей! — кивнула головой Тамара Николаевна, внимательно глядя на узкую заснеженную межквартальную дорогу, освещаемую ярким светом фар. Люди, идущие на работу, освобождали путь, с недоумением глядя на заводскую машину и гадая, что она делает тут.
— Работаю в цехе водоснабжения, в аварийно-диспетчерской службе. Если авария на водоводах, на насосных станциях или ещё где-то, везу аварийную бригаду на ликвидацию. Но чаще всего просто стою. Разгонная машина для всяких срочных поездок. Поэтому диспетчер завода привлекает постоянно: то это привезти, то то увезти. Работа спокойная. График железнодорожный. Сейчас вас увезу куда нужно и домой, отдыхать с ночи.
— А… Эмм… Я дико извиняюсь, но кто меня днём на тренировку повезёт в спортивную школу? — робко, но в то же время с некоторым напором спросила Арина, почувствовав, как мама толкнула её локтем в бок.
— Может, мою сменщицу, Веру пошлют, на этой же машине, если она не занята работой будет, — рассмеялась Тамара Николаевна. — А может, Нюру Потапову. Она на лабораторном УАЗике работает, но только в день. Он тоже без дела бывает, днями стоит. Она пробы питьевой воды с насосно-фильтровальной станции отвозит в заводскую лабораторию. Тоже работёнка непыльная. А сейчас-то тебя куда, Люда?
— В школу, конечно же, — ответила Арина, с интересом слушавшая Тамару Николаевну. — Вот здесь проехать можно, направо поворачивайте. А днём меня в час часа от дома надо будет забрать. До свиданья, тётя Тома! Вы лучшая!
Когда ГАЗ-53 остановился прямо у школьного крыльца, дети с удивлением посмотрели на машину — событие не рядовое, но всё же не слишком удивительное. Бывало, те, кто работали шоферами, завозили своих детей мимоходом до школы или детского сада.
— Привет! У тебя что, уже машина личная есть? — рассмеялась подружка Саша, подошедшая к дверям, у которых были вечная толпа и кутерьма. Саша видела, как Арина осторожно спускалась из кабины, держась за железную ручку.
— Почти! — Арина радостно обняла подружку. — Я сказала Ельцину, что мне нужна тачка, чтобы ездить на тренировки, и он послал вот эту. Круто! Это военная машина!
… Круто, слова нет… Но Соколовский рвал и метал, когда вечером на домашний телефон ему позвонил первый секретарь горкома КПСС Иван Егорович Силаев.
— Владимир Степанович, добрый вечер, — низким властным голосом сказал Силаев.
— Здравствуйте, Иван Егорович, — неловко ответил Соколовский, гадая, что случилось, да ещё так поздно. Звонок был неординарен, и это вызывало опасения.
— Вы о поручении товарища Ельцина слышали?
— Не слышал, — недоумённо ответил Соколовский. Однако он видел издалека, что Ельцин беседовал с Людмилой Хмельницкой, её бабушкой, и неясный холодок пробежал внутри. О чём там говорилось? Неужели о нём?
— Товарищ Ельцин дал нам поручение обеспечить Людмилу Хмельницкую служебным транспортом для поездок на тренировки, — внушительно сказал Силаев. — Девушка живёт в отдалённом от центра районе. Времени на дорогу уходит порядочно. Партия не может остаться в стороне и самоустраниться, если человек испытывает трудности. Мы для этого служим советскому народу. У вас есть служебный автотранспорт, вы шефы ДЮСШОР, поэтому я обратился к вам, товарищ Соколовский.
— Я… Понял, товарищ Силаев, — стараясь, чтобы голос звучал спокойно, ответил Соколовский, со всех сил сжимая витой провод телефонной трубки.
— Считайте это важным поручением Центрального Комитета. Машина должна быть каждый день в 7 утра на улице Кирова, дом 72. До свидания, товарищ Соколовский.
Соколовский чуть не разбил телефон о стену, когда Силаев положил трубку. Опять эти Хмельницкие! Такое ощущение, что они повсюду! Их из двери, они в окно! И самое паршивое, что выразить своё негодование некому! Да и что обсуждать? Решение всесильной коммунистической партии??? Так и без партбилета можно остаться, а то и хуже… Без головы.
Соколовский тут же позвонил диспетчеру завода и сообщил, что получено указание городского комитета партии о предоставлении служебного транспорта на улицу Кирова, дом 72, к семи часам утра. Фамилия служащего, нуждающегося в транспорте — Хмельницкая. Диспетчер завода, зная обо всех технологических и структурных процессах огромного предприятия, тут же связался с диспетчером цеха водоснабжения и дал указание, чтобы он отправил аварийно-восстановительную дежурку к 7 утра на Рабочий посёлок.
