полку порох и выстрел.
Только есть одна заковыка — я уверен, что мушкет уже заряжен и если я его ещё раз заряжу, то ствол может разорвать и меня сильно покалечит. Подхожу к столу и спокойно так из-под полы мундира достают линейку и проверяю ствол. Линейка не входит в ствол в мушкет забито не один не два заряда а как бы не дюжина любой выстрел приведет к разрыву ствола. Беру шомпол и начинаю разряжать мушкет и спокойно так ссыпаю порох на стол в чашку по окончании разрядки беру чашку в руки и показываю генералу и качаю укоризненно головой. Генерал багровеет — слова о честной игре совсем не шутка. Генерал может вылететь из круга джентльменов. Мухлеж на пари — дело нешуточное.
Я же спокойно провожу манипуляции с мушкетом. Скусываю патрон — порох на полку и закрываю полку— пороховой заряд в ствол мушкета — пуля и пыжуем бумагой патрона. Мишень стоит очень близко — никто не ждал от меня такой дерзости. Целюсь выстрел и пуля в центре круга. Случайность. Просто случайность. Меня отдачей чуть не свалило. Но пуля в центре мишени и с моей стороны все условия пари выполнены.
Иду к генералу и докладываю — стрельба окончена.
Недолгое молчание и генерал требовательно произносит, обращаясь к батальонному — дай сержантские нашивки. Тот молча протягивает генералу белые тканевые полоски. Генерал с багровым лицом передает мне сержантские нашивки. Поворачивает голову и видит — все офицеры выжидательно и заинтересованно и очень внимательно смотрят за развитием событий. Честная игра — значит сейчас тысяча фунтов должна поменять хозяина. И действительно из свиты генерала вызывают какого джентльмена и представляют мне Фридрексон — владелец кредитной лавки и при мне составляется бумага о перечислении тысячи фунтов со счета генерала на вновь открытый счет Томаса О Хили то есть меня. теперь у меня счет в этом финансовом учреждении и через год я могу рассчитывать на доход в 6 процентов а если точнее — каждый следующий год мне капает 60 фунтов. Это много и это мало — это двухлетнее жалованье сержанта. Но и прожить на эти деньги тоже не так просто. Но я не гражданский я теперь сержант Армии Его Королевского величества.
Формальности устранены договор подписан всеми сторонами и расстроенный генерал удаляется и начинаются батальонные стрельбы. Теперь я сержант в нашей ирландской роте. Рота остается в том же составе и теперь мы рота мушкетеров, и мы третья батальонная рота.
Батальон состоит из десяти рот — гренадерской, восьми батальонных, легкой роты.
Третья батальонная рота стоит в строю шеренгами и в бою двигается в строю либо колонной, либо в шеренгу. Легкая и гренадерская действуют вне строя и действуют впереди строя.
Вечером к той тысяче фунтов от пари с генералом у меня добавилось ещё двадцать пять фунтов и в роте я стал иконой. Так посадить на жопу весь батальон из англичан и выиграть пари у генерала это стоило очень дорого. Моя популярность взлетела до небес. Проблем с выполнением приказов солдатами не возникло. А ведь именно этого я и опасался более всего — отсутствие авторитета не заменялось сержантскими нашивками.
Вместо мушкета у меня теперь была пика как знак власти. Нашего сержанта убрали из роты и он стал инструктором по стрельбе. Более он не искал проблем и вел себя тихо. Я же помня уроки тренинга — «Выживание в офисе» очень внимательно отслеживал действия своего врага, Как учили на тренинге — враг никогда не забывает обиды и обязательно ударит в спину. Так в трудах и заботах окончился учебный цикл и наступило Первое мая!805 года.
Теперь мы были первый батальон 52 го пехотного полка. И нас ждала опять Ирландия. Там снова было неспокойно. Мнения ирландцев в составе батальона совершенно никого из командования не интересовала. Не хочешь выполнять приказы — это измена Короне и за это могут повесить или дать тысячу палок. Лучше, конечно, чтобы повесили меньше мучений. Но в Армии чаще назначают порку — так более наглядно получается показать вред от невыполнения приказов. Более воспитательно так сказать. Более убедительно.
Но в Ирландию мы не попали. В промышленном городе Манчестере произошли выступления луддитов / восставшие ломали машины и станки/ и нас скорым маршем погнали в Манчестер. туда наша рота пошла с охотой. Большой город всегда можно найти и выпивку, и женщин и приключения на свою задницу. Как не хотелось нам в город, но нас назначили прочесывать местные окрестности. Лагерь поставили на холмах и распределили батальон по пикетам и заставам вокруг города.
Мы должны были задерживать луддитов и прочих смутьянов. Задача настолько расплывчатая и неясная. Как отличать луддитов от верноподданных Короля. Или как отличить луддита от прочих смутьянов. У меня же были другие мысли. У меня были деньги и теперь я мог купить патент на офицерское звание. Только в батальоне все вакансии закрыты и полковой агент не будет рад когда узнает — что убийца английской свиньи нацеливается на комиссию офицера.
Система комплектования армии офицерами весьма проста. Кандидату не обязательно быть благородного сословия. Практически любой, кто имеет деньги может купить офицерский патент или комиссию и стать офицером британской армии. Первый чин стоит всего 450 фунтов, и претендент должен быть грамотным. Уметь читать и писать. Никакой алгебры или геометрии. Просто читать и писать. Купив первый чин надо прослужить два года и можно купить чин лейтенанта /опять же если есть вакансии/. Можно перекупить чин у другого офицера, но это будет гораздо дороже. При выходе в отставку деньги можно вернуть.
Система дополняется тем, что офицерское звание можно получить, условно говоря кровью. За боевые заслуги. За особые боевые заслуги — например взять в плен генерала противника или захватить знамя противника в бою. Либо первым взобраться на крепостную стену при штурме. Все эти способы сопряжены с опасностью погибнуть. Поэтому и говорят получить кровью.
Шел 1805 год на Европейском континенте гремели грандиозные сражения. Бонапарт громил одну империю за другой. Обо всех этих масштабных событиях мы узнавали из газет. Это я слегка преувеличил — газет было не несколько только одна. И та непохожая на настоящие газеты моего времени так листки с грязным от свинца текстом эту газету и в руки то было страшно взять. Реально после прочтения надо было мыть руки. Но других газет не было и если не читать эту газету, то
