— Ну что ж, Светлана. — стал подводить итог Янцев, когда эта жуть подошла к концу. — Я, да и все тут, увидели, что ты проделала огромную работу на своей практике и прекрасно знаешь тему дипломной работы. Мы ещё посовещаемся с коллегами, чтоб прийти к общему мнению, а ты можешь идти.
— А как же хомяк⁈
— Хомяк? — не сразу понял директор.
— Да! Которому я окрас шерсти поменяла!
— Ах, точно! Показывай!
— Вот! — я с гордостью продемонстрировал всем хомяка в клетке.
По рядам профессоров прошли смешки, а на лица выскочили улыбки. Только Нианель Ивановна сидела красная, как помидор, которому показали задницу. Потому что на боку хомяка была прекрасно видна отросшая немного шерстка, коричнево-рыжая на белом фоне, которая складывалась в корявенькие, но ясно видные слова «Нианелька — дура!».
— Ой, простите! Видимо, из-за напряжения что-то напутала в формуле контура! — притворно ужаснулся я. — Но всё равно. Нианель Ивановна, я послужила невольной причиной смерти ваших мышек… Примите, пожалста, этого хомяка как мои извинения!
Поставив клетку на стол перед преподшей, я быстро выскочил за двери, уже из-за закрытой двери слыша ругательства буквально взорвавшейся от негодования Нианели. Ха-ха-ха, надеюсь, ты будешь хорошо о нём заботится, и он долго проживёт, как напоминание обо мне!
Глава 37
Новости о моей работе быстро распространились в «узких кругах», и уже на следующие выходные меня дёрнули в семейное поместье в Китеже, не особо интересуясь моим согласием. Я и опомниться не успел, как меня вежливо, но настойчиво сопроводили в кабинет деда, где обнаружился сам дед в компании прадеда — Виктора Павловича Румянцева, главы Рода Румянцевых, одного из трёх сильнейших воинов всего Сиама. Не знаю, как уж он так умудрился встать вровень с кем-то из Медведевых, учитывая их связи с Полуночным княжеством и имеющиеся техники, но аура у него была, как у валуна, который может растереть любого несогласного в пыль.
— Здравствуй, внучка. — улыбнулся мне дед, приглашая жестом руки присесть на пуфик.
— Добрый вечер! — я не стал как-то отпираться и уселся, сложив хвост бубликом.
— Мы с тобой давно не виделись. Как ты поживаешь? — щурился и улыбался от показного удовольствия дед.
— Спасибо, всё вполне неплохо. Вон, диплом, считай, защитила, почти специалист!
— Это хорошо. Кстати, на счёт диплома. У меня с твоим прадедом появились некоторые вопросы по поводу него…
— Слушаю.
— Почему ты не сообщила о направлении твоих исследований нам? Мы бы обязательно помогли и поддержали тебя! — помахал пальцем дед, журя меня. — Но такого рода открытия, на самом деле, нужно держать в тайне. Безусловно, если ты хочешь таким заниматься, мы тебе поможем! Но нужно было оставить это семье, а не открывать всем.
— Почему это? Пусть любой, кому требуется исцеление, сможет его получить!
— Без сомнения, у меня такие же убеждения! — дед кивнул, соглашаясь. — Но ведь твоя формула способна и на большее! Не так ли?
— Например? — вскинул я брови в удивлении, хотя уже примерно понимал, куда дед клонит.
— Например, вместо того, чтоб менять окрас хомякам, она могла бы менять чистоту крови у… у кого угодно. Ведь это возможно?
— В принципе, возможно.
— Вот видишь! И было бы хорошо, если бы такая возможность была только у нас.
— Но абсолютно неэффективно! — продолжил я прерванные слова.
— Почему же? — впервые подал голос прадед.
— Потому что чистота крови, по моему мнению, имеет лишь небольшое влияние на силу воина. — охотно пояснил я.
— Мало? — прадед даже удивился. — Твои слова расходятся с практикой!
— Да ну? У меня лишь половина крови Румянцевых куда уж грязнее — я слабая? — на лицах деда и прадеда пробежала тень… смущения? Растерянности? Не знаю, но ответить сразу не смогли. — У Медведевых чистота крови тоже сомнительная, но почему они тогда сильнейшие в стране?
