— Ivan Dobryashov — 9.76, WR
— Zenon Novash — 10.4
— Zigfrid Shenke — 10.5
Смотрелись на табло эти цифры просто невероятно, я так далеко убежал от противников, что когда потом в гостинице смотрел забег, показываемый по местному телевидению в записи, то видел насколько сильно я опередил всех, заведённый энергией зрителей. Каждый раз я финишировал в одиночестве и шёл к трибунам и телекамерам показывать свой фирменный жест, честно стыренный у Болта, вызывая этим у зрителей ещё большие овации и восторг.
Под громовой топот тысяч ног, отбивающих какой-то воинственный ритм, я вышел на 200 метров, завоевав золото с двумя обновлёнными мировыми рекордами, уезжая вечером в гостиницу с новым личным и мировым временем в — 19.71 секунды. Другие советские спортсмены, выступившие не так удачно, отводили взгляды, когда мы проходили к своему столику вечером на ужине.
Завтра была эстафета, а сегодня под давлением принимающей стороны, устроили большую пресс-конференцию, где я чудесно обходясь без переводчика, благодарил страну и народ за такой тёплый приём и сказал, что не планировал выжимать из себя все силы, но сопротивляться такой поддержке зрителей, просто не смог. Меня много спрашивали об американцах, о том, что они твёрдо намерены победить меня на Олимпиаде 1972 года, а также мои мысли насчёт всего этого. Я пожимал плечами, говоря, что впереди целых два года, всякое может случиться, но очень уважаю своих заокеанских коллег и желаю им только удачи и много побед.
Конечно же не могли пройтись по грязи, меня спрашивали каким секретным препаратом я колюсь, почему единственный хожу с тремя людьми и ещё несколько других неприятных вопросов. Те что касались политики или моего отношения к делам СССР во внешней политике я сразу отметал, говоря, что я спортсмен, моё дело бегать и достигать результаты, поэтому руководству страны виднее, куда вести страну, не поддерживая, но не осуждая никого, что выводило некоторых журналистов из себя и они требовали от меня чётких формулировок. Таких я стал просто игнорировать, отвечая на более спокойные вопросы.
— Иван, — поднялся немецкий корреспондент, — я хорошо знаком с господином Адольфом Дасслером, президентом компании «Adidas», его всегда удивляет то, что вы везде выступаете в форме его компании, но не хотите заключать с ним коммерческий контракт. Почему? Он говорил мне об очень выгодных предложениях к вам.
— «Да??? — изумился я, — а я вот что-то о таких предложениях не слышал вовсе».
— К сожалению, до меня они не доходили, — решил я подгадить своему руководству, — подойдите пожалуйста ко мне после пресс-конференции, я оставлю вам для него свой московский номер.
Обрадованный журналист кивнул и сел на место, уступая вопросы другим коллегам. После, он действительно подошёл и под злобными взглядами своих кураторов я написал ему цифры номера, попросив отдать их только Адольфу Дасслеру. Он тут же спрятал записку и пообещал мне это.
На следующее утро все доступные нам газеты внизу на стойке регистрации, были только с моими фотографиями. Мой фирменный жест после всех финишей совместили с ещё бегущими спортсменами, поэтому у читателей создавалось такое впечатление, что я уже праздную, пока все ещё бегут и тут же показывались колонкой, цифры установленных мной на этих соревнованиях мировых рекордов.
Эстафету мы кстати проиграли, заняв только второе место, но благодаря моим двум золотым медалям и третьей серебряной, смогли обойти команду ГДР всего на половину очка и третий раз подряд команда СССР стала обладателем Кубка Европы в общекомандном состязании. Возвращаясь обратно домой, понурые легкоатлеты, выступившие в большинстве своём неважно, без сомнения понимали, кто повлиял больше всех на эту победу. Понимали и тренера. Поэтому по прилёту домой, мне впервые за все поездки не удалось прошмыгнуть незамеченным, меня отловили отечественные репортёры, заставили расстегнуть куртку и пофотографироваться с завоёванными медалями. Делать было нечего, пришлось на полчаса задержаться в аэропорту, но хотя бы Дима к тому времени съездил за машиной и едва не плача от радости приехал за нами уже на ней. Он развёз нас по домам, мне выдали заказанные мной вещи, поскольку я не бегал по магазинам, в отличие от них, и Дима последним закинул меня на мою квартиру.
