— Конечно моя дорогая, — я вытянул вперёд правую руку, привлекая этим жестом всеобщее внимание к себе, а сам незаметно левую опустил в кожаный мешочек на поясе и рукой нажал на глаза амулету Пазузу, проговорив про себя нужные слова. Я во время многочисленных экспериментов уже знал, что вслух их говорить было вовсе не обязательно и в отсутствии свободного места рядом с амулетом, предмет будет выброшен на ближайшее свободное рядом с ним.
С огромным грохотом рядом с троном упал большой сундук и треснув под собственной тяжестью, рассыпал на каменный пол реку золотых монет, которые с приятным уху звоном, хлынули из широкой трещины в его досках. Все вокруг как завороженные смотрели, как золотые кругляши заполняли всё свободное пространство вокруг трона и стола. Когда поток иссяк и монеты улеглись, ошарашенные взгляды людей перевелись на меня. Особенно потрясены были Хатшепсут и её советники, которые впервые видели мою, как они думали, божественную сущность. В установившейся тишине зала, я с улыбкой обратился к Хатшепсут.
— Думаю дорогая, на первое время этих денег тебе будет достаточно. Позже я скажу, чтобы тебе прислали нужную сумму для твоих проектов и конечно же приближающегося праздника.
Хатшепсут сглотнула ком в горле и с трудом отвела взгляд от золотых монет, посмотрев на меня с потрясённым видом.
— Любимый будущий муж, я благодарна тебе за заботу, — она впервые прилюдно не обратилась ко мне используя царские титулатуры и это мгновенно все поняли, — я также прошу тебя выбрать себе покои во дворце, чтобы быть ко мне, как можно ближе.
— Конечно дорогая, — согласился я вставая с трона, — мой воспитатель Бенермерут этим займётся. Мне нужно будет вернуть войско в поместье и проследить за его размещением. Обратно в столицу вернусь, как закончу там все дела.
— Мы будем с нетерпением тебя ждать, — с лёгкой улыбкой ответила она, снова посмотрев на золото.
Я не глядя на монеты, словно они были мусором под моими ногами, прошёлся по ним, а за мной, обходя монеты и не смея идти по золоту, так же как это сделал я, потянулись мои спутники. Танини, с трудом удерживая трясущимися руками бумаги, перья и чернильницу, круглыми глазами посмотрел на меня, когда я уже при выходе повернулся к ним.
— Рехмир, оповести войско, что мы завтра выступаем в поместье, — обратился я к задумчивому молодому парню, — ну и да, ты едешь со мной. Соберёшь свои вещи, передашь дела тому, кого выберешь достойным и будешь принимать дела у дяди уже здесь.
Он судорожно кивнул.
— Танини, подготовь все договорённости с царём Хатшепсут и отдай их на проверку главе канцелярии Южного Египта.
Писец затряс головой, показывая, что сразу это сделает, как мы вернёмся.
— А с тобой Усерамон, мы проедемся, — я повернулся к ещё более задумчивому, чем его племянник человеку.
— Да мой царь, — склонил он голову.
Все забегали, засуетились, когда мы вышли из дворца и проводив взглядом уезжающих Рехмира и Танини, а также Бенермерута, которому Рехмир явно рассказал о его новых обязанностях и тот выглядел не менее потрясённым, чем молодой писец рядом с ними, я встал за поводья и дождавшись, когда рядом встанет Усерамон, стал править колесницу на дорогу, а от туда под радостные крики простого народа, на выезд из города.
Заговорил я только тогда, когда мы отъехали на второстепенную дорогу, по которой в город шли вереницы караванов, подвозя еду к огромной по населению столице, а из неё выезжали купцы, с повозками гружённые различными товарами и рабами. Среди которых в этот раз преобладали больше светлые и бородатые лица.
— Что же, а теперь я расскажу тебе, чем конкретно ты будешь заниматься на новом месте и то, что не прозвучало перед царём Хатшепсут, — сказал я, искоса посматривая на Усерамона, который кивнул мне.
— О чём-то таком я и догадался мой царь, когда услышал, что именно я буду руководить процессом деления новых территорий и установлением на них порядка.
