по стеночке, двигаясь следом.
— Эй, меня выпустите, — раздался крик из камеры за спиной Головина. — Я Итанн Дорк. Если вы мне поможете, вас вознаградят.
Девушка замерла и удивленно посмотрела на Головина и пленного главаря.
— Ты действительно похитил человека из Рода? Мороз, ты еще тупее, чем я думала.
Павел, наконец, нашел под рубашкой большой медальон, покрытый рунами, в центре которого был вставлен круглый зеленый камень.
— Он? — спросил Головин, показывая добычу девушке.
— Он, — согласилась та и с трудом приняла амулет, который тут же нацепила себе на шею, засунув под рубаху. — Теперь гораздо быстрее оклемаюсь. Дальше я сама, скажи только, куда?
Головин скептически глянул на девушку, но артефакт, видимо, действительно был мощным, и она оживала прямо на глазах, во всяком случае, она выпрямилась и прекратила держаться за ребра.
— Вверх по лестнице, потом сразу направо, там выход во двор. Затем стена слева, высота два метра, перебираешься на соседний участок, калитка открыта, прямо за ней лес.
— Спасибо тебе, — кивнув, поблагодарила девушка и даже не поморщилась. Как тебя звать-то?
— Мираж. Но сомневаюсь, что мы еще встретимся, скоро я покину столицу.
— Обязательно встретимся, — заверила девушка и двинулась по слегка задымленному подвалу в сторону выхода, спокойно переступила через обуглившийся труп и, неторопливо держась за перила, поднялась по лестнице.
— Приказываю вам выпустить меня немедленно, — забарабанил в дверь похищенный мальчишка.
Головин хмыкнул и с лязгом отодвинул засов, пацан, увидев его, отшатнулся и плюхнулся на задницу. Павел счел это крайне удобной возможностью. Он присел рядом, привлекая к себе внимание, и пока мальчишка таращился на него, вытащил телекинезом таблетку-маячок из каблука. Как раньше никто не заметил — чисто чудо, ведь немаленькая была нашлепка. Видимо, похитители торопились и ограничились тем, что просто обыскали карманы паренька. Головин стянул с морды косынку, теперь скрывать свое лицо не было смысла. Он протянул парню переговорник.
— Сможешь с родней связаться?
Тот только кивнул и, забрав таблетку, принялся водить пальцем по рунам, та засветилась серебристым светом.
— Кто это? — раздался из динамика мужской встревоженный голос. — Я слушаю. Если вы что-то сделаете моему сыну, вам не спрятаться даже в союзе.
Итанн вопросительно посмотрел на Головина, и тот кивнул, разрешая говорить.
— Пап, меня похитили, но сейчас я уже свободен, — быстро заговорил мальчишка. — Человек, который меня освободил, рядом и все слышит. Я не знаю, где я нахожусь. Думаю, будет лучше, если ты сам с ним поговоришь.
Вздох облегчения, радостные голоса на заднем фоне.
— Кто вы? — заставил всех заткнуться отец Итанна. — И чего вы хотите?
— Ничего не хочу, — покачал головой Головин. — Я оказался здесь по своему делу совершенно случайно. Ваш сын находится в районе Лесной, третья боковая улица, дом четыре. Жду, никуда не ухожу. А еще тут очень много трупов — и похитители, и люди заказчика. Есть один живой, он командовал похитителями.
— Вы знаете, кто заказчик? — тут же раздался вопрос, граничащий с требованием.
— А вот это тема отдельного разговора. Высылайте ваших людей, жду. Я тут нашумел, так что, думаю, управление правопорядка тоже появится.
— Не сомневайтесь, — заверил Головина отец мальчика. — Не оказывайте сопротивления, я все улажу. Как вас зовут?
— Павл Мираж.
— Я благодарен вам, Павл. Все, ждите.
Головин кивнул и посмотрел на мальчишку.
— Трупов боишься?
Тот побледнел и кивнул.
— Тогда так поступим, я возьму тебя на руки, ты закроешь глаза, и мы пройдем туда, где трупов нет, и подождем людей из управления и твоих родичей. Я обещаю, что никому об этом не расскажу, наоборот заверю, что вел ты себя храбро.
Парень облегченно выдохнул. Видимо, для него потеря чести была гораздо страшнее трупов, которых он боялся, и вот ему предложили выход, постыдный, но если о нем никто не узнает, то и потери чести не будет.
Головин посадил парня на сгиб локтя лицом к себе, и тот тут же плотно зажмурился. Павел легко поднялся и вышел в коридор.
— Никуда не уходи, — попросил он Мороза, после чего переступив через парочку трупов, один из которых смердел горелым мясом, быстро поднялся по лестнице.
