— Что-то я про такое не слышал, только здесь, по-моему собачек не держат, — ответил Цой, — но это надо иметь ввиду — если лай услышим, надо будет срочно уматывать подальше.
— И след можно обработать чем-то едким, — добавил я, — перцем каким или бензином, от этого собачки сразу нюх теряют.
Пачка красного перца нашлась в шкафчике — я разорвал ее и присыпал нашу дорожку следов. На всякий случай сначала мы пошли совсем в другую сторону, а потом уж свернули в те самые заросли на севере полуострова. Лес тут, если честно, был не совсем такой, как на Камчатке и Курилах. А если точно — то совсем не такой. Земля, во-первых, какого-то красноватого оттенка была, и из нее торчали в разные стороны необычные растения типа (вспомнилось не к месту из моей прошлой жизни) фикусы, аллоказии и пассифлоры. И орхидеи, конечно, уж чего-чего, а эти цветы я хорошо изучил.
— Слушай, — остановил я Цоя, указывая на очередной куст, — а это вот манго или мне кажется?
— Манго, — подтвердил он, — они у нас везде растут, как в вашей России эти… рябины с калинами. Песню даже одну запомнил, — и он исполнил первый куплет «ой, цветет калина в поле у ручья», очень неплохо, надо заметить, исполнил.
— Угу, это русская народная песня такая, — подтвердил я, — а если б гавайская была, то тут надо было слова поправить… что-то вроде «ай, упало манго в бухте на песок».
— А это вот питахойя, — показал он мне на очередное растение, — тоже съедобное, но лично мне не очень нравится.
— Хорошо же у вас тут жить, — вздохнул я, — еда прямо на дереве, круглый год, причем, можно не работать и только загорать на берегу. И красивых девчонок клеить… кстати о девчонках — они у вас все такие, как эта Памела с Энни?
— Какие? — переспросил он.
— Ну такие, — повращал я руками в воздухе, — динамщицы и стукачки?
— Стукачки это, допустим, понятно, — ответил Цой, — у нас тут почти все этим занимаются… а про динамо не понял.
— Русская идиома, — пояснил ему я, — развод на деньги представительниц прекрасного пола — намекнут, типа, на возможность секса, вынудят тебя заплатить за что-то дорогое, а потом свалят в закатную даль без объяснений.
— Понятно… надо запомнить, хороший термин, — ответил он и тут же продолжил, — у нас тут сложно с этим делом… слово такое «феминизм» слышал?
— Приходилось, — начал отвечать я, но услышал сзади посторонние звуки и замолчал. — Мне показалось или собака залаяла?
— Не показалось, я тоже услышал, — угрюмо бросил Цой, — опять ты накаркал, как с той акулой… надо подальше сваливать, а то натравят на нас овчарок.
— Спроси там у своего внутреннего голоса, — предложил я, когда мы в быстром темпе огибали очередную рощу из пальмовых деревьев, — что нам светит в ближайший час-два?
— Это так не работает, — отозвался он, — то есть по моему желанию голос не разговаривает — сам просыпается, когда ему угодно.
— Капризный какой он у тебя… мои, кстати, лечебные способности тоже сильно плавают сам не знаю, в зависимости от чего.
— Я попробую задать ему вопрос, — не прореагировал на последние мои слова Цой, — но вероятность того, что голос этот откликнется, очень небольшая, — и он погрузился в молчание, во время которого мы продолжали удаляться от своего временного жилья быстрыми шагами.
Минуты через три он, наконец, остановился и выдал:
— Не, бесполезно — никаких предсказаний на сегодня больше не будет.
— Еще одна русская поговорка гласит, — сообщил ему я, что на нет и суда нет.
— В России есть суды? — поразился он, — а я думал, у вас там все компартия решает.
— Суды есть, как же, — задумчиво отвечал я, — и народные, и арбитражные, и один Верховный даже. Но насчет компартии это ты верно заметил — она может очень запросто подкорректировать любой суд в нужную сторону.
И я тут же сменил неприятную лично для меня тему:
— А что тут у вас на Гавайях с дикими зверями творится? Тигры какие-нибудь или хотя бы волки в лесах встречаются?
