кровати, я отхожу к другому концу комнаты, где на столике стоит свеча. Тон Дейкстера не предвещал ничего хорошего, если этот изменчивый тип вздумает на меня напасть, у меня будет хотя бы подсвечник…
– Так, послушай меня, – рыцарь пока еще держал себя в руках, но его тон становился все более угрожающим. – Ты меня спасла, я обязан тебе жизнью, но если ты думаешь, что теперь ты – это вся моя жизнь, то ошибаешься. У меня огромная яма проблем, дел и заданий, ты, девка, даже представить не можешь, насколько ты мне не упала! Но так уж вышло, что теперь я должен таскаться с тобой. И я не хочу, чтобы ты мне мешала, чтобы из-за тебя у меня возникали новые неприятности. Потому скажи мне сразу: кто ты и что из себя представляешь?
– Я не знаю… я ничего не помню, мне отшибло память! Как еще мне это сказать, чтобы ты отвязался от меня!?
– Мне все равно, чего ты о себе «не помнишь», – объяснил мне рыцарь. – Я спрашиваю, за кого тебя принимают люди, что встречают как Повелителей Охмараги? Кем тебя считают эти крестьяне и почему они прыгают перед тобой, как дрессированные норуши? Ты что, дочь местного купца? Феодала? Беглая принцесса? Кто!? Мне не нужны проблемы еще и из-за тебя, мне хватает своих! Потому давай сразу договоримся, ты мне все о себе расскажешь и не будешь ничего скрывать! Ты можешь мне доверить свою тайну, я ведь связан перед тобой клятвой…
Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, рыцарь продолжил.
– Пойми, я не смогу от тебя отделаться, пока не верну домой, и мне надо тебя защищать. Я буду делать это лучше, если буду знать все. Совсем все. Теперь ты понимаешь?
– Я тебя понимаю, – отвечаю я со всем сочувствием, которое мне удалось из себя выжать.– Но и ты меня пойми: я ничего не скрываю, действительно ничего не помню! В моей голове полная каша, я не знаю, как это все случилось, откуда взялся этот дракон, эта деревня… несколько часов назад я засыпаю в своей кровати в городе, а сейчас я здесь! А теперь подумай, что я могу знать о той мухе которая укусила этих деревенских пьяниц!? Я живу в совсем другом мире, где..
– Другом мире?… – неожиданно переспросил Дейкстр, задумавшись. – Ты, наверное, ученица магической академии в Тангейе. Это они обычно несут подобную ахинею. Да и внешность у тебя похожа на тамошнюю… Ты ведь из Тангейя?
– Чего?… Я из России!
– Из Рашемии?
– Нет!… Подожди-ка, ты сказал, академия в Тангейя?
Память, которая отказывалась мне служить последние часы, неожиданно преподнесла мне сюрприз.
Тангей – это академия, где воспитываются маги Красного ордена. Ходят легенды, что в подвалах академии есть портал, через который можно перемещаться между мирами. Но я точно знаю, что этим порталом управляли божества, которые сейчас мертвы, то есть воспользоваться им невозможно.
И это снова сведения из моей книги, которую я почему-то помню лучше, чем свою собственную жизнь. Что за ерунда?…
– Что, что-то знакомое? Начинаешь вспоминать? – воодушевился рыцарь.
– Я помню про Тангей… это страна в моей книге…
– Боги! – рыцарь крепко выругался и уселся на кровать, с досады начав говорить сам с собой. – Если бы ты считала себя упырихой, а мир – болотом, было бы проще…
– Ладно, вот что бы ты сделал на моем месте, раз такой умный? – вздохнув, усаживаюсь на кровать напротив рыцаря и недовольно смотрю на него.
– Отстал бы от рыцаря, – посоветовал он.
– А если серьезно? Я ведь на самом деле в большой беде… а если на языке местных – у меня в жизни большой задодрец. И я не знаю, как быть.
Рыцарь вздохнул, поднял на меня уставшие глаза, подумал, а потом произнес неожиданно спокойно:
– Я отведу тебя завтра к лекарю. Может, он восстановит твою память, и ты вспомнишь, где на самом деле твой дом. Я верну тебя в семью, и это будет все, что от меня потребуется, ладно? Без всяких оговорок.
– Спасибо, – неожиданное участие в голосе Дейкстера вселило в меня хоть какое-то подобие надежды. – Как только я пойму, как мне вернуться к прошлому, ты будешь свободен. Но пока, прости, без тебя я не справлюсь. Я просто не знаю, куда могу пойти здесь… – мне хотелось сказать «в своей книге», но это вряд ли было уместно.
Сено, выбившееся из матраса, слишком ощутимо кололо мне ноги, не давая забыть о реальности происходящего. Эти уколы были гораздо больнее и реальнее, чем воспоминания о том, как мне прищемило руку дверью машины – чьей машины и как выглядела рука, я не помню, но помню, что мне было очень больно.
– Иди, вымойся. Ты вся дрожишь и грязная, как свинья с хутора, – велел мне рыцарь. – Я скажу местным, чтобы приготовили тебе какую-нибудь сухую одежду.
Кивнув, я скрываюсь в комнате с бадьей, дверь которой закрывалась изнутри на щеколду.
Вода в огромном тазу была умеренно горячей и слегка мутноватой. Поводив в воде рукой, понимаю, что этот белесый оттенок от разбавленного в ней мыла.
Вымыв себя мочалкой и прополоскав непривычно длинные волосы, хватаю полотенце: без него было слишком холодно. Но это ведь не пятизвездочный отель, да?… по крайней мере, фирменных кубышек с шампунем здесь нет.
Закутавшись как следует, я решилась выглянуть к рыцарю.
Дейкстр сидел на своей кровати и полировал меч.
– Нашлась какая-нибудь одежда? – спрашиваю, высунув голову из-за двери.
– Когда я сказал про одежду, мне принесли это, – он кивнул на стопку вещей на моей кровати. – Кажется, это твои вещи.
– Мои вещи?… Это же замечательно! Я смогу хоть что-то узнать о себе… Можешь дать?
– А что ж сама не возьмешь? – ухмыльнувшись, рыцарь заигрывающее глянул на меня исподлобья. Если бы не нелепый фингал под его глазом, этот взгляд даже мог бы меня смутить, наверное.
– Просто холодно… да ну тебя к черту!
Выйдя из-за двери, беру свою одежду с кровати и возвращаюсь обратно в умывальную, не обращая внимания на вытянувшеюся морду Дейкстера.
Все мое имущество помещалось в небольшой заплечный мешок. Рубашка из плотной ткани с вышитыми на воротнике и манжетах иероглифами-закарючками, странная кожаная жилетка, с плеч которой опускался целый плащ с капюшоном, юбка из темно-коричневой ткани со вставками кожи. Кроме того, один подъюбник из тонкой шерсти, двое панталон, пара чулок и мешочек с каким-то белым порошком, напоминающим на ощупь стиральный.
Меня даже не удивило то, что ни одна из вещей не показалась знакомой. Но все они были не так
