Будет печально, если он был моим ключом к спасению отсюда, но сделанного не воротить — если артефакт утрачивает свою структуру, то он больше не способен к выполнению своих обязанностей.
— Есть другое предложение, — сказал я. — Раз Корделия — это непредсказуемый фактор, — и весьма опасный ввиду ее уровня могущества, — то почему бы не создать рабское заклинание и наложить его так, что ее «хозяином» будет кто-то другой, а не я?
— Она маг, и ей нужен источник, — пояснила Эллибероут. — Судя по тому, что я вижу сейчас, она черпает энергию из Аминасифаль напрямую. Рабское заклинание перекинет ее на другого мага. А таковых у нас немного.
— Ее владелицей можешь стать ты, — с нажимом предложил я.
Терять магичку третьей категории (а из рассказа пленника я знаю, что это вершинка пищевой цепи местных магов) очень не хотелось.
— Плетение не ляжет, — спокойно ответила Эллибероут. — Драконы не могут подчинять кого-то своей воле. Так мы созданы — благородными, а не эгоистичными существами.
Да ладно?
— Ликардия же тоже имеет источник, нет? — предложила Люция.
— Он у нас один, — напомнил я. — Вестница, стоит мне обратиться к клинку, остается на «голодном пайке». И в таком случае плюсы Корделии как мага мы теряем вовсе.
— Так сражайся без магии!
— Боюсь пройдет немало времени, прежде чем он сможет научиться быть отменным бойцом, — возразил Фратер.
— Пусть орудует копьем! — настаивала Люция. — Что может быть проще, чем палка с наконечником?
— Нет, — мне нужно питать «Пожирателя Душ», чтобы приблизиться к своему возвращению.
Что бы там ни говорила эльфийская богиня, верить ей на слово я не собираюсь совершенно.
Да и к тому же демонический клинок слишком хорош, чтобы его повесить на крючок и не пользоваться.
— Да дай ты мне уже сказать, — Ликардия высвободилась из-под ладошки Лаурель. — Чтобы клинок был тем, что он есть, в том числе и Источник, его должен держать в руках Практик. Или демон. Иначе — это просто железка в ножнах. Или без них.
Собственно, стоило самому вспомнить об этом.
Ведь к его магии я могу обратиться только вынув оружие из ножен, но никак не в «походном состоянии».
Ох, слишком много условностей.
Слишком много.
Прямо испытание какое-то.
— Тогда вариантов просто нет, — развела руками Люция. — Я буду присматривать за Корделией и…
— А что будет, если заклинание ляжет на немага? — спросил я, покопавшись в памяти.
Присутствующие посмотрели на меня как-то подозрительно удивленно.
— И кто тогда будет ее сдерживать? — спросила Эллибероут. — Заклинание — это лишь форма волеизъявления. Сила господина подавляет силу раба. В этом суть. Как обычный человек сможет подавить ее волю? Да и к тому же в случае с немагом, это заклинание сразу упадет на оболочку души, как и у Слуги, обеспечивая его вечным служением и привязкой. Разрушить заклинание, когда оба — люди, невероятно сложно. Я уже не говорю о том, что в таком случае, не имея Источника в хозяине, она будет… Погоди-ка, — глаза драконессы прищурились. — Ты ведь не был источником для Лео!
— А вот она для меня — да, — кивнул я. — И заклинание это рабское было в числе прочих, что мне передала Геката перед отправкой сюда. Широкие свободы раба, раб как источник энергии, что поддерживало мой Источник… Мне одному кажется, что это не просто так?
— Лео черпала силы из своего посоха, — подтвердил Фратер. — Она иссушила его весь в Прокаженном Лесу, когда спасала нас.
— А потом использовала свою душу для моего воскрешения, — вынув «Пожиратель Душ» из ножен я обратился к его Источнику и представил как рабское заклинание возникает над моей свободной рукой. — Ну, кто силен в магических плетениях? Кто увидит подставу в этом?
— Мы сделаем проще, — Элли махнула рукой по направлению к Слуге и уже через секунду демонстрировала над своей ладонью схожую конструкцию.
Оба заклинания представляли из себя правильный ромб, внутрь которого вписана окружность, испещренная колдовскими символами и фигурами.