Взяв поводья в одну руку, вторую я опустил к своему болтеусу и нащупав кожаный кошелёк, достал оттуда лист папируса, который составили для меня давно, тогда, когда мы ещё захватывали Керма. Ради него пытали многих знатных людей, так что я раньше никому его не показывал, осознавая его ценность.
— Возьми, — передал я его Усерамону.
Тот, стараясь не упасть на ходу, взял его и развернул. Брови его сразу вскинулись.
Глава 3
— Здесь расположение всех золотых шахт, о которых мне стало известно в походе, а также остальных рудников, которые разрабатывали керминцы, — кивнул я, подтверждая его предположения о том, что было на ней изображено, — так что прежде, чем обеспечить меня лесом, ты наладишь постоянную добычу золота. Войско для охраны и наведения порядка в регионе возьмём у Хатшепсут, нечего мои драгоценные легионы гонять по пустякам. Она всё равно узнает о золоте, но пусть позже, а не сейчас.
Визирь улыбнулся и убрал бумагу себе в одежды.
— Дальше, — продолжил я, — забудь о половине той чуши, которую я говорил при Хатшепсут, что на местах будут править египетские наместники и в равных количествах мои и её. Они конечно будут, чтобы всех успокоить, но только для вида. Реальную власть будем набирать только из местных элит, которые будут с нами сотрудничать. А наладив единую налоговую систему для новых земель, мы будем им оставлять часть сборов в казну нома, чтобы они сами набирали и содержали себе войска и остальные службы, которые будут обеспечивать работоспособность этих небольших автономий. Я не собираюсь со своими легионами бегать за вшивыми племенами кочевников, поэтому пусть с мелочью и набегами справляются своими силами. Войско царя будет выступать только в случае больших конфликтов.
Усерамон задумался и покивал головой.
— Такое решение ново мой царь, но видится мне эффективным, по крайней мере пока.
— Второй главный момент! — обратил я его внимание, на свои слова, — на всех новых территориях язык, религия и верования покорённых народов останутся прежним, мы не будем силой насаждать им собственные жизненные воззрения.
Здесь Усерамон изумлённо на меня посмотрел.
— А как мой царь скажет об этом жрецам, которые захотят строить на новых территориях храмы? — осторожно поинтересовался он.
— Пусть строят, — хмыкнул я, — но налоговые льготы метрополии не будут распространяться на колонии, так что подумай, будут готовы они платить налоги на общих основаниях, если никогда не привыкли этого делать?
— Даже если и так, мой царь, предвижу конфликты со жречеством, — покачал он головой.
— Именно поэтому реальная власть будет у местных элит, — намекнул ему я, — что-то я сомневаюсь, что они допустят проникновение к себе новых богов.
— Мой царь наверняка помнит, что в Нубии почитают больше наших богов, чем своих, — решил уточнить он, — может Его величеству стоит тоже сделать и для Керма, ведь тогда нам не придётся ссориться со жречеством, хотя бы первое время?
— А я сейчас не только про Нубию говорю Усерамон, — я остро на него посмотрел, — для нашей империи будет жизненно необходимо, чтобы далёкие уголки земли не бунтовали, а варились в собственном соку конфликта элит и своих жрецов, иначе всё, чем мы будем с тобой заниматься, это разруливанием мелких местечковых проблем.
Визирь насторожился.
— Мой царь, разъяснит своему невежественному слуге, что такое — империя?
— Земли Митанни, Хеттов, всего Аравийского полуострова, Пунта и вообще всего, куда успеют дойти мои легионы, — впервые обрисовал я ему истинный масштаб своих амбиций и его это проняло.
Он открыл рот, пожевал новое слово для себя и закрыл его.
— Я так понимаю мой царь, что после появления новых территорий в виде например Северного Египта, я стану главой этой новой канцелярии? — поинтересовался он.
— Разумеется Усерамон, — хмыкнул я, — пусть я тебе не всегда доверяю, как впрочем и ты мне, но золото мы с тобой любим оба и главное понимаем, что его легче добыть и сохранить, когда рядом крепкая власть. Ты ведь надеюсь не сомневаешься в том, что я смогу её удержать в случае возникновения конфликта?
