она подняла руку вверх и покачала головой. Я замолк.
Когда душа светлого создания, покидала телесный мир, и в это же время, душа темного — артефакт активировался. Он объединялся во что-то более мощное. Сверхсущество, если его так можно было назвать.
А вот я…
— У перстня было условие — не знаю, либо эта шутка создателей, либо это закономерность внутренней циркуляции энергии, в общем, светлая душа априори считается слабой.
— Ну, тут даже спорить не буду. Дальше?
Ой, я что, перебил тебя⁈ Ну, что, демон! Привыкай!
— Перстень должен был быть на пальце демона. Наши тела более приспособлены к магическому истязанию, чем ваши, человеческие. И именно в демоническом теле должны были существовать две души. Две, такие разные…
— То есть, ты хочешь сказать, — я мотнул головой, пытаясь все осознать, — Что мое тело не выдержало? Или что? И поэтому я в этом дрыще?
— Фактически мы — выполнили условия для раскрытия артефакта. Артефакт — вещь серьезная. Живая, я бы сказала. Но выполнили условие, наоборот — взяли тело светлой души. Жалкого, хрупкого человека. Нарушили баланс и высвободили то, что не должны были.
— И?
— Высвободившаяся энергия, не смогла поместиться в твоем теле. В мое — она увы, попасть не могла. Поэтому она уничтожила твой физический облик. А так как душа бессмертная — в этом твои святоши правы, она не убила ее. Не смогла. Перенесла в другой мир, в тело продажного.
— Что такое продажный? Точнее, кто это?
— Живое существо, которое продало душу на муки. Не волнуйся, — она щелкнула пальцем, чтобы я обратил на нее внимание, а не стал тыкать в себя пальцами, — Душа пробудет в подземном мире еще несколько веков. К этому времени придумаешь, как не покинуть мир по ее возвращении.
— И зачем мне это?
Вот тут она искренне посчитала меня идиотом. Одного ее алого взгляда хватило, чтобы я начал сомневаться в собственном вопросе.
— Ты живой. Любой живой — хочет жить. Неприятно будет, наверное, проделать большой путь, и лишиться жизни по воле случая, да?
— Но там, — пальцем показал вверх, — Наверху…
— Никто и ничего тебя не ждет. И никогда не ждал. С учетом того, как ваш Папа продал вас, наставлял на путь… вам прямая дорога в ад. Хотя и там, тебе делать нечего.
Даже спрашивать ничего не стал. Лишь вопросительно уставился, выслушивая кое-что…
Отец Ерафим — высший руководитель Святой Инквизиции, и, впрочем, людской страны — заключил с Викторией сделку. Самую, на ту есть, настоящую. На крови.
Сначала, я не поверил. Виктории пришлось сделать весьма опрометчивый шаг, который я не оценил. Проглатывая каплю крови из распоротого пальца демонессы, грубо приставленного к моим губам, я окунулся в ее воспоминание. Точнее, в конкретную сцену, и ее невозможно было поделать.
«Чертовы демоны с их особенностями…»
Такое я испытывал не впервые. Большая часть договором между демонами и людьми — состоялась на крови. И мне, как наемнику… приходилось многим заниматься. Фактически было очень легко узнать по «испытуемому» рогатому, кто тот человек, кто вызвал его из подземелий.
В общем…
Тот самый человек, звавшийся не иначе как Святой, на которого равнялись миллионы, оказался алчным. До мозга костей.
Стремясь получить абсолютное господство, он же и подарил возможность демонам — выйти наружу и начать войну. Под его «правдой» гибли десятки тысяч ни в чем ни повинных людей, а он лишь ждал, когда придет Виктория, заберет последний замок оплота, чтобы забрать у последнего хранителя кольцо.
И все это, чтобы жить вечно. А вот мы…
— Почему он сам не забрал его у меня? — этот вопрос никак не мог сам на себя ответить. — Не напал на меня, а по-отцовски принял в ряды святош?
— Магия, Саша. Магия. Он не мог ничего сделать с тобой. Не мог повлиять на твое решение. Магия — твоя магия, не давала ему это сделать.
— Брехня. Магия — противоречит порядку! Люди не могут ею владеть!
— Смешно это слышать от темного полуэльфа в прошлом. Думаешь, никто в твоей конторке извращенцев с крестом за пазухой не знал о твоей особенности? Или ты сам забыл, отчего умерла твоя…
— Захлопнись! — я вскочил, сжав кулаки.
Откуда она могла это знать… откуда⁈
— К счастью, в этом мире магия — не постыдная вещь. Наоборот, нужная для выживания и роста.
— Мы не об этом говорили, — я сгорбился, закрыв глаза.
Я не мог поверить в ее слова. Но и ее кровь не лгала. Я видел эту сделку. Видел, как она совершается… нас… все это время, обманывали. Ну, ладно — меня. Моя сущность весьма жестокая, но людей как расу…
«Курва…»
— Тут ему попался ты. Жестокий наемник без капли ценности в душе. Сильный, вульгарный, — она сделала акцент на последнем слове, коснувшись своих губ, — А ты еще и кольцо украл. Сам!
История того, как я стал инквизитором, была до банальности смешной. Выполнил заявку, пробрался в обитель, украл кольцо. Только вот, меня не убили, на удивление, а перевербовали. Через силу.
— Гадаешь, почему тебя не убили?
— Говори. А…
— Он бы не смог тебе навредить. Вспомни, в вашей истории же говорили, что эльфы погибли от рук орды и демонов. Что люди — не имели силы коснуться, даже волоска темного эльфа! Что уж говорить про смерть.
— Верно…
— Потому что люди — не имели и капли маны. Они не могли навредить высшему существу. Отсюда и ответ на твой вопрос. Убив тебя и захватив кольцо, мы должны были встретиться в столице. Где, пронзив друг другу сердца — стали бы высшим существом. Да, — она уловила мой взгляд, — Я искала власть, а теперь…
Злобно сплюнула на пол и что-то проговорила на незнакомом языке.
— Теперь спасибо, что уже не заточена в кольце. Вышла, слава богу.
Выдавила из себя короткий смешок, упомянув «бога». И…
— Теперь еще, привязана к тебе. Даже твою худую шейку скрутить не могу.
Меня этот вариант не очень-то устраивал. Я с трудом верил во все ее слова. Кажется, мир внутри меня перевернулся.
Ведь говорилось же раньше… что тьма и свет — взаимозаменяемы, но без одного не будет другого. Что нет плохой стороны, есть плохие существа…
И это, я всегда понимал. Но чтобы это было так буквально…
— Чтобы выжить и тебе, и мне — нам придется заключить контракт, — я удивленно посмотрел на нее, кажется, ей это тоже не нравилось.
— И что за контракт?
— Ты даже не будешь спрашивать, для чего? Не будешь ерепениться ему?
Я покачал головой.
— Не вижу смысла. Я видел сделку твоими
