— Поговорите с Кротовым, — не выдержал я. — Он охранял вас все эти годы. Прямой вызов наследнику он бросить не может и опасается за свою должность. Я прекрасно его понимаю.
— Значит, так.
— Обычное явление в клановых структурах, разве нет?
— А ты умнее, чем кажешься.
— Потому и жив до сих пор.
— Я не хочу терять одного из вас. Если твои слова подтвердятся, я изгоню Виктора. И это, поверь, не худший вариант. Отмените дуэль.
— Если мои слова подтвердятся, — возразил я, — очередной корректировщик придет за вашей головой. А потом и за моей. Я устал бегать. Этот узел надо разрубать.
— Понимаю, — задумчиво произнес глава рода. Я вдруг увидел, насколько он постарел и осунулся с момента нашей последней встречи в «Звенящих кедрах». И ведь может подправить здоровье у целителей, да и сам владеет десятком-другим полезных техник. Может, а не делает. То ли устал, то ли еще что. — Но ты учти, есть вещи необратимые. Виктор старше, опытнее. Ранг у него повыше…
— Я в курсе.
— Дай закончить, — в голосе деда прорезалась сталь. — Если же ты победишь, против тебя выступит Татьяна. Мстительная особа, как и все Курбатовы. Подрастут дети, которые сейчас еще в садик ходят… Окрепнут, сил наберутся. И тоже начнут тебя искать по белу свету. Поступки имеют последствия, Сергей. Особенно у дворян. Ты запускаешь круговорот насилия, в который будут втянуты поколения моих родичей.
— Не я бросил вызов.
— Ну-ну, — хмыкнул старик. — Подумай, в общем. С сыном я тоже переговорю.
— Рад был повидаться, Константин Федорович. Берегите себя.
На этом разговор завершился.
Арина ждала меня в закусочной на первом этаже.
— Идем, — я тронул девушку за плечо. — Прогуляемся.
Покинув кафе, мы неспешным шагом двинулись по берегу канала. Арина молчала, погрузившись в собственные мысли. Погода с утра заметно улучшилась, в тучах появились просветы, дождь перестал моросить. Вдоль канала тянуло утренней свежестью. С Сыроежкиным мы встретились неподалеку от изогнутого арочного моста с деревянным ограждением, выкрашенным в красный. Типичный для Токио элемент.
— Как оно? — спросил Виталик.
— Завтра приступаешь к своим обязанностям, — я хлопнул друга по плечу. — В полдень с тобой свяжется секундант Виктора Друцкого.
— Через что?
— Ты же купил одноразовый браслет с левой симкой. В Телетайпе зарегистрировался?
— Конечно.
— Сегодня добавишься в друзья к официальному профилю Виктора Друцкого. Дальше пойдет по привычному сценарию. За одним исключением. Ты каждые три-четыре часа меняешь капсульные отели, а во время переговоров постоянно двигаешься. Используй паромы, монорельс, такси. Не метро, там плохая связь. Когда все вопросы будут улажены, избавься от браслета. После назначения места и времени поединка он тебе не понадобится. И возвращайся в наш отель. Соблюдай осторожность, минимум три пересадки.
— Да помню я, — устало буркнул Сыроежкин.
Схему переговоров мы обсудили трижды, но береженого Перун бережет.
Мы поднялись на скрипучий настил.
— Ты определился с локацией и всем остальным? — поинтересовался Виталик.
— В общих чертах, — уклончиво ответил я. — Думал над опустевшими гостиницами и ливневыми канализациями, но… не хочу быть заваленным под обломками, знаешь ли.
— Где? — не выдержал Виталик.
— Станция тропосферной связи. Заброшенный военный объект.
— Хорошо, — кивнул Сыроежкин. — А время?
— Полдень. Через три дня. Этого достаточно, чтобы прилететь из Питера в Токио, хорошенько выспаться и настроиться на поединок. Тянуть тоже не стоит, это дурновкусие.
— Ладушки.
Мы оказались на другом берегу канала.
— А что с оружием? — поинтересовалась Арина.
— В теории можно обойтись без него, — задумчиво произнес я, глядя на мутный поток справа. — В качестве стихии я выбираю воздух, чтобы не вызывать у секунданта лишних вопросов.
— Ты же из огненного пистолета стреляешь.
— Это поправимо.
— В смысле? — Арина приподняла бровь.
— Мы заказали кое-что у мастера Фэна, — похвастался Виталик. — Теперь я занимаюсь оружейными поставками.
