— Очень красивая женщина, Сергей Юльевич. И голос хороший. Тоже выступала на концертах в консерватории. Теперь она жена полковника Тутолмина, командира первой бригады Кавказской казачьей дивизии. Кстати, тот остался и личным наставником сына Великого князя Николая Николаевича, Вашего хорошего знакомого. И сестру мальчика видел. Тоже красавица и хорошо поёт. Конечно, и сам мальчик симпатичен. Девицам будет весьма интересен. Похоже, он собрался на войну, поэтому у него такая одежда.
— Понятно, ребёнок ещё, вот и тянет на подвиги. Конечно, его никто на войну не пустит. Поймают и вернут обратно.
— Ничего страшного! А пока пусть немного поживёт у нас и поближе сойдётся с моими детьми. Глядишь, когда-нибудь им и это знакомство пригодится. Всё-таки и интересы у них общие…
* * *
А на другой день мы прямо с утра дружно отправились купаться и загорать на пляж «Ланжерон», кстати, имевший хороший песок. Это оказалось на западе, ещё дальше Канатной улицы и района с дачами разных важных и богатых особ и лиц. Нежданно, даже с большой компанией. К нам троим решили присоединиться Самуил с Ребеккой и Руфина с Сарой. Уже они позвали ещё нескольких парней и девиц пятнадцати-восемнадцати лет, конечно, своих друзей и подруг, и, в основном, из еврейских семей. Хотя, пусть. Уж я, мало что русский князь, предубеждением к евреям никогда не страдал. Даже в другой жизни. Как говорится, есть отдельные нехорошие личности, но не все. А ещё к нам присоединились по паре молодых слуг и служанок из дома Абрама Самуиловича. Это уже для обслуживания всей нашей честной компании. Да, хорошо быть богатым и здоровым…
Лёгкие пролётки быстро домчали нас до берега моря. Погода была прекрасной. Правда, меня и моих помощников сильно смутили и немного и расстроили купальные костюмы наших приятелей и приятельниц. Первые купались в полосатых штанишках и майках. А вторые — уже в длинных сорочках, но, тем не менее, они, мокрые, неплохо передавали все изгибы стройных, хотя, и слегка полных тел девушек. Полнота — залог здоровья! В общем, купальные костюмы, что уже шили в Петербурге по моим рисункам, пока не дошли до Одессы. Хотя, мы все трое тоже были в длинных трусах, так что тоже не так далеко ушли от традиций. Разумеется, нами были прихвачены и, да, плавки, но я не рискнул одеть их. Слишком смело и в глаза будут бросаться. Как-нибудь без чужих оденем.
Местные не так уж охотно лезли в воду, больше предпочитая прохлаждаться в тени под большими зонтами. Конечно, вода ещё не совсем прогрелась. Но мы трое искупались вволю, потом и полежали на песке. Когда ещё удастся? Ну, да, северяне, никогда не видевшие моря. И ведь на самом деле, в Петербурге я ни разу не ходил на море и, тем более, не купался в Финском заливе. У нас и дачи не имелось, и лето мы с тётей проводили в Берёзовой горке. А Демьяну с Николой вообще было не до развлечений. Простолюдины же. Это они сейчас были со мной, даже как бы и братья, оттого и считались наравне с нашими новыми приятелями.
В общем, неплохо расслабились и отдохнули. К тому же, слуги Маршаков прихватили с собой в корзинках и еду, так что, у нас тоже было чем перекусить в промежутках между купаниями и солнечными ваннами. А ещё я, точнее, Демьян, прихватил с собой и гитару. Что делать, захотелось мне и у моря не расставаться с ней. Трубадур я или нет? Пока есть возможность, надо держать на уровне имя князя Куракина и удивлять окружающих. Пусть привыкают…
Настроение было хорошее. Хоть где-то и шла война, но мы были юны, и рядом на берег накатывала ласковыми волнами море. Не так далеко от нас купались в слабых порывах ветра белые акации. А по небу неторопливо плыли куда-то белые облака. Идиллия! Аркадия! Хотя, пляжи Аркадии на другой стороне. А здесь Ланжерон!
Вот я и взял, и, ага, аккуратно забацал на гитаре одну милую детскую песенку. Что делать, душа пела!
— Белые кораблики, белые кораблики
По небу плывут.
Белые кораблики, белые кораблики
Дождики везут.
