Ревизор: возвращение в СССР 10 (СИ) - Винтеркей Серж

Спать легли поздно.

На следующий день меня отловил Кирилл, я передал ему тщательно отобранные материалы по мебельной фабрике.

— В четверг заседание, предупреди своих, — попросил он с важным видом. — Попробую разобраться, — помахал он у меня перед носом толстой стопкой фоток.

— Удачи, — как мог более серьёзно ответил я.

После пар позвонил в общество «Знание» Константину Сергеевичу, спросил, нет ли у него на примете какой-нибудь ткацкой фабрики, которая ткани портьерные выпускает, и которой лекция нужна. А то я бы почитал…

— Какой интересный запрос! — хитро поддел меня старый.

— Ну да. Шторы нужны, а хорошей ткани для них в магазинах не найти, — сознался я.

Все он понимает!

— Ладно. Что-нибудь придумаем, — смеясь, ответил он. — Заодно, у своей поинтересуюсь, может, тоже что-то купить не может.

— Вот это правильно! — похвалил я его.

Зашёл на переговорный пункт, позвонил маме узнать, всё ли она правильно поняла, всё ли сестре передала.

— Паша! — обрадовалась мама. — Она уже созвонилась с тем врачом! Всё хорошо! Её возьмут!

— Как оперативно, — удивился я. Молодец сестра, прямо на ходу подмётки рвёт! — Это она правильно сделала. Пока доктор помнит, о ком и о чём речь… Всё правильно! С Галиёй я уже поговорил, Жариковы могут у нас во второй комнате жить, пока своим жильём не обзаведутся.

— О!.. Спасибо! — обрадовалась мама. — Сейчас позвоню Инне. А то она голову ломает насчёт жилья… Тут ещё…

— Что?

— Да, из дома Клары Васильевны Инна съедет же. А они на деньги от сдачи дома уже рассчитывают…

— Так. Я понял. Надо найти новых жильцов хороших. Сколько вы платили?

— Двадцать рублей в месяц.

— Придумаем что-нибудь, мам!

Мы попрощались. Всю дорогу в Генштаб голову ломал, кого же в дом Клары Васильевны поселить? Мишка про общажных тараканов писал… Может ему предложить? Но он на стипендию живёт, двадцать рублей ему многовато будет, наверное. Кто из наших ещё в Брянск поступил? Кажется, Светка Герасимович. Надо ей предложить, батя с братом ей наверняка помогают, может и согласится.

Вышел на Арбатской и пошёл, как инструктировал адъютант Балдина. Быстро нашёл нужный подъезд, позвонил с КПП.

Генерал встретил меня с распростёртыми объятиями. Тут же передо мной чай оказался с лимончиком в гранёном стакане с подстаканником, как в поезде.

Долго благодарил его за подарок. Письмо он моё уже получил. Передал ему ещё фоток. Спросил про Славку, про водительскую школу. Генерал ничего не знал.

— Круглов! — позвал он адъютанта.

Тот подтвердил, что это его рук дело, что будет Славка служить с весны, как отучится, в ближайшей части к Святославлю.

— В военкомате все всё знают, — заверил нас майор.

— Вот, — одобрительно показал на него генерал.

— Я тоже хочу в автошколу, — сразу решил попросить я, раз этим адъютант занимается.

— Круглов, займись! — распорядился генерал.

— Есть, — усмехнулся Олег Игоревич. — Ты где живёшь?

— Метро Щербаковская, — ответил ему.

— После Нового года только…

— Хорошо! — обрадовался я.

— Вот и отлично, навык полезный, в жизни всегда пригодится, — сказал генерал.

— По поводу перевода зятя ещё хотел спросить, — вспомнил я, зачем пришёл. — Бабушка спрашивает, куда его перевели?

— В Сорок шестой НИИ. Хорошее место, — заверил меня генерал.

— Где это хоть?

— Город Бабушкин, напротив погранки.

О! Я прекрасно знаю этот район! Как тесен мир… И это уже давно Москва.

— Спасибо, — поднялся я, откровенно потрясённый. Не стал больше задерживать генерала. Ещё раз поблагодарил за подарок, передал привет от бабушки. Попрощался с ним и подошёл к майору.

— Как мне быть, после Нового года вам насчёт автошколы позвонить? — спросил я.

— И до и после, — подмигнул он мне. — В середине декабря контрольный звонок.

— Отлично! Спасибо.

