Ступень Пятая - Инди Видум

— Пока по нулям, Ваше Императорское Величество, — сказал он. — Глазьева точно сразу на поражение?

Уточнение было важным, поскольку император отдавал приказ на эмоциях, эмоции схлынули, и императорское желание могло измениться. Пока можно было исправить хоть что-то, надо было попытаться это сделать.

— Совершенно точно, — подтвердил император.

— Отец, прошло слишком много времени. Возможно, теперь следует не убивать, а захватить живым?

— И Егор Дмитриевич, опять же… — намекнул оживившийся Ефремов, которому очень не хотелось влезать в разборки со столь крупным родом.

— Егор Дмитриевич еще ответит за бойню, которая случилась в больнице, — зло сказал император. — Переживать о том, чтобы его обидеть, мы не собираемся. Потому что он пренебрег четким приказом — никогда не снимать блокираторы с тела сына. Но да, Александр прав. Если будет возможность, захватывайте живым.

То, что пока даже на след сбежавшего Глазьева-младшего не могли напасть, в воздухе висело, но не озвучивалось. Тот порезвился в больнице, уничтожив всех, кто попадался по дороге. Он не особо скрывался и пару раз даже приветственно помахал рукой в камеру, недружелюбно оскаливаясь, отчего был похож на окончательно сбрендившего мага, каковым и являлся. В больнице он не скрывался, но покинув ее, он как в воду канул, растворившись в столице. Он не попал ни на одну камеру, различавшую личины, и ни один артефакт многочисленных патрулей, прочесывающих город, не среагировал на ауру рядом.

— Но, если такой возможности не будет, пусть бьют на поражение. Есть вероятность, что он сдохнет совсем.

Ефремов был в курсе странной способности преступника прыгать по телам, и эта способность его порядком пугала, потому что предполагала возможность для врага подобраться совсем близко и незаметно. И генерал очень опасался, что артефакты Ярослава такого подменыша могут не выявить, если тот сменит несколько тел. Про вероятность распада души Ефремов знал, но вероятность — не гарантия.

— Ярослава бы сюда… — намекнул он. — Мне он кажется наиболее компетентным в данной ситуации.

— Он в Макарове, быстро не появится.

— Пусть использует телепорт. Дело слишком серьезное.

— От Ярослава сейчас будет мало толку, если вернется телепортом, — сказал Александр. — Он восстанавливается после серьезного ритуала. То есть поможет мало, навредить себе может серьезно. И вообще, Дмитрий Максимович, сомнительно, чтобы он мог сделать то, чего не может ваша контора. У него возможностей поиска куда меньше ваших.

Ефремов важно покивал, хотя его раздирало любопытство, о каком именно ритуале шла речь. Непорядок, если все вокруг него знают, а он один остается в неведении.

— А не могло быть так, что попытку получить гм… семенной материал с Романа Глазьева нарочно подогнали к отбытию Елисеева?

Потому что блокираторы с тела Глазьева сняли именно для этого. Как известно, вероятность рождения ребенка с магическим даром от мага в блокираторах приближается к нулю, а Глазьеву-старшему понадобился одаренный внук, если уж сына он лишился. Глазьев успел заключить договор с репродуктивным центром и даже суррогатную мать выбрал. С магией, разумеется, что обошлось ему недешево. Но сейчас развлечения тела сына обойдутся вообще в космическую сумму. Потому что в той больнице абы кто не лежал. И даже те кланы, что с облегчением восприняли уход ненормального члена семьи, не станут отказываться от возможности урвать немного (или много, это как получится) глазьевских денег. Так что, вполне возможно, не придется переживать о том, чтобы не испортить отношения с крупным кланом, потому что после всех этих разборок клан закончится вовсе.

— Это должно предполагать наличие очень доверенных людей. Сомневаюсь, что у той твари таковые были.

— А влияние той медузоподобной твари, Ваше Императорское Величество? — напомнил Ефремов. — Кто знает, как они общались. И где она теперь, тоже неизвестно. Опять же, ментальное влияние у нее нехилое. Простого человека она враз возьмет под контроль.

— Простого человека — да, — согласился император, — но, Дмитрий Максимович, для этого она должна взять под контроль главу клана Глазьевых, у которого своя неплохая устойчивость к ментальному воздействию плюс дополнительные артефакты. И для постоянного контроля нужно внедрять в жертву мелкую медузку, иначе человек, выйдя из зоны поражения, сразу опомнится. Глазьев внедрению мелкой медузы не подвергался. Его супруга — тоже.

Ефремов взял на заметку оговорку императора про устойчивость к менталу Глазьева. Речь явно шла о личном воздействии, которое получилось не столь сильным, как планировалось. Но иной раз чрезмерную понятливость проявлять и вредно, и опасно для жизни, поэтому он всего лишь сказал:

— Могли взять под контроль кого-то из его близких. Или просто внушить, не обязательно используя магию. Мы проверяем и эту версию, в числе остальных.

— И правильно, Димитрий Максимович, — согласился император. — Нам любая зацепка поможет.

Но пока зацепок не было. Роман Глазьев, точнее, его тело, как вышел из больнице, так и растворился в потоке людей, как кусок сахара-рафинада в горячем чае.

Самочувствие после ритуала было отвратным. Казалось, гигантский зверь меня прожевал и выплюнул. Болело буквально все. Да еще и разбалансировка каналов появилась. Последнее, скорее всего, было следствием прорыва из ловушки Накреха, куда я попал не в лучшей форме и где потратил кучу сил, чтобы выйти. Не уверен, что сумел бы пробиться Ступенью ниже, и не уверен, что сумел бы выйти в присутствии Накреха. Сопротивляться ему, скорее всего, смог бы, хотя и с большими потерями энергии — все же ловушка была сделана сбрендившим магом под свои нужды. И хоть была в мире нематериальном, помереть там можно было по-настоящему. Думать, что будет с моей душой после этого, не хотелось. Хотя мыслями я постоянно возвращался к случившемуся и думал, как я могу избежать подобного дальше.

Хорошо, что звонки не давали скатиться в самокопание.

— Ефремов Накреха засечь не может, — рапортовал в очередной раз Постников. — Намекал, что тебе нужно включиться в поиски.

— Без вариантов. — Я покрутил головой, хотя собеседник меня видеть не мог. — От меня сейчас толку не будет, только напрасно подставлюсь. Я сейчас не просто не могу магичить, я себя чувствую полностью разбитым.

— Что-то в ритуале пошло не так?

— В ритуале все пошло так, но после него пришлось слишком сильно напрячься в разборках с Накрехом. Теперь если не хочу остаться без магии, заклинаний надо избегать, — пояснил я.