Подойдя к бортику, держась естественно, словно за ней никто не наблюдал, юная чаровница повернула голову и улыбнулась:
- Поплаваешь со мной?
Сердце Грея пропустило удар, когда она стянула полупрозрачные трусики, наклонившись, переступив ногами – и сразу нырнула, изящно и красиво, словно профессиональная спортсменка. Ее тело, словно болид, быстро преодолело почти всю ширину бассейна, и она вынырнула на противоположной стороне, двумя гребками достигла бортика. Поморгала, вытерла глаза рукой, посмотрела на него – слегка вызывающе подняла бровь.
Грей не спеша подошел к бортику, посмотрел в воду. Ее поверхность все еще дрожала, искажая отражение высокого, сдержанного, полностью одетого мужчины.
- Спасибо за приглашение. Ты красавица, - негромко сказал он, словно нехотя, перевел взгляд от своего отражения на нее. – Когда накупаешься, приходи пить кофе. Просто спустись на этаж.
Резко повернувшись, словно боясь потерять решительность, Грей быстро пересек зону отдыха и через секунду скрылся в лифте, который всегда его ждал с открытыми дверцами. Его возбужденная плоть все еще натягивала плотную ткань брюк, и в глазах было не совсем светло. Но его интуиция подсказала, что принять приглашение сейчас было бы ошибкой. Возможно, даже непоправимой. Кроме того… он не намеревался ей проигрывать, по крайней мере, не так быстро.
- Давно ты все тут создал? – спросила она, заходя босиком в столовую. Влажные волосы, розовые щеки, сердитый взгляд, новое белоснежное платье – до пола, закрывающее все тело. Кем бы она не была, Ашка явно не привыкла к отказам.
Грей стоял вполоборота, наливая себе вторую чашку кофе. Ждать ее пришлось долго, а потом в него молнией вонзилась информация об обрыве ткани мира, и пришлось применить всю силу воли, чтобы не дернуться, не перенестись мгновенно наверх, не пресечь ее бесцеремонное нарушение базовых законов.
- Около тридцати лет назад. А ты давно пришла? Откуда? – требовательно спросил он. Игра постепенно исчерпывала себя, ему уже становилось некомфортно, и Грей хотел узнать о ней все.
Девушка просто улыбнулась и села:
- Я тоже хочу кофе.
- С сахаром?
- Да. Только без сливок, я люблю абсолютно черный.
- Ашка, насчет изменений мира...
- Я просто создала себе платье и нижнее белье. Ты ведь не бросишь меня за это в местную тюрьму? – промурлыкала она, перебив его. Грей посмотрел в ее глаза. Где-то в их глубине плескалась злость – ох, как ее рассердило его безразличие к ее прелестям в бассейне.
- Следующий раз просто попроси, и ты получишь хоть десять комплектов сразу, - ровным тоном предложил он, включив кофе машину снова.
- Тогда ты будешь знать, какие на мне трусики, а я этого не хочу, - еле слышно произнесла она, безотрывно следя за ним взглядом. У Грея даже мурашки по шее пошли от ее голоса – Ашка явно откопала топор войны и становилась все агрессивнее, при этом ни на секунду не заходя за невидимую черту, где он мог бы жестко ее загасить.
Поставив перед ней прозрачную чашку с кофе, он сел и снова поймал ее глаза:
- Если ты еще раз без моего разрешения изменишь хоть что-то – тебе придется покинуть этот мир.
- Ты грубиян, Грей, - она невозмутимо отхлебнула кофе. – И ты не выполнил мое желание, а обещал.
- Ты его еще не назвала.
- Назвала. Хочу научиться смотреть как ты.
- Несерьезно. Это мужской взгляд, солнышко, в нем нет женской сексуальности. Могу научить, но тебе не пригодится, - смягчившись, добавил он.
- Тогда крылья, - продолжила торговаться она.
- Что?
Грей даже поставил чашку на стол, удивленно посмотрев на девушку.
- Я хочу крылья. И летать. И не говори мне, что ты этого не можешь.
С крыльями она стала жизнерадостнее. Утоленный голод по ощущению бесконечной свободы вернул улыбку на ее лицо, из солнечных тепло-коричневых глаз ушла злость. Грей летал с ней, его огромные серые крылья уверенно рассекали теплый воздух над городом. Теперь он был почти уверен, что знает, откуда она пришла. Но по-прежнему было не понять - как. С ней случилось то же, что и с ним - что-то ужасное, пугающее, что выбросило ее в первый попавшийся мир, и он оказался не тем, знакомым и родным, огромным и разнообразным, а всего лишь маленьким городом?
Внизу расстилались серые ровные крыши домов, загроможденные телеантеннами. В стеклянных полупрозрачных зданиях магазинов отражались грязно-молочные облака, незначительно потемневшие с утра. До дождя оставалось часа полтора.
