— Как вы выразились, по-тихому, и только Семёну я обрисовал свое видение зенитных танков на шасси Т-26. Один пулеметный с двумя или четырьмя новыми крупнокалиберными пулеметами Дегтярева. Танковому шасси их вес — что слону дробина. Потому на нем вполне возможно решить главную проблему этого пулемета — малый боезапас в барабанном магазине. В танке ведь на пулеметы можно и втрое больших размеров магазин установить. Ни с их перевозкой, ни с прицеливанием, проблем возникнуть не должно. И второй вариант — артиллерийский, вооруженный 76-мм зениткой Лендера, на ее родном станке. Благо, длина отката у такого орудия даже меньше, чем у полковой пушки. Главное, чтобы подвеска смогла выдержать заметно бо́льшую отдачу. Ее ведь, при необходимости, и в качестве легкобронированного охотника на танки можно будет использовать. Но, прежде чем начинать работу над ними, я, естественно, посоветовал Гинзбургу предварительно обсудить перспективность подобного вооружения с вами. Так-то все равно самоходные зенитные установки будут нужны всем механизированным соединениям. А КБ у них на заводе очень мощное и при желании они справятся с проектированием быстро, — как бы в оправдание за некое самоуправство, Александр отметил, и присутствие необходимости, и наличие возможностей для ведения подобных изысканий. — Плюс на недавнем совещании с участием товарища Сиркена указал на возможность сделать ставку на самоходки, инженерные танки и тягачи. Количество боевых машин в полках это, конечно, не увеличит. Однако, и завод не будет обвинен в бездействии, и вспомогательные части начнут пополняться необходимой техникой, которой сейчас практически нет. Мы же, наконец, сможем оценить реальный эффект от унификации шасси множества армейских гусеничных машин. Ну а больше ничего мне в голову не приходит, — развел он руками под конец своей речи. — Разве что вернуть в башню Т-24 родное орудие А-19 и тогда ныне монтируемые туда пушки смогут пойти на Т-26. Объемы там, конечно, небольшие выйдут. Но хоть несколько десятков танков получится доукомплектовать и отгрузить. Всяко будет лучше, чем ничего.
— Как вариант, как вариант, — задумавшись, принялся слегка покачивать головой Калиновский. — Только, насколько я понял, с изготовлением А-19 вышла большая промашка. Слишком сложным оказалось орудие. Уже вряд ли выйдет сделать на него ставку, — продемонстрировал он пусть и поверхностное, но знание вопроса. Все же его прямой обязанностью в УММ являлась разработка тактики и стратегии применения механизированных войск, а не вопросы «железа», которыми заведовал Научно-технический комитет управления.
— Так оно оказалось слишком сложным лишь для «Красного Путиловца», — тут же внес немаловажное уточнение Геркан. — Тот же завод №8 в Подлипках, худо-бедно, сможет их производить. Пусть не сотнями в год, но десятками точно. Зенитные пушки Лендера там ведь уже почти полтора десятилетия изготавливают. А основная разница между ними лишь в устройстве системы отката и конструкции люльки для установки в танковую башню. Все остальное — не представляющие никакой проблемы мелочи. Тут просто конфликт интересов разных трестов — орудийно-арсенального и танкового, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд хозяина кабинета. Хотел бы добавить еще немало слов на эту тему, но сдержался ради самосохранения. Не ему, всего лишь комроты, было влезать в дрязги «больших дядей».
— И ты это выяснил, неся службу простым военным приемщиком? — откровенно изумился Константин Брониславович, поскольку полагал такое невозможным. Слишком уж хорошо был информирован его собеседник.
— Скажем так. Окончательная картина у меня в голове сложилась после того, как мне не единожды удалось побывать на «Красном Путиловце» и тайком от местного начальства побеседовать с мастерами в цехах. А про орудие А-19 мне все было известно еще со времен работы над Т-24. Просто изготовление этого танка отобрали у его создателей и передали в руки сильно заинтересованной в максимальной локализации производства стороне. Потому и результат такой, какой есть, — вновь развел он руками, поскольку, ни убавить, ни прибавить, было уже нечего. — То есть, удручающий.
— И какой у нас имеется выход? — словно профессор на экзамене, принялся добивать «студента» дополнительными вопросами Калиновский.
— Разве что заказывать подобные орудия от лица УММ, а после поставлять их на «Красный Путиловец» уже как армейское имущество. Тогда не отвертятся. Будут вынуждены ставить то, что нужно, а не то, что хотят сами, — подумав с минуту, выдал Александр единственный жизнеспособный, по его мнению, вариант. — Управление, помнится, уже пыталось практиковать подобный подход, когда шли работы над харьковским Т-12. Так что опыт имеется. Пусть не сильно удачный, но имеется, — припомнил он факт того, что орудие для танка, припозднившись на пару лет, поступило уже после того, как проект оказался вовсе закрыт. — Дело остается за организацией процесса.