С той лишь разницей, что они отличались не только цветом — мой имел зеленый оттенок, а Слуги — золотистый, но и плотностью линий и количеством символов внутри плетения.
Как ни странно, но мой образец был намного проще в этом плане, чем тот, что был поставлен на Слугу.
— А ведь они должны быть идентичны, — произнесла Ликардия. — Это же универсальное заклинание, вообще-то. И явно то, что стоит на Слуге, придумано не тем, кто его ставил.
— Твой раб владеет магией? — прямо спросила Эллибероут у Фратера.
— Нет, — ответил Паладин.
— Заклинание, которым Глеб награждает женщин изменено, — заключила драконесса после нескольких минут рассматривания обоих плетений. — Это явно одно и то же заклинание — в основе. Но, если бы это, — она кивнула на золотистую конструкцию, — создавалось магом с нуля под конкретную ситуацию, то оно бы не имело структур, рассчитанных на перекачку магии от раба к хозяину. Это банальный лишний конструкт и лишняя затрата энергии для мага, учитывая его большую сложность. Какая категория была у того, кто его поставил?
— Первая.
— Значит он просто использовал печать плетения, а не создал заклинание сам, — заключила драконесса, развеивая золотистую структуру.
Печать — это артефакт, в который заложено заклинание, рассчитанное на однократное использование.
Применил — и можешь выбросить носитель, он более не пригодится.
— Заклинание Глеба же более интересное, — прокомментировала драконесса. — Взяли стандартное заклинание, убрали из него конструкты полного подчинения, добавили обратные эмуляции, за счет чего имеется свобода воли… Фактически, здесь единственное, что осталось от исходного заклинания — это запрет на прямую угрозу хозяину и косвенные намерения, направленные на смерть господина, да откачка энергии. Для человека она бесполезна — выход магии обычного разумного ничтожно мал…
Что дает понимание, почему так мало энергии у меня было, когда заклинание было на Лаврушке, но больше — когда на Лео.
— Слишком много изменений, — продолжала драконесса, видя, что я уже начинаю кривиться.
Все же пропускать через себя энергию было довольно сложно.
— Раб может тянуть магию из другого источника, но при этом структура оставляет его неподверженным влиянию направленности этих сил, — сказала Эллибероут. — Я закончила, можешь больше не превозмогать.
С облегчением вернул оружие в ножны.
— Мне показалось, или кто-то специально снабдил Глеба таким специфичным заклинанием? — тихо спросила Лаурель.
— Тебе не кажется, милая, — сухо сказала Ликардия. — Я о таком даже не слышала никогда.
— Как и я, — согласился Олегус.
— Не слышала и не видела, — подтвердила вампирша.
— Аналогично, — не остался в стороне Фратер.
Сидящая как мышка рядом с нами Милена, о которой и думать-то забыли, лишь развела руками.
— Я в таком же неведении, как и вы, — сказала она. — Но прежнее заклинание… Оно было более ограничивающим. Я делала только то, что мне говорили. Сейчас же… могу делать все, только не во вред господину.
— Приток магии ощущается? — спросила Эллибероут. — Гарпии, как и другие магические существа черпают энергию из своей души. Но неосознанно. В ее случае это как аромат далекого цветочного поля.
— А для тебя?
— Я как минимум на границах этого поля.
Я помассировал виски.
— Получается, что мы можем привязать Корделию к живому существу не магу, а она будет продолжать получать магию от Аминасифаль?
— И та ничего с этим не сможет сделать, — сказала Эллибероут, усмехнувшись. — По крайней мере пока Корделия не отречется от нее сознательно. А Бог не может отказать в своей магии тому, кого уже привязал к себе. Интересно как и когда Корделия стала служить эльфийской богине.
— Вряд ли она даже подумает о том, чтобы лишить себя сил, — сказала высшая вампирша. — Для нее это так же естественно, как и для всего живого — дышать, слышать. Когда мы встретились, она уже была такой… Немного не в себе. Сколько бы я не пыталась узнать что с ней произошло — не выходило. Магус, по его словам, пробовал пробиваться в ее память, но в разуме у нее все хаотично, а половина жизни — словно отсутствует. Она сильна, но не подчиняется приказам.