Мы попрощались, и я поехал домой долбить стены на кухне, пока не очень поздно. И всю дорогу домой думал, как так получается, что места из моей первой и второй жизни регулярно пересекаются. Вспомнилась моя семья. Как они там сейчас, на Домодедовской? Хотя это и не Домодедовская сейчас, не важно… В прошлый раз никого так и не смог увидеть. Не пора ли снова навестить тот район?

Глава 3

Москва

Приехал домой, поужинал, оглядываясь по сторонам на кухне. С мебелью совсем другой вид. Надо карниз струнный повесить. Пусть хоть тюль одна пока повисит.

Успел повесить только один шкаф над мойкой, с сушилкой для посуды внутри. И надо было позаниматься, завтра семинар по истории КПСС. Галия тоже занималась рядом. Стол-то у нас пока один.

Вдруг, в вечерней тишине квартиры услышали агрессивный вой котёнка, похожий на нарастающий свист чайника на плите. И шипение на всю квартиру. Мурчелло никак не мог привыкнуть к Тузику. Выбирался из своей коробки под батареей в большой комнате только иногда по сильной нужде. Прокрадывался по ночам, когда Тузик спал в нашей комнате у нас в ногах.

А сейчас всё стихло, видимо, кот решил, что мы все спать легли, пошёл по делам. И нарвался на пса.

Мы с женой всё побросали и помчались в гостиную. Пес ещё сам молодой, играть хочет, но для котёнка слишком велик, может зашибить случайно.

Мурчик к стенке прижат, отступать некуда, изогнулся, хвост задрал, на цыпочки встал, даже когти выпустил, чтобы повыше казаться. А Тузику всё равно, он перед ним на передние лапы припал, хвостом машет, играть приглашает. Пёс нас увидел, от котёнка отвлёкся, а тот пулей мимо него пронёсся в сторону подоконника. Там у него теперь миска стояла с едой и водой, чтобы Тузик всё не зачищал. Сколько этого пса не корми, ему все мало…

Больше меня волновало, чтобы котёнок со страху не забыл, где у него ящик с песком. Ну ничего, привыкнут друг к другу скоро. Пока времени мало прошло. Главное, что Тузик агрессии к коту не проявляет. Со временем котяра это поймет.

— Давай, выведу пса погулять, пусть хоть Мурчик поест спокойно, — сказал я и пошёл одеваться.

Пробежался с псом на хорошей скорости минут двадцать и вернулся домой вспотевший. У меня ещё не восстановилась привычка с собакой гулять. Отвык, пока пёс у бабушек жил в деревне. Ему, конечно, тоже не просто. В деревне он в любое время перед дверью сел, поскулил, ему открыли, одного побегать выпустили. А тут всего два раза в день на улицу с ним выхожу, больше не получается. Ну, ничего, втянемся.

Завтра у меня лекция на консервном заводе. Хорошо хоть тема простая, готовиться совсем не надо.

Утром нас разбудили наши звери. Малый ночью, видимо, забылся и пришёл к нам спать по старой привычке. А Тузик его, утром проснувшись, учуял и давай из постели выковыривать. Ревнует.

Экстремальная побудка, короче. И мне, и Галие по лицу пробежались. Повезло, что не поцарапали.

Пока выгуливал Тузика, Галия приготовила завтрак. Разбежались в разные стороны. Жена напомнила, что у неё сегодня завод. А я ей, что у меня лекция.

Горный институт.

Диана так и сидела одна за партой. Это начинало её угнетать. Поговорить даже не с кем. Девчонки в общаге, Маринка и Верка, дружили друг с другом и им этого хватало. Диану они вынужденно терпели, и она это прекрасно понимала и чувствовала.

Появилось чувство уязвимости, новое для Дианы. Раньше всегда был рядом брат Тимур, подружки. А сейчас Тимур далеко. Пишет редко и всё больше с претензиями, что она ведёт себя, как дура. Что нельзя плевать в колодец… Причём тут колодец⁈ Мама тоже перестала писать ласковые письма, а всё больше требовательные: ты должна то, ты должна это… Одна Светка Герасимович пишет её хорошие письма, но всё больше про себя. Как она на одном семинаре хорошо отвечала, как на втором… Кому это интересно? Вот, если бы она написала, что с кем-то познакомилась! С каким-то симпатичным молодым человеком! Вот это было бы интересно.

Диана с сожалением взглянула на Рафаэля и моментально отвела глаза: он поймал её взгляд! Он наблюдал за ней!