— Больной, ты долго там? Сейчас завтрак принесут.
Обреченно отвечаю и достаю одноразовую щетку:
— Наташа, зови меня, пожалуйста, Никитой.
Через некоторую паузу слышу мягкий голос:
— Хорошо, Никита.
Вскоре и в самом деле приносят завтрак. Рисовая каша с маслом, тост с джемом и сок. Никаких чаев, булочек и манки! Наталья уже привела себя в порядок. Халат застегнут, разве что короток. Так что можно с интересом рассматривать её коленки. А ножки у девахи ничего! Я уже не удивляюсь своему внезапно возникшему интересу к противоположному полу. В девятнадцать то лет именно им и следует интересоваться! Ну, если ты нормальной ориентации. Кстати? Да нет, определенно Никите нравились девушки. Вон как гормональный фон зашкаливает. Уже не паникую, скорее с интересом изучаю свои ощущения от иного тела. Вижу однозначно лучше. Слух? Нормально. Еда вкусная и пахнет хорошо в палате. Вовсе не хлоркой и лекарствами. Новые возможности меня откровенно волнуют. Надолго ли я в этом теле? А тебе не все равно, парень? Живи сами и дай жить другим!
Разбегающимся по извилинам мыслям мешает приход «высокой комиссии». Впереди важно вышагивает лечащий доктор, за ним семенит интерн. Почему я так понял? Да потому что этот врач совершенно не похож на того «из рекламы». Обычный дядька предпенсионного возраста, укокошивший не один десяток людишек своим прошлым лечением. Пока не научился делать это правильно. А вы что думали? У каждого практикующего медика собственное кладбище за плечами. Иначе не выходит. Медицина и так наука не точная, а скорее искусство на грани мистики.
Так что далеко не каждый человек может стать классным врачом. Но спасибо науке, она постоянно идет вперед и помогает спасать больных от врачей. Но для её полновесного освоения нужно довольно много времени и терпения. А есть оно у обычного затурканного и плохо оплачиваемого врача? Ответ вы знаете. Ну и как не распознать в этом перманентно уставшем дядьке с подглазниками и мудрым взглядом настоящего, жеваного жизнью и битого не раз дебильным начальством доктора. А в худом и затурканном молодом мужчине начинающего врача, у которого все еще впереди. Его взгляд еще не потух, брызжет любопытством и желанием помучить несчастных больных напоследок.
Доктор уверенно уселся на удобный стул, что ему услужливо пододвинул интерн, и начала издалека:
— Ну что, Никита Орлов, готов к труду и обороне?
Еле сдержал олдфаговский лозунг «Всегда готов!» и хмуро бросил:
— Все так плохо, док?
Доктор хрюкнул, но соображал быстро:
— Остряк! Значит, голова в порядке. Как самочувствие, пацан?
По его взгляду ясно, что лучше дальше не шутковать, а говорить по делу. Лежать в больнице, когда непонятно где я настоящий, точно не стоит.
— По сравнению со вчера намного лучше. Не тошнит, поел нормально. Стул хороший.
Сейчас хрюкнул уже интерн, но тут же заслонил лицо планшетом.
Доктор покосился в сторону Наташи:
— Слышал, вчера у тебя оказия случилась?
Какие высокие словесные обороты! С любопытством уставился на любителя русской классической литературы. Или он москвич в энном поколении?
— Каюсь. Взял на себя много. Наташка не виновата. Не наказывайте её, пожалуйста. Она девушка хорошая.
— Э, — покосился Док на зардевшуюся сестричку, но сдержался «на людях». — В первую очередь она сиделка! Работу работает. Ну а девушка потом.
— Кто ж ожидал, что я прыткий такой буду после укола?
Интерн уже не скрывал ехидного взгляда, но доктор держал масть.
— Давайте лучше о вашем самочувствии, Никита. Голова кружится? Болит, что-либо?
Осторожно щупаю башку сзади, где с утра нашел большой пластырь.
— Если трогать, то больно. Кружится? Я сегодня не скакал, так что точно не знаю. Наташ…лья помогла добраться до «каюты мудрости», вел себя там осторожно. Ничего башкой не ломал.
