Шайя пригляделась к нему и отметила, что спутник деда не так уж стар, как ей показалось. Скорее, не ухожен и неопрятен. Конечно, он не молод, но мог бы ещё долго ходить в зрелом возрасте, если бы следил за собой.
— Как видишь, наша девочка больше не болеет, но теперь она осталась одна, — опираясь на палку, сообщил старейшина.
— Вижу. Не дело это — ребёнку одному жить! Пусть Илая или Денера её к себе возьмут.
— Моя мать только обрадовалась, что я вырос, а ты, дядька Дамир, предлагаешь ей вновь с малявкой возиться? Она не согласится, — хмыкнул Цер.
— Верно, Илая и за своим не особо следила! Парень рос сам по себе. А Денера редко выходит из транса. Она вышла на новый уровень развития и хочет заглянуть в будущее.
— А толку от её видения будущего? Одна уже нагляделась и чуть не умерла! — сплюнул Дамир и более ласково обратился к Шайе: — Идём со мной, цветочек, я тебе выберу всё самое лучшее, что есть у меня. И ты иди со мной, оболтус, поможешь Шайе дотащить всё до дома!
Таисия… о, нет же, Шайя вопросительно посмотрела на старейшину, а он прижал палец к губам и подмигнул. Она поняла, что Дамир не самый духовно просветлённый среди местных, и ему не стоит знать, что случилось с настоящей Шайей.
Не оглядываясь на Цера, она побежала за шустрым новым знакомым, но паренёк быстро догнал её и, немного пройдя вместе с нею, неожиданно тихо извинился:
— Слушай, ты не обижайся на меня, ладно? Мне больно за нашу маленькую прорицательницу. Я не понимаю, зачем был дан ей тот дар! Сакр говорит, что ничто не делается просто так, но неужели в мучениях есть смысл для Вселенной? Разве она жестока?
Шайя пожала плечами, не желая вдаваться в философские темы. Многое можно понять, только прожив жизнь, и Церу сейчас не понять, какой смысл был в жизни прорицательницы и её уходе.
Она надеялась, что малышка не пожалеет, что выбрала земную душу для продолжения жизни тут. Девочка что-то видела, но не оставила никаких подсказок, попросив только об одном: не уезжать из поселения. Может, скажи прорицательница что-то конкретнее, то новой душе в её теле было бы легче? А может, наоборот, всё усложнило бы, так как будущее изменчиво и что было хорошо в одной вероятности, станет злом в другой?
Шайя сердито посмотрела на Цера. Вот ведь, не хотела вдаваться в философию, а сама забивает себе голову ерундой вместо того, чтобы подумать, что у неё будет на обед и ужин, и как организовать себе баньку. Она уже не мёрзла и намного положительнее оценивала свои перспективы в этом мире. Взяв за руку Цера, девочка старалась запомнить дорогу, увидеть и оценить, что растёт вокруг, помахать рукой тем, кто приветственно махал ей.
Они шли довольно долго и вышли к большой гладкой площадке с ангаром. Всё это смотрелось чужеродно, но, когда Дамир снял замок и открыл дверь, Шайя потёрла ручки:
— Да вы дед Мороз, уважаемый Дамир! — воскликнула она и ринулась осматривать предлагаемые богатства.
— Кто этот Мороз? — тихо спросил мужчина у Цера. — У меня нет дара холодить.
— Не обращай внимания, — отмахнулся парень, — она как очнулась, так другой стала. Сам понимаешь, кроха была в безвременье и болталась по разным мирам, пока пластом лежала. Так что чего она там насмотрелась, если про нашу жизнь забыла напрочь?
— Да, и то верно. А ты заметил, лёгкость в ней какая-то появилась? Взгляд остался слишком серьёзным, но без надрыва и боли.
— Пожалуй, — согласился парень.
— А ты, что не рад, что тебя к ней приставили?
— Ну, не знаю. Вообще-то я думал почаще в город выходить, чтобы к той жизни приглядеться и наладить знакомства…
— Вот что я тебе скажу, парень, — с улыбкой наблюдая за бегающей по рядам склада девочкой, произнёс Дамир. Малявка самостоятельно отыскала небольшую тележку на двух колёсах и накидывала туда всё, что ей нравилось. — У меня нет какого-то особого дара, но чуйка на людей развита хорошо. Держись этой малышки! Без неё ты пропадёшь.