Грей почти не смотрел вниз – только на нее. Но Ашка жадно изучала его город глазами, и впервые за тридцать лет его кольнуло чувство неловкости за убогость всей обстановки, которую он создал. Облети хоть весь город – не найдешь ни одного милого дома, ни одного впечатляющего произведения архитектуры. Даже парки, фонтаны и прогулочные аллеи выглядели уныло из-за своей незатейливости.
- Ашка, - позвал он, когда понял, что она замерзла – перед дождем под облаками летать прохладно. – Хочешь туда?
Указав на цветущее поле, Грей сразу начал снижаться. Теперь они почти покинули черту города, здесь было немного природы, которой можно было полюбоваться: лесок, поле, река. Жители города редко здесь появлялись – их мысли были целиком сосредоточены на городской жизни. Их всех притягивали улицы, машины, проспекты и шоссе, подземные переходы и небоскребы: любители природы не попадали в его мир.
- И здесь кусочек урбанизма, - засмеялась она, когда приземлилась возле опоры ЛЭП с оборванными проводами.
- Просто для красоты, - улыбнулся Грей. Он шагнул к девушке, взял ее лицо в ладони и поцеловал, на этот раз более сдержанно, лишь провел языком по ее нижней губе, немного дразня, и плавно отстранился. Ашка ответила на нежность такой же нежной улыбкой.
Они оба стояли босые на траве: сильный высокий мужчина в темном, хрупкая маленькая женщина в белом платье. Грей наклонил голову:
- Ты давно здесь?
Она пожала плечами:
- Несколько месяцев.
- И чем зарабатываешь, если не секрет?
Ашка сардонически усмехнулась:
- Какие от тебя здесь могут быть секреты. Я преподаю, в основном. Йогу, вокал, рисование.
- Интересный набор, - прокомментировал Грей. Девушка вновь пожала плечами и, осмотревшись, стала бродить по полянке. Наклонилась за несколькими цветами, поднесла к лицу букет, вдохнула, закрыла глаза. А потом изящно легла на траву, прижала к груди цветы и уставилась в небо:
- Я больше ничего не умею, только всякие глупости. А ты раньше чем занимался?
- Раньше? – сердце Грея пропустило удар.
- До того, как создал этот мир, да, - она продолжала смотреть в небо и не заметила, как болезненно исказилось его лицо. Ничего не было хуже для него за последние тридцать лет, чем вспоминать это «раньше». Раньше он был счастлив, а сейчас просто голоден. Постоянно голоден и одинок. Впрочем, жизнь была сносной, но сносной лишь до тех пор, пока он не вспоминал это самое «раньше».
Он не ответил на вопрос, просто лег рядом, а потом посмотрел ей в лицо и притянул к себе. Один настороженный взгляд в глаза – «можно?» и он поцеловал ее снова, но уже не так как в первый раз или второй – жадно, отчаянно. Их языки устроили драку, и он подмял ее под себя, бесцеремонно задирая платье – черт, на ней не было никаких трусиков. Никаких. Сколько еще она будет его удивлять, сколько? Его дыхание сбилось, в глазах потемнело. И с этой секунды он больше себя не контролировал. Впрочем, как и она.
Она прижалась к нему так, словно тонула в море, а он – спасал. Жадно отвечала на поцелуи, кусала за ухо, дразнила, рвала на нем рубашку, царапала его спину под ней, постанывала. Грей приподнялся, расстегнул манжеты, сбросил рубашку, стянул с нее через голову платье, впился в ее грудь губами, слегка покусывая. Когда она снова застонала и нетерпеливо прижалась к нему, он расстегнул брюки и уверенно вошел в нее – ждать больше было невозможно ни секунды.
Горячая, влажная… но маленькая… слишком маленькая и… только услышав ее болезненный всхлип, увидев слезы на глазах, Грей ошеломленно осознал тот факт, что впервые в жизни лишил кого-то невинности. Он замер, тяжело дыша, глядя на нее сверху. Она прерывисто дышала, рот приоткрыт, руки упираются в его грудь, слегка царапая, но не пытаясь оттолкнуть.
- Тебе больно? – спросил он и тут же осознал, насколько глупый задал вопрос. На глазах Ашки выступили слезы, нижняя губа прикушена, ногти впиваются в его грудь.
- Сейчас пройдет, - прошептала она, глядя на него кротким, но не испуганным взглядом.
Это было правдой. В его мире все раны мгновенно заживали – Грей не допускал здесь физических мучений, не видя в них никакого смысла.
- Прости, я не знал, - тихо сказал он, нежно касаясь ее губ, невольно переживая чувство стыда и раскаяния. Если бы он знал, он не сделал бы этого на первом же свидании, на земле, да еще так грубо… да еще не сняв толком брюк.