— Я не понял, Геркан. Кто тут кому сейчас раздает задания? Я тебе или ты мне? — едва не подавился слюной хозяин кабинета, в полной мере осознав сказанное посетителем. Прямо тот, конечно, ничего такого крамольного не произнес, но общий посыл сказанного читался легко и просто — «начальство, извольте потрудиться». — Вот когда получишь четыре ромба на петлицы, тогда и сможешь нагружать меня работой. А пока сам слушай приказ. Танки, которые на ходу, но без артиллерийского вооружения, примешь все до единого. Завод изготовит деревянные макеты пушек, а после установит штатные орудия по мере их поступления. Соответствующий документ получишь на выходе у моего секретаря, — неожиданно продемонстрировал комкор своему подчиненному, что все, оказывается, уже с кем надо было оговорено и утверждено заранее. И мнение самого Александра тут уже ничего не решало. Хорошо хоть, что было выслушано.
Как ни крути, а к 1 мая 1933 года виделось необходимым показать досрочное достижение намеченного на первую пятилетку плана по танкам. И почти четыре сотни застрявших на 174-ом заводе боевых машин очень сильно требовалось внести в соответствующую статистику, поскольку именно они обещали дать столь потребный высокому начальству положительный результат. В том числе, их собственной работы. Ведь представители многих отраслей народного хозяйства смогли продемонстрировать достижение и даже перевыполнение намеченных целей еще несколько месяцев назад. Недаром все последние годы страна жила под негласным лозунгом — «Пятилетку за четыре года». Но и меру следовало знать, поскольку за откровенно наглые приписки, каковые встречались тысячами, могли дать 10, а то и 15 лет тюремного заключения, вместо грамоты или даже ордена.
— Все понял. Разрешите идти? — вновь вытянулся по струнке смирно комроты, испрашивая дозволение покинуть кабинет, дабы избежать продолжения головомойки.
— Погоди, — бросив на тянущегося подчиненного хмурый взгляд и откинувшись на спинку своего кресла, Калиновский все же решил завершить беседу в положительном ключе. — За то, что совершенно неработоспособные машины не пропустил, хвалю. Сдержал давление. Не прогнулся, как твой предшественник. Это многого стоит. Как и решение пропустить лишь чуть-чуть некомплектную технику. Молодец, умеешь соображать, что к чему. И за идеи тебе спасибо. Стоящие. Действительно стоящие. Есть с чем и кому работать. Но место свое в армейской иерархии все же помни и впредь не дерзи старшим. — И похвалил и пропесочил он своего ставленника, прежде чем отпустить того восвояси. Правда, напоследок несколько удивив. — Товарищ Сталин заинтересовался целым рядом фактов и выводов из декабрьского доклада о прошедших маневрах английской армии. В том числе, вышедших из-под твоего пера. Не скажу, что ему все пришлось по душе. Но появилось немало тем для размышлений. Сдается мне, нашу старую дивизионку ждет очередная модернизация со сменой лафета. Так что можешь уже сейчас начинать раздумывать о проекте танка, что окажется способен выдерживать огонь 76-мм противотанковых пушек. Гнев товарища Тухачевского не вечен. Да и я замолвлю за тебя словечко перед ним. Как раз сегодня у нас встреча. Главное, превзойди самого себя и выдай на гора поистине шедевр военной технической мысли. Мне ведь прекрасно видно, что ты это умеешь, в отличие от многих. И на всякий случай поберегись в ближайшие месяцы. Имеются намеки, что кто-то желает подвести к тебе своего человека и впоследствии через тебя попытаться достать или же очернить уже меня. Понимаешь? Вижу, что понимаешь! Это хорошо! — удовлетворенно кивнул заместитель Халепского, разглядев в глазах собеседника то, что хотел. — Особого виду не подавай, что чего-то опасаешься. Если кто незнакомый будет втягивать в беседу, не отказывайся. Послушай, о чем будут вести речь. Запоминай. Потом, если будет что доложить, поделишься лично со мной. Главное, не позволь вовлечь себя во что-нибудь компрометирующее, чтобы не оказаться подсаженным на крючок, словно бестолковая рыбешка. Ну да ты человек разумный. Не единожды успел в этом убедиться. Так что справишься. Я в тебя верю. А вот теперь можешь идти. Работа не ждет.
