Раздалось несколько шлепков от ударов. Кто-то другой пытался объяснить, что его ствол газовый, но не помогало. Другой ссылался на прокурора, с которым они якобы друзья, но это тоже бесполезно.
Омоновцы обычно не церемонились при задержании, а это наверное ещё и областные, которые местных авторитетов не признавали. Кто-то натравил их сюда, но Черепа предупредить успели. Правда, вряд ли он успел удрать.
Потом стало слышно, как всех пойманных уводили наружу. Забрали всех, кого поймали, а разбираться будут потом. Вот только братки, хоть и получат, выйдут, а вот остальным может и достаться. Хорошо, что ушли.
Стало тихо. Женя взял ключи и осторожно отправился на разведку вверх по лестнице, пробираясь по старой мебели. Огляделся, позвал меня, мы вышли на опустевшую кухню, оттуда на улицу.
Погода стала ещё хуже. Пыльный ветер мешал смотреть, дул прямо в лицо, засыпая песком. Видимость снизилась. Шатались ржавые дорожные знаки и светофор на перекрёстке. Видно, как дрожали антенны на крышах. Надо бы домой, а то шифер ещё оторвёт с крыши.
Прошли в переулок в стороне от сауны, тут было спокойнее. Женя посмотрел назад.
— Волк, покури, — тихо сказал он.
— Я не курю.
— А ты покури, — настойчиво говорил он. — Просто возьми её и стой спокойно. Подымить мы с тобой вышли.
Целый взвод ОМОНа бежал за нами. Вот и попали мы. Но Женя спокойно прикурил две сигареты, прячась от сильного ветра. А омоновцы, поглядев на нас, пробежали мимо.
— Я уж думал они по наши души, — шепнул я.
— Я тоже. А в Гудермесе тогда случай у нас был, — Женя выдохнул дым. — Нас тогда капитан заставил бегать, со всей разгрузкой, брониками, автоматами. Бежим мы, короче…
Мы тем временем отходили как можно дальше от сауны. Проверять удачу больше не хотелось. Женя продолжал рассказывать:
—… а там чех один вышел со двора. И на нас смотрит. А мы по улице бежим, на него зырим. А он смотрит, смотрит, смотрит, и как рванёт от нас! — Женя засмеялся. — А мы-то просто мимо бежали! И за ним давай, кричим, стой, стрелять будем. Догнали, наваляли, обыскали, а у него такое!
— И что там было?
— Вальтер с глушителем, — начал перечислять Женя. — Тэтэшник, три гранаты и нож. Это полевой командир был, приехал своих родичей против нас поднимать. Вот и наука, что не надо паниковать раньше времени, кхе!
— Ты хоть оживился, Женька, — сказал я, посмотрев на него. — А то когда приехал, на тебя смотреть страшно было. Мрачный был, как не знаю кто.
— Ты не поймёшь, Волк. Кто там не был, не поймёт, — он цокнул языком и вздохнул. — Главное, что вот, прорываемся, и не в одиночку. Там те выжили, кто вместе со всеми был. Ни чё, Волк, нормально всё будет.
— Своя у нас стая, Жень.
— Вот именно. Главное, что ты тогда зайти ко мне успел, как приехал. А то отправился бы я на пивзавод, кхе!
Ярослав стоял у ларька. Когда начались задержания, сапёр свалил, но вернулся сейчас и ждал нас. Он делал вид, что разглядывал ценники в ларьке и вообще не при делах. Женя его свистнул, и мы сразу пошли дальше с ним, оставив сауну за спиной, а заодно и парковку, где стояли тачки. Хозяева сегодня вряд ли за ними вернутся.
— Тут журналисты только что были, — Ярик обернулся к сауне. — Снимали, как их выводят голышом. А… ну… вы же там… что там?
— Всё договорено, — сказал я. — Череп в курсе. Хотя конечно бабки они потеряли, но я отдать успел, они даже посчитали. Если будут возмущаться по этому поводу, ищи меня, а то это ещё хуже беспредел будет.
— Спасибо, — Ярик кивнул. — Если нужно чего…
— Нужно. Мы тут охранное предприятие скоро открывать будем, мы с Женей совладельцы…
— Чего? — удивился Женя.
— Ну а ты как думал? Ты-то с твоим опытом хорошо подходишь. В общем, — я посмотрел на Ярика. — Надо будет сигналку ставить, пожарку, всё такое. Пульты охранные тоже надо. Все эти радиочастоты, прочее… короче, мне нужен техник.