Я привёз очень хорошие шали обеим своим домработницам, которые сначала отказывались их принимать, но я был настойчив и вручив подарки пожилым женщинам, следом достал игрушки для их внуков. Здесь они устоять не смогли и с благодарностью всё приняли, вытирая слёзы благодарности с глаз. Пока я переодевался и мылся, они собрали мне на стол, усадили и стали делиться последними новостями. Варя всё так же выматывалась на учёте и работе, к нам в гости пару раз заглядывали Лена с Данилом, причём девушка была в положении, а также мужчина оставил сообщение, что хотел бы со мной поговорить. Я поблагодарил и спросил, есть ли какие-то новости от Иры?
— Как бы так сказать Иван, — смутилась Роза Ивановна, — они три дня, как живут здесь у вас.
Моё лицо вытянулось.
— Почему? Нагадили там, теперь переехали сюда гадить?
— Вам лучше у Ирины Андреевны и Варвары Николаевны спросить, — стушевалась она.
— Ладно, подожду вечера, — задумчиво почесал я затылок.
Варя приехала первой, сказав, что за ней вечером в больницу заехал Дима, сказав, что мы вернулись, поэтому она счастливо сидя у меня на коленях, и обнимаясь, делилась новостями. Не успела она перейти к главному, как послышался звонок в дверь, и Галина Степановна сходила и впустила в дом гостей. Вскоре, под ручку, они предстали перед моими ясными очами.
— Мы попозже заглянем убрать и помыть посуду, — обе домработницы тактично ушли к себе, чтобы нам не мешать.
Голубки попытались протиснуться за стол, но я специально поставил два табурета посреди кухни, и заставив их туда сесть, приготовившись слушать.
Ира начала с традиционного жалобного взгляда и:
— Ну Вань…
Парень смущался и старательно пытался не встречаться со мной взглядом.
— Понимаешь, в гости приехали ещё родственники Андрюши, — Ира прижалась к его плечу, — мы не могли даже вдвоём побыть там.
— Ага, — изумился я, — вы же говорили, что у вас отношения без секса?!
Покраснели оба, а Варя так вообще наступила мне на ногу от возмущения моей бесцеремонностью. Погрозив ей кулаком, я вернулся к этой парочке.
— Ну Вань, — вздохнула Ира.
— То есть наглости приехать ко мне у вас хватило, а выгнать его родственников нет? — уточнил я.
— Варя была не против, а ты мне и так всё разрешаешь, — улыбнулась девушка, — так ведь?
Я покачал головой.
— Сегодня переночуете, завтра поедем смотреть на ваш цыганский табор, — сказал я, вставая, — поскольку мне завтра нужно в кучу мест успеть, так что вечером в семь будьте у Ириной квартиры.
— Спасибо Вань, я так и знала, что ты не будешь на меня ругаться, — Ира подпрыгнула со стула, бросилась обниматься ко мне.
Они поужинав пошли привычно на часок прогуляться, а я пошёл к телефону.
— Игорь привет — это Иван.
— Ваня?! — обрадовался он, — наконец-то! Надолго вернулся?!
— Ненадолго, скоро чемпионат СССР, — хмыкнул я, — ты можешь мне небольшую услугу сделать.
— Конечно, слушаю, — моментально ответил он.
— Вот по этому адресу, попроси пожалуйста провести проверку документов, — я продиктовал адрес квартиры Иры, — и всех, кто живёт там без прописки, пусть пожалуйста милиционеры выкинут из города и намекнут, что если они следующий раз решат посетить Москву, то обратно поедут уже не в Тамбов, а Томск, например.
— Смешно, — рассмеялся он, — хотя это даже не просьба Вань, а их обязанности.
— Лично для меня, чтобы к шести завтрашнего дня там уже никого не было и вещей их тоже.
— Хорошо, организую, кто бы там ни был, — продолжал он смеяться, — может заглянешь ко мне? Посидим, культурно отдохнём?
— Прости, получится только после второй половины сентября, у нас будет окончание бегового сезона, — извинился я, — но в своё оправдание могу сказать, что не забыл твою просьбу, и встретиться для одной фотографии, договорился.
