А потом нам стало не до шуток.
Посмотрев на Олегуса, мы переглянулись.
— Он плачет, что ли? — спросила Лаурель шепотом.
— Слезы радости, — категорично заявила Ликардия. — Ведь она его «прелесть» до конца жизни. Постойте-ка, он же бессмертен, да?
— И она, скорее всего, тоже долгожитель, — высказался я.
— Эта битва умов будет легендарной, — тихо констатировала эльфийская лучница.
Мне даже как-то жалко стало капитана Темной Армии.
Глава 17
Лично для меня ночь прошла так себе.
Даже в сильно менее угловатых, чем металлические, драконьих доспехах достаточно неудобно находиться в горизонтальном положении.
Эллибероут как-то справляется и не жалуется, мне же было ОЧЕНЬ неудобно даже просто лежать.
Но и снимать их, оставаться беззащитным, с учетом вороха навалившихся проблем, тоже не самая лучшая идея.
Слишком много всякого происходит вокруг меня и моих спутников, чтобы оставаться беспечным.
Мне казалось это глупым ровно до тех пор, пока остальные решили так же, поэтому на ночевку мы, пусть и без большого комфорта, устраивались в максимальной защите.
Да, на момент боя и ночевки мы, условно находимся на землях, подконтрольных Мунназу напрямую, но тут даже дохлая собака в качестве сил правопорядка не обозначается, хоть тресни.
А значит, случиться может что угодно, когда угодно.
Особенно когда одна богиня уже продемонстрировала свое увлечение процессом моего умерщвления.
Впереди должен быть городок, где нам придется продать часть своего имущества, чтобы обзавестись транспортом и побыстрее свалить.
Потому как городок, так и наш последующий путь, пролегают через территорию мэррства инд Акмар.
Которым правит старший братец напавшего на нас мага.
Сражение с магом-недоучкой вообще не прибавляет просвета в ближайшем будущем.
Да, мы победили, но наивных эстонских «вьюношей» меж нас не наблюдалось в принципе.
Мы перебили не только магических существ, но и людей местного аристократа, которых его дурной братец отправил за нами.
Потому что одна рыжеволосая бестолочь разрушила магическую преграду, древнее оружие вырвалось на свободу и отправилось за нами.
А Ульфан, что б ему икалось в посмертии, в своем блаженном скудоумии решил было, что мы украли его «прелесть».
Потому на нас и напали его люди.
А, поскольку Корделия особо и не скрывалась, когда воровала мрамор, то даже этому дефектному магу удалось нас выследить.
Оставлять его в живых я не собирался по нескольким причинам.
Для начала — свидетели не выживают.
И объяснять идиоту, что произошло недопонимание, бессмысленно.
Нет, я попытался это сделать.
Честно рассказал, что к чему, когда рыжая могущественная бестолочь вывела Ульфана из прострации.
И он даже меня выслушал.
А потом объявил, что прикончит нас, потому что мы вмешались в его планы по восстановлению величия его рода.
И вообще все разрушили.
Прекрасно.
Но еще одна проблема на мою голову совершенно не к месту и не ко времени образовалась.
Поэтому удар мечом в грудь, уничтожение души и захват его магии «Пожирателем Душ» вкупе с превращением тела в груду пепла, стали итогом его дурной судьбы.
А мне это дало прилив сил и восстановление к утру следующего за сражением дня моих маготоков.
За что уже благодарила Ликардия, вернувшая себе руки и ноги без опаски повредить мне.
И принесло еще одну мысль о подлости этого мира.
Вестница Смерти пояснила, что ее сознание может находиться либо в клинке, либо в теле.
Не в двух местах сразу.
Но при этом процесс преобразования души убитого мага не прекратился, не приостановился, а проходил как ни в чем ни бывало.
Ликардия это заметила.
И ничего не сказала, что-то там пошутив насчет… да не важно, в общем-то, и без того ее шутки однотипны.
А вот для меня стало вполне отчетливо понятно, что Лилит просто издевалась над Первой Вестницей Смерти, заключив ее сознание в демонический клинок.