— Мне бы почитать, как это делается, — он задумался. — Ну я это… звоните, я это, подскочу, посмотрю, что можно будет сделать.
— Замётано.
Распрощались с ним, отправились домой. Ветер становился совсем уж невозможным, приходилось идти спиной. Зато заметил копейку грязно-кремового цвета, которая ехала по дороге и затормозила рядом с нами. Водитель посигналил и показал на заднее сидение. Женя поморщился, но пошёл следом за мной.
— Тебя не узнать, Студент, — сказал я, усевшись поудобнее, и протёр лицо. — Поколымить решил? Потаксовать?
— Ха! А чё поделать, Волк, — Ваня Студент дал по газам, но скорость сбавил. — Не, надо аккуратнее ездить. А то девяточку мою гаишники знают, а это корыто нет. И плати им потом, упырям.
Выглядел он как обычный работяга. На голове китайская кепка, золото он с себя снял. Вместо спортивной куртки на нём старый растянутый турецкий свитер с орнаментом, как у ковра, ещё и заправленный в джинсы.
— И как у вас там? — спросил я.
— Да прорвёмся. Рано они нас со счетов списывают. Но крепче знаешь, меньше спишь, Волк, — он исказил поговорку.
— И не спорю. Китайца, говорят, замочили.
— Давно он на тот свет торопился, — только и сказал Ваня. — До моста вас подброшу, дальше сами. Смотрите, чтобы не сдуло, а то в Китай улетите.
Думаю, не просто так он тут крутился. Но лезть в войну банд — это последнее дело, ведь снять сливки можно и поумнее. Вернулись домой, а там вообще погас свет. При такой-то буре и не удивительно. Играли весь вечер с Кириллом и Женей при свечах в карты, в дурака.
Больше узнал я вечером следующего дня, когда увиделся с опером Лёней Лесняковым. Взял с собой Женю, чтобы обсудить и решить одно очень важное дело. Ключевое, можно сказать.
Лёня явно мало спал в последние дни, работы им навалило больше чем нужно. Но немного времени он для нас нашёл. Сказал в отделе, что якобы пошёл опрашивать свидетелей, а сам завалился с нами в пивнушку.
Пиво тут подавали в пластиковых стаканчиках, столы хлипкие, но высокие, ведь сидений вообще не было. Закуски тоже нет, если не считать семечек. Для завсегдатаев ещё рано, никого, кроме нас в тёмном полуподвальчике не было.
— Кто Китайца грохнул? — спросил я.
— Так пивзавод, кто ещё, — Лёня отхлебнул пива и вытер губы рукавом. — Но сработали хоть и громко, но чисто. Стволы незасвеченные, машина в угоне была с другого города. По-любому, это сам Душман занялся. Он в таком спец.
— Ищете его?
— Весь город ищет, но никто не найдёт. А вот Крюков, — он отхлебнул ещё. — Я помню, как он в самом начале девяностых рэкетом промышлял. Но вот развернулся он, только когда Душмана нашёл. У пивзавода же самые крутые бойцы сейчас, они к себе лучших заманивают, у кого опыт военный есть. А кто сильнее — спортсмен, который в зале всех колотит, или кто в реальном бою был, в Афгане или Чечне?
— Понятно кто, — Женя кивнул.
— Налоговики сам пивзавод трясут, но Крюков будто ждал их. Всё подбито, подкручено, ни к чему подкопаться не могут. Бухгталерию чёрную так и не нашли. Мэр вообще запился, его журналюги трясут. И его трясут, и губернатора трясут. Обожглись короче. Но ничего не кончено, это я точно знаю.
— А что по нашему общему знакомому? — спросил я, имея в виду покойного Муратова.
— Нет тела — нет дела, хотя ищут его. Но там никто не колется. Так что… а ты слышал про баню? — опер оживился и усмехнулся.
— Повязали Черепа?
— Да отпустили уже, суть не в этом. Короче, звонок был, что тот, кто Китайца грохнул, в той сауне сидит. Вот и рванули омоновцы туда. А туда же журналюги поехали, снимали, как их всех с голой жопой ведут. А у Крюкова в СИЗО в камере телевизор, говорят, поставили. Вот и развеселился он, как новости посмотрел.
— Ага, — я кивнул. — Завалили самого крутого бригадира мясокомбината, а второго по крутости показали голышом перед всей областью. Унизил Крюков их, что сказать.
— Вот-вот. Так что, — Лёня допил пива. — Война эта надолго. Пивзавод ещё стоит, но и враги у него тоже крепкие. Эх… а что по нашей теме?
