А вообще с охотой проблем не было. Саванна просто кишела живностью, а животные не знающие опасности порохового оружия спокойно подпускали людей на сто пятьдесят-двести метров, что было как-то даже не спортивно. Но вкусно.
Радовала погода. Вообще климат в этих местах был поразительно ровный. Средняя температура летом — южным летом, то есть с декабря по февраль — в районе двадцати градусов, зимой — в районе десяти. Плодородная почва, пригодная для земледелия позволяла собирать по три урожая в год, так что не удивительно, что поток переселенцев в южную Африку только рос от года к году. Даже южные черноземные земли империи никак не могли бы сравниться по благодатности с тем, что имелось на юге Африки, про среднюю полосу рискованного земледелия и говорить нечего. Если добавить сюда льготные займы на обустройство и освобождение от налогов на десять лет, то даже переезд за полмира уже не выглядел в таким уж пугающим.
Отношения со своими подопечными у капитана Сидорова не сложились с самого начала. Его двойственный статус, когда офицер мог командовать охраной, но не мог никак вилять на научников и церковников — «отделение» из полутора десятка молодых крепких монахов было четвертой большой группой в составе отряда, впрочем, их повадки выдавали в подвижниках людей опытных, за которыми особого пригляда не требовалось — ставил его в дурацкое положение. Даже после того как на отряд пару раз нападали — пытались напасть скорее — какие-то молодчики из местных племен, а одного бедолагу из носильщиков отошедшего до ветру скрал лев, отношение ученых к безопасности не изменилось. Поразительная беспечность.
К искомому озеру — фактически это был не один водоем, а целая система мелких связанных между собой протоками озер разного размера, занимающая просто огромную площадь — вышли уже в середине декабря. С приходом лета и смещением экспедиции на север ближе к экватору все сильнее начала прижаривать погода. Местным носильщикам — конечно фактически груз ехал в основном на вьючных лошадях, а набранные негры использовались для общего обеспечения жизнедеятельности отряда, но все продолжали их почему-то называть носильщиками — привыкшим к такому климату повышение температуры было нипочем, а вот «бледнолицые» начали заметно страдать.
Потеряли еще троих людей, из которых, что было особенно неприятно, один был студентом из научной группы. Молодой безусый юнец, насмотревшись на отношение к безопасности со стороны своего шефа, умудрился — видимо от большого ума — сожрать какой-то ядовитый плод и ушел за два дня в муках, показывая остальным, что голову все же иногда включать стоит. Просто для собственного выживания.
Второго негра укусила ядовитая змея, а третий просто не проснулся утром и причины его смерти установить не удалось. Впрочем, никто, если честно, особо и не пытался.
Еще одним кстати поводом для конфликта стал, так сказать географический фактор.
— Я настаиваю на том, что отряд не должен уходить в глубину территории, которая формально находится под английским протекторатом, — в ответ на заявленную профессором цель идти дальше на север, капитан сделал попытку обратиться к голосу разума. Но безуспешно.
— Вы что, капитан, научились пользоваться секстантом? Ну так на пять сотен километров вокруг вы такой единственный знаток, — хмыкнул Кеппен. — Залезли чутка на чужую землю ну и что. Мы же тут не сокровища ищем, а с исследовательскими целями. Не думаю, что кто-то будет против.
— Я по возвращении буду вынужден доложить по инстанции, — уже сейчас отряд находился выше разграничительной линии, проходящей по 22 параллели, а профессор надумал идти дальше еще на север, там якобы текла какая-то крупная река, на которую учёному резко возжелалось посмотреть. Проблема была даже не столько в формальном нарушении границы — кто бы ее тут в серьез соблюдал, — сколько в том, что так далеко экспедиция изначально уходить не собиралась, и никаких достоверных сведений о этой местности не имелось ни у ученых, ни у военных.
— Докладывайте кому хотите, это ваша работа, — ученый махнул рукой и сочтя разговор оконченным повернулся к капитану спиной.