— Ты совсем уже, дядька Дамир! Это кроха без меня пропадёт! Она уже с утра замёрзшая бегала и от еды нос воротила.
— Как знаешь, а я рядом с ней буду, — улыбнулся Дамир и оставил Цера одного.
Парень даже не понял, что сказал о малышке самое важное, и что впереди всех ждут перемены. Эта крошка недовольна окружающим и собирается менять жизнь под себя!
Дамир вытащил садовую тачку, которая хранилась у него не менее полувека и, видя, что у Шайи уже нет места на её тележке, подкатил свою.
— А вам не жалко всего этого добра? — восхищённо распахнув глаза, обратилась она к нему.
— Да тут ничего ценного нет. Всё, что можно, мы с Ниярди продаём сразу и закупаем разные мелочи для общины.
— Это же всё гуманитарка?
— Да, она самая, от разных организаций. Многое мы перепродаём, но прямого дохода с этого особо нет. Зато когда встаёт вопрос о целесообразности содержания заповедника и нас, то все эти организации голосуют в нашу пользу.
— А, поняла, Ниярди, наверное, отдаёт небольшой процент за продажу всякого хлама?
— Отдаёт. Да и хлам не так чтобы совсем хлам! В бедных кварталах продукты с подходящим к концу сроком годности сметают только так! А когда правительство обновляет армейские склады, то мы все тут празднуем, — усмехнулся Дамир.
— А откуда инструмент? Это же раритет!
— А кому он нужен? Всю простую работу выполняют автоматы. Зачем ты набрала столько ерунды?
— Грабли и лопата — не ерунда! Молоток и пила — это совсем не ерунда! — важно покачивая головой, наставительно произнесла девочка, зарываясь в ящик с отвёртками, стамесками, крючками, гвоздями и рулонами наждачной бумаги.
— Это же богатство! — она вылезла и посмотрела на него счастливыми глазами.
Дамир хлопнул по коленям и рассмеялся.
Они ещё долго бродили по складу, набирая какую-то странную цветную стеклянную посуду именитого в прошлом дизайнера, но не имевшую успеха у покупателей; коробками складывали бракованные банки, которым не подошли крышки; пачками загрузили тачку мужскими рубашками устаревшего образца и пожелтевших от времени; прокладывали этими рубашками керамические и фарфоровые плошки, тарелки, кувшины. Шайя с жадностью накинулась на пару коробок из закрывшегося пару лет назад магазина рукоделия.
Дамир почти всё смог пристроить по низким ценам из славной лавочки, но остались странные палочки с крючками, иголки, большие тяжёлые ножницы, нитки любых цветов, намотанные на огромные катушки, пакетики с разноцветной пудрой, и множество непонятных деревянных штук прямо в упаковках. Он слышал, что некоторые дамы из обеспеченных семей увлекаются рукоделием и что это удовольствие не из дешёвых, но у него не было среди них знакомых, чтобы предложить то, что досталось даром, а в бедных кварталах давно уже не тратили времени на шитьё и прочее. Одежда стоит копейки, и нет смысла что-то ремонтировать в ней, если даже на помойке всегда можно найти что-то более-менее приличное.
— Неужели это никому не нужно? — удивлялась малявка, впихивая в тачку очередную мелочь для кухни.
— А кто сейчас готовит? Я помню, был мальчишкой, и в супермаркетах на полках ещё можно было увидеть сковороды, тёрки, доски, ножи, а потом всё это исчезло за ненадобностью. Что-то переплавили, утилизировали, а что-то нам досталось, в качестве пожертвования. Но у нас мало кто готовит. Самое красивое я продал любителям старины, а страшненькое тебя дожидалось!
— Дело не в красоте, а в функциональности! — прижимая к себе пароварку, Шайя пыталась удержать ещё два чайника: большой и маленький, а заодно поглядывала на заварочный.
— Вам помочь? — раздался насмешливый голос Цера.
— Да! Бери ещё одну тачку — и поехали за продуктами! — велела девочка.
Дамир удивлённо выгнул бровь:
— А что ты там приглядела? Вроде всё нужное я уже передал.
— Как что? Мешок с мукой и крупами! Вам такое богатство дали, а оно у вас пылится! Как только жучок не завёлся?
— Так мука серая и крупы тоже не кондиция? Можно ли их есть? — мужчина даже остановился. — Да и как их готовить?