Если бы так было нужно для того, чтобы оружие выполняло какие-то свои функции — то да, логика понятна.
Но «Пожиратель душ» продолжает функционировать так же, как и раньше, несмотря на то, что Ликардия в нем уже не заперта.
Н-да, заметить это надо было раньше, но хорошая мысля всегда приходит опосля.
Закон жизни.
Тела наших врагов сгорели без следа, если не считать выгоревшей травы на берегу, но Корделия, продолжая жевать на ходу, замаскировала следы.
Еще одной причиной смерти Ульфана было то, что каким бы заочным вселенским злом по местным меркам я не был, как бы не заверяли меня Олегус и гарпии, что вообще-то аристократам все позволено, с мерзостью мириться я не собираюсь.
Пока этот помешанный на величии и прочем орал и угрожал, из головы не выходили слова мага-недоучки о том, что он насиловал девочек.
Да, была не одна крестьянка, которую он взял «до красных дней».
Десяток он точно вспомнил.
И, снова, да, «красные дни» у женщин в этом мире ровно то, о чем может подумать здравомыслящий человек из моего мира.
Правда, Люция, которая подтвердила мое предположение, о том, что это есть, была здорово удивлена тем, что я вообще что-то знаю о женском здоровье и цикле, назвав посвящение мужчины в подобные вопросы «безнравственностью и неуважением».
Мы ехали двумя колоннами, испытывая все возможные тяготы своего положения.
У нас осталось не так уж много вещей, значительную часть уничтожили либо Корделия, либо маги Ульфана, но все наиболее ценное и без того хранилось в пространственном кармане драконессы.
Туда же, выслушав отповедь о том, что ее магическое пространство это не «телега с припасами», засунули все, кроме еды и мелочей, которые можно было раскидать по седельным сумкам.
Итого, у нас имелось шесть верховых лошадей, но всего с тремя упряжками, что немаловажно.
И четыре тягловые лошади, оставшиеся от наших фургонов.
Предстояло совершить путешествие до ближайшего поселка, где можно было бы купить хотя бы телегу, верхом на лошадях, которые для этого либо не предназначены, либо не имеют упряжи и банальных седел.
Отряд (кроме Олегуса), конечно, поулыбался в ответ на мое заверение, что, дескать, раз у меня драконья броня, то стереть ляжки на лошади мне не грозит, однако отговаривать не стали.
Итог — я почти облегчил своим врагам жизнь, едва не сломав себе шею, упав с неснаряженной лошади.
Трижды.
И уж потом мне Люция снисходительно объяснила, дескать, дорогой друг, если не умеешь, не надо красоваться.
Верховые лошади, пусть и обучены перевозке пассажиров, но вот тот факт, что отсутствие нужного количества стремян превращает поездку на них в увлекательный по своей глупости способ самоубийства, добавился еще одной каплей в мой резервуар с надписью: «Не надо лезть впереди паровоза».
Н-да, а в фильмах так легко было.
Предложение наколдовать все необходимое Эллибероут и Корделия предпочли оставить без ответа.
Но их многозначительные взгляды, конечно, говорили сами за себя.
Кое-как распределившись по лошадям, без больших проблем вроде очередных врагов или молний с небес, но мы добрались до небольшого городка в трех днях пути от нашей живописной стоянки.
Едва смогли набрать чрезмерную плату за въезд в город, ибо отряд вооруженных (и никто из нас не собирался разоружаться, учитывая условно враждебную территорию) людей платит больше, чем если бы мы были без оружия и защиты.
Да, можно было бы и разоружиться, но есть нюанс.
Он, сука, всегда есть в этом мире.
Правила въезда в этом городок оказались незнакомыми вообще никому из нашей компании, но попытка их обжаловать привела к росту цены.
И многообещающим улыбкам прибывающей к деревянной стене у ворот городка стражи.
Решив, что все же не стоит устраивать дебош там, где мы намеревались хоть немного отдохнуть, отдали стражникам-кровопицам остатки денег, какие были у меня на руках, но оказались внутри.