Единственное место, откуда не видно тел, гостиная. Павел переставил кресло так, чтобы все, что видит парень, это комната. И усадив его туда, разрешил открыть глаза.
— А я вас помню, вы были на выставке. Я видел, как вы тестировали перчатку от рода Лиор.
— Верно, господин Итанн, — согласился Головин. — Но что и почему, это уже разговор для вашего отца. А теперь, если позволите, мне хотелось бы собрать трофеи, если, конечно, у меня их не конфискуют.
— Трофеи принадлежат победителю, — тут же влез ИИ, — это право в Верской империи освещено веками. Так что, можешь не утруждаться, артефакты, деньги и ценности с трупов стражи порядка передадут тебе, как только выяснят, что ты не причастен к преступлению.
— А то, что я тут почти десяток человек загасил, как они воспримут?
— Нормально воспримут. Правда, расстроятся, что палач остался без работы. Тут до сих вешают на площадях. А эти люди подняли руку на высший род, а значит, смерть — единственный возможный приговор.
Павел все же сходил и забрал прислоненную на лестнице тело трости. Вернув клинок в ножны, он приволок второе кресло и уселся напротив парня. Жаль, если трофеи ему не достанутся, но что тут поделаешь? Странно, он думал, что местная стража порасторопней. Словно в ответ на его мысли в коридор ввалилась сразу пара железяк с электро-жезлами наизготовку. Они, грохоча своими металлическими ногами, прошлись прямо по телам и кровище, которая залила весь пол в коридоре, и влетели в комнату.
— Господин Итанн Дорк, Павл Мираж, вы под защитой управления правопорядка, — заявили синхронно они своими безэмоциональными голосами. — Сейчас прибудут следователи и проведут необходимые следственные действия. Просьба сохранять спокойствие.
Головин с Итанном переглянулись и улыбнулись друг другу. А через минуту в доме стало тесно.
— Значит, говорите, не знаете эту девушку? — следователь задавал этот вопрос уже в третий раз, каждый раз меняя построение фразы.
— Нет, — покачал головой Павел.
Определитель правды по-прежнему сиял белым огоньком. Допрос шел уже часа три, мальчишку быстро опросили и увезли бойцы рода, явившиеся со степенным господином, который оказался аналогом адвоката.
— Хорошо, продолжим, — полковник, который вел допрос, был в годах и уже порядком устал. — Значит, вы утверждаете, что случайно узнали о похищении и решили помешать? Проследив похитителей до конкретного дома, вы проникли внутрь и уничтожили их, захватив главаря?
— Верно, — согласился Головин. В принципе, он не врал, просто недоговаривал.
— Как вам удалось выследить похитителей? Они бросили автомобиль и воспользовались городским телепортом, причем совершили несколько прыжков, в том числе за город.
— С помощью артефакта, — снова сказал правду Павел. — Какого? Не ваше дело.
— То есть, как не мое дело? — вспылил полковник. — Да вы понимаете, как важна эта информация?
И тут включился адвокат.
— Господин полковник, именно поэтому я отказываю вам в этом вопросе, эта закрытая информация. Интерес рода Дорк.
— Все, финиш, — заявил ИИ. — Больше спрашивать не имеет никакого смысла. Ты не скажешь, правовед не даст разрешения. Но вопрос этот вплывет, когда с тобой будут общаться дознаватели рода.
— Я собираюсь поиметь с этого гешефт, — ответил Головин.
Полковник все понял правильно, докопаться до мутного чужака, оказавшего роду неоценимую услугу и обладающему очень интересной информацией, ему не дадут.
— Господин Павл, вы свободны. Возможно, к вам еще будут вопросы, так что, прошу не покидать столицу в течение ближайших дней, пока следствие не будет закрыто.
Головин кивнул.
— Спасибо, господин полковник. Я хотел бы воспользоваться правом на трофеи, следуя имперскому закону сорок три, подпункт одиннадцать.
— Ваше право, — согласился высокий чин управления. — После окончания следствия все, что было на телах в момент их гибели, и не имеющее отношения к следствию, будет доставлено по указанному вами адресу. Налог на трофеи заплатите после получения.
— Благодарю, господин полковник.
Головин встал, взял со столика перчатки и цилиндр, подхватил трость, висящую на подлокотнике кресла. За окном была глубокая ночь, до рассвета еще не меньше семи часов, вечер и день выдались хлопотными, и теперь Павлу требовался отдых, но у судьбы были совершенно иные планы.
— Господин Павл, вас ожидают в главной резиденции рода, — вставая следом, сообщил правовед. —