Интерн отвернулся, видимо, ржачка пробирает. Веселый чувак или с ночного дежурства. Когда уже все по фигу.
— А ты хохмач, молодец! Но раз так реагируешь на молодых девушек, значит, жить будешь. И в обязательном прорядке соблюдаем постельный режим, режим питания! Мы вдобавок тебе витаминчиков поколем. Костя, что там у нас в холодильнике?
Интерн уже вытащил наружу продукты в виде булочек и прочей магазинской снеди, засунул все в пакет, предвкушая вкусный ланч. Но бутылки и фрукты оставил.
— Нарушения, Вадим Петрович.
Наталья тут же вспыхнула:
— Это вчера его мама принесла.
— А кто у нас мама?
Девушка живо подскочила к доктору и что-то ему прошептала на ухо. Вадим Петрович нахмурился, но на меня глянул… с долей сочувствия.
«Честно, не ожидал!»
— Это немедля убрать. Только больничная еда. Наталья, у нас ведь есть специальный холодильник для питания из столовой и микроволновка. Всегда можно подогреть. Но только больничное.
— Я поняла, Вадим Петрович.
— То-то же! А вам, Никита, запрещаю есть всякую дрянь и поменьше дергаться. Тогда скоро выпишем. Пока динамика очень даже положительная. Особенно, учитывая, характер вашей…хм… травмы.
Доктор удалился вместе с персоналом. Наташка тоже куда-то вышла. Я же погрузился в грустные размышления. Не буду касаться того факта, что мое сознание с какого-то перепуга оказалось в чужом теле. Кхм, ну не совсем чужом, но точно не в моем. И все принимают меня за непутевого внука. Внезапно меня ожгло морозом. А Никитка где?!! Очухался через несколько минут. Хвала Небесам Натальи еще не было. Как лежал на приподнятых подушках, так и лежу. Так-так ты бы осторожней, парень, с эмоциями. Но задача «Х» никуда не делась. Где непутевый внучок непонятно. И пока я торчу в больнице, понятней не станет. Так что не хнычем и не бьемся башкой об стену, а срочно выздоравливаем!
— Никита, с тобой все в порядке?
Как все-таки тихо умеют подбираться девушки. Но лицо у Наташи встревоженное.
— А что?
— Ты весь бледный.
— Да это… Подумал тут, чем могло все кончится.
Девушка сноровисто поправляет мне подушки и участливо кладет прохладную руку на лоб.
— Вроде негорячий. Но тебе… повезло. Упал головой не об гранит, а на вазон. Там цветы были. Боялись, что шею поломал.
Она показала на шейный воротник, который я и не замечал доселе.
«Так вот что мне мешает все это время!»
Интересно, больше ничего в меня никуда не всунуто? С врачей станется. А потом доказывай, что не извращенец.
Видимо, мой отстраненный вид на откровения не тянул. Девушка замкнулась, лишь подала стакана воды. Без газа. Затем пришла та же пожилая медсестра со штативом. Настоящий профи, она ловко вставила катетер и повесила раствор. Я расслабился. Лечиться так лечиться!
«Черт побери, а где мой смартфон с паролями?»
Глава 4
Никита-Ростик. Здрасьте, приехали!
— Сына, кушать будешь?
Женщина, вставшая на пороге комнаты, взирала на меня с тихой улыбкой. Добрейшей души прабабушка Арина, вот кто она такая! С ума сойти, я вижу собственную прабабку живой и молодой. Может, в эту эпоху сорок лет старость, то в мою — время полного расцвета женских сил. Говорят, из таких дамочек выходят лучшие любовницы. Не пробовал, не знаю. Но прабабка откровенно хороша. Стройность фигуры подчеркнута туго завязанным поверх простоватого платья фартуком. Лицо открытое, простодушное.
Густая копна светло-русых волос заплетена на голове в сложную прическу. Тонкие от природы брови темнее волос по тону. Светлые глаза широко распахнуты миру, как будто нет в нем горестей и бедствий. Вот в кого пошел мой папа! Только у него волосы еще светлее. А глаза такие же, с вечным любопытством взирающие на мир. Дэм, как же я скучаю по нему!
На глазах внезапно выступили слезы.