— У них есть техники, которые игнорирую это! — аргументировал дед.
— Значит, нужна не чистая кровь, а техники? Стоит работать в этом направлении, раз есть такой пример! — я пожал плечами, как бы давая понять, что удивлён их недогадливостью.
— Возможно, ты и права, правнучка. Даже очень может быть. Но чтоб усилиться сейчас, а не когда-то в будущем, твоя целительскуая формула будет лучше всего.
— И снова — сомневаюсь! — и пояснил, не дожидаясь вопроса. — Скажите, сколько у вас детей? У каждого? Несколько десятков? И все они одинаково сильные? Нет? Но почему, если получили примерно одинаковый набор генов? Почему моя мама в тридцать пять уже Супер и к сорока точно станет Абсолютом, а бабка на Супере застряла и не двигается? Вряд ли у них существенные отличия в чистоте крови! Нет, на это влияет душа, характер и сила воли! Даже если дать рохле и трусу гены Абсолюта, то он просто не сможет их реализовать! Получится химера, мутант, но не сильный воин. Да к тому же это уменьшит генетическое разнообразие, что приведёт к ещё большему кровосмешанию, чем есть сейчас!
— Хммм… — деды мяли подбородки и переглядывались, «разговаривая» глазами. Прадед отвис первым. — Признаю, Светлана, что некоторая правда в твоих словах есть. Я сам видел, как два идентичных близнеца показывали разные результаты, так было всегда. Но и не попробовать это тоже нельзя.
— Что ж, пробуйте. Лицензию на работу с моим контуром вы получите без проблем. Но я в этом участвовать не буду, потому что считаю бесполезным и даже вредным. — я решил умыть руки. Хотят маяться дурью — пусть маются, я в этом участвовать не желаю.
— Ты отказываешься помогать своей семье? — удивился прадед.
— Это той самой семье, которая, как только моё яйцо появилось на свет, смыла его в туалет? Той, что поселила меня в чулане под лестницей, а потом кормила меня объедками? — я усмехнулся, глядя прадеду в глаза.
— Ты не находишь, что это уже давно не так? Ты не в унитазе и живёшь отнюдь не в чулане!
— Конечно! Но это потому, что у меня есть сила, которой нет ни у кого в моём возрасте! А если бы этого не было? Где бы я была? Может, даже из чулана бы выбросили, на мороз.
— Отец, Света! — между нами влез дед. — Мне кажется, этот спор ни к чему не приведёт. Только к ошибкам, которые будет трудно исправить!
— Это не спор, я выявление пробелов в воспитании! — не стал отступать прадед.
— У всех присутствующих! — я тоже решил вставить своё мнение.
— Всё! Остановитесь! — гаркнул дед так, что зазвенели стёкла в окнах. — Отец, Света даёт нам лицензию на свою формулу. У нас хватает целителей, чтоб не привлекать её к работе с ней. Светлана, какими бы ни были начальные условия твоего появления тут, но сейчас тебя ценят и любят! Поэтому не надо жить обидами прошлого! Надеюсь, мы все поняли друг друга!
Прадед внимательно посмотрел на деда, будто не ожидал от него такой «выволочки», а я тоже замолчал, только сложил руки в замок на груди. В какой-то мере он прав, если всё время лелеять обиды прошлого, то жизнь будет весьма унылой. У меня были примеры ещё в прошлой жизни, такие люди казались весьма неприятными в общении. Впрочем, забывать их тоже не стоит! И я не забуду!
— Хорошо, Виктор, ты прав. — подал голос прадед, посмотрел на меня. — Прости, Светлана, я забылся, относясь к тебе как к подчинённой, а не к маленькой правнучке.
— И ты прости меня, прадедушка. — я повинно поклонился, хотя внутри возмущался. Да он меня просто малолетней дурой назвал! Извинился, блин!
Ну, и хрен с вами. Если совсем достанете, то я открыто свалю. Может, года четыре назад мне это сделать было бы страшно, всё же тогда я был детдомовцем на птичьих правах, даже у Смирновых, то теперь ситуация иная, очень иная.
Оставив старикам разрешение на использование моего контура, я уполз в свою комнату и завалился спать, а утром уехал обратно в Академию. Лучше уж там проведу эти дни, в купальнях попарюсь, чем сидеть в поместье в одиночестве.