Белые кораблики, белые кораблики
Дождики везут…
Конечно, все наши приятели и приятельницы мигом собрались у меня. Даже и чужая молодёжь присоединилась.
— Интересная песня, Иван. И явно детская. Как называется?
Конечно, Руфина сразу же всё верно, ага, схватила. По праву самой первой знакомой, она почти и не отходила от меня. Само собой, и Сара торчала рядом с нами. И она, ага, явно клеилась ко мне. Да, красавицы, и фигуристые, хотя, пока только старшая сестра. Но чуть позже обе ещё больше расцветут. Жаль, что Руфина сильно меня старше, а Саре, как и мне, ещё расти много лет. Скорее, после Одессы и не увидимся больше… Хотя, и жалеть не буду.
— Так и называется, друзья. «Белые кораблики». — Тут я решил не отделять себя, ага, от коллектива. Хоть и разойдёмся, как в море корабли, но память о наших встречах всё равно останется.
Потом я сыграл, но петь не стал, «Звёздное лето». Мелодию сразу же узнали. Она была включена во все немецкие издания. Красивая мелодия, как раз под цветущее летнее настроение.
А потом я с большим азартом исполнил «Оставайся, мальчик, с нами», переименовав её в «Песню о море»:
— В море ветер, в море буря,
В море воют ураганы.
В синем море тонут лодки
И большие корабли.
А что, всем понравилось. Правда, далее мы дружно прервались на купание. Не зря же на море пришли. Хотя, кроме нас, остальные лишь слегка окунулись. А мы троём слегка как бы и покатались на волнах. Чтобы было что вспомнить.
После полудня мы вернулись в доходный дом. Кстати, Самуил и Ребекка, сначала спросив у меня согласия, пригласили друзей и подруг на вечернее музицирование. Да, чего ломаться? Ничего, у меня много музыки, и самой лучшей в мире.
До вечера, раз девушки просили, я записал ноты и слова и «Белых корабликов», и «Песни о море». Ребекка прибежала почти сразу же и забрала готовые нотные листы.
Но больше внимания я уделил рисованию. У меня получилась целая группа из дюжины рисунков под общим названием «Три грации», и, конечно, главными героинями там заслуженно стали как раз Руфина, Сара и Ребекка. Действительно достойны. Так как очень старался, то не оплошал. Хорошие рисунки получились.
Вот своих помощников я нагрузил изучением французского языка. Почти как дома. Тоже ведь надо. Уровень грамотности они уже немного подтянули. Парни усердно зубрили русско-французский словарь и время от времени просили у меня разъяснений и помощи.
Кстати, раз взялся, я старательно нарисовал и самые разные виды и мужских, и женских купальников, хотя, вполне строгих и красивых моделей — полдюжины первых и дюжину вторых. Что-то уже и выпускалось в мастерской тёти Арины. Но половина моделей, особенно женских, была новой, как раз для жаркого южного солнца. По современным нравам, они сейчас вряд ли будут востребованы в Петербурге, но в Одессе, скорее, да. Как раз всё успел до вечера, точнее, сначала даже молодёжного ужина…
* * *
— И, что, так и не удалось задержать эту смутьянку?
— Да, Ваше превосходительство! Все последние дни спокойно дежурила в палатах и ухаживала за больными, а сегодня с утра внезапно скрылась! Обыск в оставленных ей вещах ничего не дал. Лишь в печи, хоть она и не топилась, была найдена зола, и явно от сожжёных бумаг. Но там уже всё сгорело. Восстановить невозможно. Случайно найдено лишь пять небольших кусочков бумаги. На них рукой девушки были выведены «РСДРПБ», «КИМ», «Апрельские», «тезисы» и «социализм». Что означают первые два слова, непонятно. Скорее, названия организаций. Ещё два — это, наверное, название какой-то статьи? Последнее слово явно бунтарское.
— Значит, уже социализм? Понятно! Явно сочинила бунтарскую статью, а черновики сожгла, а потом удрала. Прозевали! И кто мог её предупредить? Она с кем-нибудь встречалась?
— Не установлено, Ваше превосходительство! Никто чужой к ней не приходил, поступления писем и записок не установлено. Её выходы из больницы прослеживались, но нечасто. Пытаемся найти очевидцев её встреч, но пока никого не выявлено. Другие курсистски потвердили, что она в эти дни что-то писала, но никого со своей писаниной не знакомила и ничего не рассказывала. Вела себя как обычно. Хотя, еду покупала больше обычного.