Проблема была в том, что чем дальше на север уходил отряд тем сложнее было коммуницировать с племенами местных негров. Если набранные на юге проводники изначально достаточно свободно общались в представителями встреченных по пути племен — иногда приходилось сначала пострелять, иногда — принести дары, но в итоге общий язык как-то находился — то здесь у негров уже был другой язык и приходилось искать дополнительных переводчиков увеличивая цепочку передачи посланий до четырех человек. И вот это уже было совсем неудобно и чревато непониманием, а что будет дальше на севере, капитану даже представлять не хотелось.
А меж тем экспедиция критически зависела от покупки продовольствия у местных племен. Да, мясо можно было добыть охотой, но все остальное приходилось как-то выменивать. Понятное дело, что взять с собой провизию из дома на несколько сотен человек с расчётом на полгода просто не представлялось возможным. В конце концов вьючные лошади тоже имели пределы по грузоподъемности, а кроме еды приходилось тащить еще целую кучу всякого разного включая даже какое-то научное оборудования. И несколько тонн образцов — какие-то камни, ракушки, засушенные растения, насекомые и еще одному Богу известно что — набранных в пути.
В итоге весь отряд обойдя озера по широкой дуге — оказалось, что они занимают колоссальную площадь в 25 тысяч квадратных километров, и только путешествие по берегам водоемов заняло у экспедиции около месяца — люди вновь двинулись на север.
Здесь саванна — однообразные травяные ландшафты с торчащими тут и там кустами уже успели путешественникам порядком надоесть — постепенно сменялась лесостепной зоной. Начали попадаться лесные островки, а погода становилась еще более жаркой и влажной. Тысячекилометровая разница с параллелью Петрограда Южного тут уже чувствовалась буквально кожей.
— Ну что скажете капитан, стоило ради такого зрелища идти так далеко? — Ученый почти кричал, перекрывая голосом рев воды, но при этом на его лице отображалось такое самодовольство, как будто он только что плошку сметаны навернул. Впрочем, ради справедливости, Кеппен имел на подобные чувства полное право.
— Стоило, — был вынужден признать Алексей. Он был человеком простым и даже приземленным, однако столь невообразимое чудо природы стоило того, чтобы идти к нему добрых три месяца. — Вы как первооткрыватель имеете право дать ему имя. Что думаете?
Огромный водопад шириной в два километра с ревом низвергал на сотню метров вниз тысячи тонн воды. В воздухе висела густая водяная взвесь, от которой буквально все мгновенно стали мокрыми, гул бил по ушам, однако оторваться от этого зрелища было действительно сложно. Участники экспедиции стояли на берегу и смотрели на природное чудо с открытыми ртами и каждый понимал, что ничего более красивого он в своей жизни уже не увидит.
— Александра. В честь покойной государыни императрицы, — Кеппен практически не думал перед тем как ответить. — Уверен Его Величество оценит такое имя, фактически вся экспедиция была устроена на его личные деньги, никак иначе мы его отблагодарить бы и не смогли.
Глава 15
— Какие-то они невзрачные получились, — тихо пробормотал я, выставив десяток новеньких, сверкающих латунными боками цилиндриков в ряд. А вслух спросил, — а что Иван Карлович, вот эти неровности на гильзе никак работу всего механизма не ухудшают, нет с этим проблем?
— Никак нет, Ваше Императорское Величество, — начальнику ГАУ генералу от артиллерии Арнольди было уже почти семьдесят, но старик был бодр, деятелен и на пенсию не торопился. Собственно, даже не вид генералу его возраст дать было просто невозможно, живчик он и есть живчик, а задорно торчащие в разные стороны усы как бы подчеркивали, что их носитель отнюдь не потерял вкус к жизни. Немалая редкость в эти времена. — Механизм надежен, невыбросы, конечно, случаются, но не часто. В подавляющем большинстве случаев это происходит по вине серьезного брака гильзы, например трещины, тогда ее разрывает, и для ее извлечения приходится прикладывать существенное усилие.
