стремительно шла на поправку и, хотя не покидала свою комнату, уже настоятельно требовала разговора со мной.
Оказалось, что вчера вечером обо мне у Фила спрашивала и Стелла. Девушка просила передать мне, что ей очень срочно нужно со мной поговорить.
Рвалась ко мне в комнату и Лейла, но ее не пустили из-за чего девчонка учинила скандал. И не успокоилась, пока её не увел Ганс.
В общем, у дам я был нарасхват.
Фил волновался за Киру, но, судя по всему, волновался пока умеренно, так что я мог быть за него более или менее спокоен.
После того, как Фил ушел, я стал обдумывать свое положение. Вообще ситуация складывалась дерьмовая. Меньше чем через три дня у меня намечался поединок не на жизнь, а на смерть, я же полуслепой, немощный абсолютно был к нему не готов. У меня не было сил, навыков и возможностей для сражения, однако не было у меня и плана для того, чтобы этого поединка достойно избежать.
Единственная зацепка была Стелла, если девчонка меня так упорно искала, что даже осмелилась к Филу с этим подойти, то значит, она накопала, что-то важное. Нужно срочно с ней поговорить. Она, можно сказать, единственная моя надежда.
Я решил еще немного подремать, а потом для начала, сходить к Аделаиде. К ней я мог заявиться даже в таком состоянии. Она тоже еще была слаба, и комната ее располагалась неподалеку. Пусть Аделаида полюбуется, чем я ради ее жизни пожертвовал. Может быть, в сложившейся ситуации она передумает насчет Фила. Тетка, конечно, непрошибаемая, но шанс на то, что она одумается все же был.
А вот Стелу я мог навестить только, когда мое зрение и силы восстановятся.
Сказано сделано. Подремав часок и почувствовав себя еще лучше, я поднялся с постели. На этот раз картинка хоть и была смазанной, но хотя бы не прыгала. Я материализовал меч и, пользуясь им как тростью, медленно побрел в соседние покои.
Признаться путь дался мне нелегко. Я весь покрылся испариной, меня страшно мутило. В башке звенело.
Я постучал в двери. Меня пригласили войти. Я, пошатываясь, пошел в комнату. Мне срочно необходимо было прижать свою пятую точку. Но все так плыло, что я не мог сфокусироваться на цели — стул. Да, по правде говоря, вообще ни на чем не мог.
Зрение совсем погасло. Я, выставив вперед руки, ошалело пытался нашарить место, куда мог бы присесть, чтобы перевести дух и восстановить силы. Наконец-то, мне удалось нащупать что-то мягкое, похожее на спинку кресла.
— Эрик, что с вами?! Вы пьяны?! — совсем близко раздался возмущенный голос Аделаиды.
Я с запозданием понял, что возюкаю руками ей по волосам, ошибочно приняв её голову за спинку кресла. Я быстро убрал руку, потерял равновесие и бухнулся прямо на Аделаиду.
Что-то подо мной хрустнуло. Аделаида завизжала и стала меня колошматить, царапаясь, как разъяренная кошка. Я тоже заорал с испугу и от боли. А потом обмяк. Усилием воли вытащил себя за шкирку из темноты и отодвинулся от чрезмерно взволнованной дамы подальше.
— Как вы смеете?! Гадкий мальчишка! Что вы себе позволяете?! — визжала перепуганная Аделаида, продолжая молотить меня кулаками и спихивая с кровати.
Я же силился, что-то сказать, но переорать мне ее сейчас было просто нереально. Поэтому я просто расслабился и стал получать удовольствие. Но получал я его недолго, потому что Аделаида все-таки удалось спихнуть мое размякшее тельце с кровати.
Я с грохотом повалился на пол, больно приложившись головой об пол. Застонала. Перекатился на спину. Зрение, пока так и не вернулось.
Я надеялся, что взбесившаяся тетка успокоится, но зря надеялся. Аделаида разошлась не на шутку. Схватив подушку, она оседлала меня и стала ей душить.
Черт ли сладит с бабой гневной…. Сил сопротивляться у меня не было никаких. Я грустно подумал, что вот и смерть моя пришла, бесславная и глупая. От рук той, которую я так опрометчиво спас. Обидно.
После того, как Аделаида устроила мне хорошее такое кислородное голодание на грани очередного обморока, она откинула подушку в сторону и достала новую игрушку, подставив мне к горлу что-то холодное. Скорее всего это был кинжал.
— А теперь говори, собака, — прошипела Аделаида, — что ты хотел сделать?!
— Поговорить, — прохрипел я.
— И для этого тебе надо было устроить этот цирк? — недоверчиво переспросила Аделаида.
— Я ослеп, — говорить нормально я не мог, поэтому бросался обрывочные фразы.
— Уж, не от моей ли неземной красоты? — ядовито поинтересовалась Аделаида.
— Нет, от вашей тупости, — раздраженно выдохнул я.
— О, да, я очень глупа, не ожидала от вас подлости!
— Я ослеп, когда спас вас! Еще не восстановился! И случайно перепутал вас со спинкой кресла! — наконец-то смог связно ответить я.
Нож от моего горло убрали.
— Какого черта вы тогда пришли в таком состоянии ко мне? — помогая мне подняться и усаживая меня в кресло, проворчала Аделаида.
— Дайте пить, — вместо ответа, попросил я.
Аделаида поднесла мне кувшин с водой. Я напился. Стало полегче, сознание немного прояснилось. Я вынырнул из темноты, и снова комната проявилась смазанными, плавающими очертаниями. Я прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла.
— Скажем так, я переоценил свои силы, — тихо ответил я. — Дорога сюда оказалась мне не по зубам.
— Зрение восстановится? — спросила Аделаида.
— Да, оно уже восстанавливается, — махнул рукой я. — Но не так быстро, как мне бы этого хотелось.
— Еще бы, — хмыкнула Аделаида, — у вас поединок через несколько дней!
— Вы хотели со мной поговорить? — прямо заметил я.
— Хотела… Выразить благодарность за спасение своей жизнь, — через усилие выдавила Аделаида.
— Благодарность принята, — кивнул я.
— Зачем вы это сделали?
— А почему нет? — пожал я плечами.
— Я не глупа и прекрасно понимаю, что моя смерть решила бы вашу проблему с Филом. Или вы надеялись на мою благодарность?
— В тот момент, нет. Я просто пожалел вашу дочь и через нее вас, — честно признался я. — А вот стоило ли это того, не скрою, сомнения есть.
— Вы верно сомневаетесь, — в голосе Аделаиды чувствовалась усмешка. — Я славюсь своим вздорным нравом по всем тринадцати герцогствам и не растаю даже перед таким широким жестом, как спасение моей жизни.
— Что ж, ваше право, — устало согласился я.
Опять чертовски хотелось спать. И такая апатия на меня навалилась. Я даже не злился на проявленную Аделаидой запредельную стервозность. Просто клевал носом.
— Значит, вы не станете требовать за свою услугу ответной услуги.
— Я не оказывал услуг, Аделаида, — устала вздохнул я. — Я