— Тигры это у вас, — тут же ответил Цой, — они только на Дальнем востоке и остались, если я не путаю. Волков тоже нет… у нас все дикие животные либо в воде плавают, тюлени, дельфины, киты, либо по воздуху летают, альбатросы, попугаи, гуси…
— Гуси? — удивился я, — какие гуси, серые?
— Полосатые, — уточнил он, — называются нене или гавайская казарка, символ, между прочим, нашего штата. Но они очень редкие, лично я ни разу не встречал. А по земле из животных здесь разве что олени бывают… и то не на главном острове… и грызуны разные — шиншиллы, мангусты, кроты.
— Ну ты меня успокоил, — обрадованно ответил я, — значит, никто нас ночью не загрызет.
Лай собачек сзади поутих, но все равно раздавался достаточно отчетливо.
— Можно на пальму залезть, — предложил Цой, — там крупные птицы большие гнезда устраивают, вполне нас двоих выдержат такие конструкции.
Я подумал и отказался — свалишься с этой пальмы не дай бог, костей потом не соберешь.
— Эх, сейчас бы костерчик запалить, — помечтал я, — и тепло бы от него было, и ненужных зверей отогнал бы, да и пожарить на огне чего-нибудь можно было.
— Нельзя, — строго заметил мне Цой, — полиция увидит.
— Сам знаю, что нельзя, — вздохнул я, — помечтать нельзя что ли.
Мы наконец-то остановились и присели на поваленный пальмовый ствол, и я продолжил разговор, чтобы не молчать.
— А какую музыку сейчас ваша молодежь слушает?
— Разную, — односложно откликнулся Цой, — Юритмикс, например, сейчас на пике популярности.
— Это который Свит-дримз? — вспомнил я.
— Он самый… по мне, так попса голимая. Еще Майкл Джексон набирает обороты…
— Бэд бойз? — предположил я.
— Не, такую не знаю… Билли Джин сейчас отовсюду слышно, а еще Триллер.
— По мне, так певец он никакой, — выдал я свое глубокое мнение, — и музыка у него тоже одинаковая во всех вещах. Только на танцах и выезжает.
— Может быть, — поморщился Цой, — мне он тоже не слишком нравится, но пляшет красиво… опять же лунную походку придумал, сейчас на всех дискотеках ее копируют. Еще много крутят Депеш Мод, Дюран-Дюран и Билли Джоэла. Знаешь таких?
— Депеш мод у нас переделали в Депи Шмот, — вспомнил я чуть более позднюю историю, — они к нам в Россию обещали приехать.
— Да ну? — изумился Цой, — к вам за железный занавес разве таких артистов пускают?
— Случаются исключения, — ответил я.
— А что у вас в России сейчас популярно?
— Если тебя наша родная эстрада интересует, то Пугачева, Леонтьев, Антонов… да, группа Земляне выпрыгнула, как чертик из табакерки.
— Никого не знаю, — признался он, — а из наших чего слушают?
— До нас ваши хиты с большим запозданием доходят, — признался я, — ни Майкла Джексона, ни Дюран-Дюрана у нас пока нет, пробавляемся Элтоном Джоном, Скорпионами, Квинами… очень нравится народу еще и итальянская эстрада, особенно Челентано такой…
— Что-то слышал, — поморщился Цой, — гнусавит он по-моему безбожно.
— Да, есть такой грех, — согласился я, — но талантливо гнусавит. Да, еще в моде Стив Миллер-Бенд, Абракадабра такая…
— Этих знаю, — обрадовался Цой, — забойная песня. На дискотеках ее обычно первой врубают.
— Еще такой вопросик, — сказал я, — много слышал про так называемые гавайские гитары. Чем они от обычных отличаются? Да и вообще сохранились они сейчас?
— Очень мало, — скупо отвечал он, — туристов разве что развлекают на Вайкити этим делом. А чем отличаются… ну во-первых, играют на ней в горизонтальном положении…
— Это как? — удивился я.
— На колени кладут или на стул рядом, а во-вторых, у них струны не прижимают к рифу, как на стандартной шестиструнке, а ограничивают сверху цилиндриком таким, металлическим. Аккордов поэтому тут много меньше… ну и звучание такое… необычное — один раз услышишь, не забудешь.
Но тут мы оба разом замолчали, потому что собачий лай переместился ближе к нам и затихать не собирался.
— По-моему они на наш след напали, — выразил я общее мнение, — надо ноги делать отсюда.
