Опасливо оглядевшись по сторонам, Лешка нырнул под стол и вынул из укромного места, за пучком кабелей у стены, бутылку водки.
— Беленькой накатишь? — спросил программист, косясь на меня.
— Не, я пас.
— Ну, тогда я в одно рыло.
Отпив немного кофе из большой кружки, Краюхин щедро плеснул в остывший напиток водки, а, потом, достав из кармана небольшую спринцовку с загадочной янтарной жидкостью, капнул в коктейль несколько граммов какого-то таинственного вещества.
— Ну, ты химик, — заметил я, глядя на то, как скривилась заморенная мордашка программиста после первого глотка.
— Третьи сутки на ногах, устал, надо взбодриться.
— Меня от водки только в сон клонит.
— Дозу знать надо.
— К черту твою водку! Давай вернемся к делу. Так что там, эта ваша «Точка»?
— Должны были закончить тестировать оборудование для экспедиции и предоставить полный комплект с учетом всех полученных данных. Могу выдать все файлы по этой теме, изучай, но… только не выходя из комнаты.
К вечеру уже следующего дня, Краюхин здорово налакался. У него уже заплетался язык, он стал повторяться. Для себя я решил, что полученной информации по башне и по оборудованию, пока достаточно… для полноценного диагноза в любой «психушке». Тем более, что у меня еще представится возможность пополнить багаж этого бреда непосредственно на месте. Я растолкал дремлющего компьютерщика с тем, чтобы он выпустил меня из своего кабинета. Как водится, в таких конторах, двери — со своими секретами. Краюхин вяло махнул на прощанье рукой, ткнул в какую-то кнопку под столом и, пристроив лохматую голову на кипу бумаг, тотчас отключился. Дверь, прежде чем открыться, исполнила какую-то забойную мелодию, помигала гирляндой лампочек и только потом, соизволила щелкнуть замком.
Глава 3
Взялся за гуж…
За порогом меня поджидал почетный эскорт в виде внушительных габаритов мужчины в штатском и унылой, все той же сонной девицы в военной форме с погонами лейтенанта что вела меня от проходной почти сутки назад. После небольшого путешествия по пустым коридорам и бесшумным лифтам, мы оказались на стоянке автомашин, видимо, в подвальном этаже здания. Детина подогнал черный внедорожник и услужливо распахнул заднюю дверцу. Девица вручила мне папку с документами и мобильный телефон, дежурно поулыбалась и исчезла в лабиринтах притихшей «конторы».
Долетели по ночному городу до моего дома очень быстро. Светофоров словно и не существовало. Мой провожатый, ловко управляясь рулем, даже не спросил адреса. Дорожная полиция в большом количестве курсирующая по городу, словно не видела нас в упор, вызывая своим видом только презрительное хмыканье детины за рулем. Не сбавляя скорости, он промчал меня мимо темных громад спящих кварталов и влетел в арку ведущую в мой двор и там встал, как вкопанный, прямо напротив моего подъезда и выскочил, чтобы открыть мне дверь. Наше стремительное появление вызвало панику у людей, сидящих в припаркованных, неподалеку от подъезда, машинах. Из них вывалилось немало народу, наставивших на нас разнокалиберное оружие. Мой спутник вопросительно вскинулся ко мне, прикрывшись дверью и запуская лапищу в наплечную кобуру. Я только рассмеялся.
— Анатолий! Вы своей лихой ездой переполошили наш тихий дворик! Все нормально. Все свои, а на свидание к Леночке — вы успеете вовремя!
Мое появление, из-за широченной спины, пребывающего в ступоре телохранителя, вызвало облегченный вздох у пестро вооруженной компании, а ко мне уже спешил сияющий золотой улыбкой мой сосед по подъезду Гуссейн.
— Уважаемый Витя-джан, — кричал, набегая, — как ты меня напугал! Пуганый «чурка» куста боится! — ерничал он.
Почтительно обогнув столбом стоящую внушительную фигуру моего сопровождающего, Гуссейн кинулся пожимать мне руку.
Какое-то время назад, я, совершенно случайно, спас этому человеку жизнь. В тот день, припозднившись на работе и неспешно подходя к подъезду, вдруг почувствовал липкий страх и холодную рукоятку пистолета в своей руке. Ощущения были столь реальны, что я замер, уставившись в пустую ладонь. Шурша колесами, к дому подкатил роскошный «Мерседес». Из него выбрался смуглый, настороженно всматривающийся в меня, мужчина. Я все еще тупо продолжал таращиться на пустую ладонь, когда он поравнялся со мною. Скрипнула открывающаяся изнутри дверь подъезда и тут до меня доперло…Резко толкнув подошедшего мужчину, да так, что он улетел, зацепив попутно урну, прямиком в любовно обихоженную жильцами первого этажа клумбу, я нырнул в ноги выскочившему из-за двери и палящего из пистолета киллера. Обхватив его колени, мгновенно подсек и рванул на себя. Падая, тот крепко приложился затылком о бетонную ступеньку. Вывернув из его ослабевшей руки пистолет, стреляю в плафон над дверью и, вовремя… Из-под арки, из темноты, затрещала автоматная очередь: звенит железная дверь, летят кирпичные осколки. Слышны испуганные вскрики и звон бьющихся окон. На улице взревел мотор, завизжали шины и все стихло.