В голосе моего снабженца послышалась непередаваемая гордость.
Я сдержал улыбку.
— Фамильяр прибудет с минуты на минуту, — останавливаюсь, чтобы свериться с таймером на смарт-браслете. — Наш оружейник отличается пунктуальностью.
В подтверждение моих слов воздух набережной задрожал, и в метре от меня прорезалась вертикальная щель. Выкарабкавшееся из иных измерений двумерное существо обрело объем и встроилось в привычный континуум. Передо мной стоял устрашающего вида богомол ростом с собаку. Довольно крупную собаку, не болонку или мопса. Богомол протянул мне контейнер со знакомым логотипом и тут же скрылся в пространственной складке.
— Точность — вежливость мастеров, — глубокомысленно заметил Виталик.
— Немецкие кухенрейтеры, — сообщил я, любовно поглаживая продолговатую коробку. — Однозарядные дуэльные пистолеты. Парные, модернизированные под воздушные стрелковые техники. Гладкоствольные, но осечек не дают.
— Противник купит такие же, — блеснул своими познаниями Виталик. — Рабочую пару определит жребий.
— Где им заказать такие же? — удивилась Арина. — Мастер Фэн уникален.
— В России есть несколько мастеров его класса, — возразил я. — Все они живут в Питере. Для Друцких не составит труда сделать срочный заказ.
Кодекс писался таким образом, чтобы максимально уравнять дуэлянтов на поле чести. Никто не должен получить решающее преимущество. Единственное, что меня безмерно удивляет — это отсутствие регламента по рангам дерущихся. Новичок-стихийник против Архимага — пожалуйста, нет проблем. Только по техникам договоримся, и понеслась. Фигня, что один может рубануть «разрывом» первого уровня, а второй — шестидесятого. На эту лазейку в правилах я и рассчитываю.
— А почему ты не дерешься тонфами? — спросила Арина.
Женщины…
Вот кому дуэли не страшны. Кодекс четко оговаривает, что за честь женщины должен вступиться мужчина. И никак иначе.
— Нельзя применять в качестве холодного оружия всё, что вздумается, — ответил вместо меня Виталик. — На дуэлях разрешены фламберги, сабли, шпаги и рапиры. В редких исключениях — парные ножи.
— Ты забыл про кинжалы и даги, — добавил я. — Классика жанра — дага в паре с рапирой.
— Или легкой шпагой, — подхватил Сыроежкин.
— Коими пользоваться не умею, — резюмирую я, убирая пистолеты в рюкзак. — И не горю желанием обучаться фехтованию с нуля.
— Разве этому не учат в родах Империума? — удивилась Арина.
— Учат. Но мой уровень владения шпагой явно будет уступать уровню Виктора.
У Сергея Друцкого, разумеется, был учитель фехтования. Не француз, как вы наверняка подумали. Голландец. Учил нас драться на рапирах, саблях и катанах. Показывал основы ножевого боя. Проблема в том, что Сергей не проявлял видимой заинтересованности к науке владения клинком. То ли полагал, что в жизни это не пригодится, то ли еще что. И эти пробелы в образовании сейчас заставляют меня кусать локти.
Стреляться меня тоже учили. Минус в том, что в данном случае эти навыки практически не пригодятся. А вот мои умения из той жизни — вполне.
Поведаю в качестве лирического отступления о разрешенных на поле чести стрелковых техниках. Что б вы понимали, их можно по пальцам пересчитать. Прежде всего, это «пробивание». Речь идет о проникающей способности пули. Поскольку мы с Виктором адепты воздуха, мой оппонент будет защищаться «уплотнением». Это такой хитрый щит, который сгущает воздушную прослойку, уплотняет ее до состояния, позволяющего противостоять физическому урону. Продвинутое владение щитом серьезно усложнит задачу противника, оперирующего стихиями воды и земли. Ну, и родного воздуха, само собой.
Пункт второй — «усиление». Универсальная способность, которую может освоить любой стихийник. Суть вам известна — энергетическая накачка пули. Владеете огнем — добавится урон от огня. Владеете водой — от воды. Взвесь трансформируется в нужную стихию и укрепляет вашу атаку. Чем выше ранг адепта, тем хуже придется противнику. Главное, чтобы оружие и снаряд имели соответствующую артефакторную конфигурацию. С обычными зарядами такое не прокатывает. Тут всё понятно: я собираюсь нагнетать в пули эфир вместо взвеси. Серия экспериментов уже проведена, итоги меня приятно удивили.