Потом, понаехали полицейские, «скорая помощь»…Меня «повязали» вместе с, наспех забинтованным, горе-киллером. Прокрутив отрывочную информацию, возникшую в моем сознании от близкого контакта с ним, я предусмотрительно решил воздержаться от лишней болтовни на допросе у заспанного дознавателя, ограничившись простыми ответами. Еще не хватало попасть в разборки кавказских группировок. Мой смуглый спасенный, развил бурную деятельность и скоро у полицейского отделения, куда нас доставили, шумела внушительная толпа джигитов, понаехавших со всех концов города на крутых иномарках; они устроили такой бедлам, что полицейские посчитали за благо отпустить меня под подписку о невыезде. С тех пор, Гуссейн всячески демонстрировал свою признательность. Обзаведясь после покушения солидной охраной, он попутно обязал своих нукеров решать и мои бытовые проблемы. А те и рады стараться: то припрут прорву фруктов и овощей с ближайшего рынка, то продуктов натащат — девать некуда. Так, додумались — притащили здоровенный холодильник и вдобавок — морозильную камеру! Отбиваться от их услуг совершенно бесполезно. Только улыбаются и твердят: «Гуссейн сказал!» А тот, в свою очередь, долдонит: «Обижаешь, брат! От всего сердца хотел! Ты один живешь, кто тебе поможет кроме меня, а? Сам не съешь — гостей позови! Я тебе квартиру отремонтирую! Красиво будет! А хочешь, я тебе невесту найду…». Ну вот, что с ним поделаешь!
Гуссейн, искренне обрадованный встречей со мной, все еще продолжал пожимать мою ладонь.
— Как дела, дорогой! Ремонт тебе сделали? Ты доволен? Вот и хорошо! Никаких денег! Обижаешь!
— Извините, — смущенно перебил его, пришедший в себя Анатолий, — Виктор Иванович, я могу ехать?
Махнув безнадежно ему рукой и увлекаемый цепкими лапками Гуссейна на детскую площадку, где его друзья уже накрывали импровизированную «поляну», я покорился обстоятельствам. Обрадованный Гуссейн тараторил на ходу, все еще столбом стоящему Анатолию: «Ехай, уважаемый! Виктор-джан мне как брат! Никто его не обидит… Мне хорошее вино прислали из дома, пробовать будем!». Я знал, что он совершенно искренне пытается сделать мне приятное, между тем, являясь одним из главарей могущественной торговой мафии, мог бы и не искать дружбы со мной. Кто я ему? Сосед по дому и все. Однако, вот проникся ко мне особой симпатией и не только потому, что спас его от пули, а еще, наверное, что чем-то напоминал, погибшего в криминальных разборках, младшего брата.
В квартире, из которой еще не выветрился запах недавнего ремонта, казалось уныло и пусто, особенно после шумного застолья во дворе. Благо недолгого. Дружный ор разбуженных соседей быстро пресек дегустацию домашнего вина Гуссейна на свежем воздухе. Посему, вся кавказская братва перекочевала к нему в квартиру. Я воспользовался суматохой и «слинял» к себе. Позвонил начальнику, он тут же обеспокоенно задышал в трубку: мол, по какому поводу были устроены маски-шоу. Я его успокоил, что это не по его душу и поставил в известность, что какое-то время меня не будет на работе. Он не стал выпытывать почему. Просто предложил деньги, очевидно полагая, что все проблемы решаются так. И чем скорее я вернусь, он будет только рад. Весть благая. С моей подпорченной репутацией найти нормальную работу, чтоб по всем правилам, было практически невозможно. Время такое, что даже дворником без рекомендаций не устроишься. Хотя, чего греха таить: для начальника, я был той самой золотой рыбкой, что исполняет все желания. Благодаря мне, вернее способностям, какими я обладаю, его задрипанный шиномонтаж стал престижным автосервисом и владельцы крутых автомобильных марок, загодя вставали в очередь на профилактику и ремонт. Дядька он простой, свалившаяся удача и богатство не изменили его: по-прежнему любит копаться в моторах наравне с ремонтниками. Только болезненно переживает бесконечные наезды, бесчисленных охотников до чужого добра. Пришлось тайком вмешаться и попросить Гуссейна утрясти проблемы. Тот, даже обиделся: «Почему раньше молчал? Ни один шакал больше не посмеет переступить порог вашей мастерской… я сказал!».
