заталкивая поглубже буйного соседа, попросил я.
— Год назад это началось, — начал свой неспешный рассказ Искра. Если бы не дергающийся в конвульсиях ярости Алексей, то я бы с удовольствием слушал плавную речь старца. Ещё бы пожевать чего-нибудь или напиток какой-то — вообще красота, — Ростислав в дальний обход с дружиной уехал, а Мирослава к родичам своим ехать надумала. Да не сложилось. В пути напал на них кто-то. Всю охрану перебили, а сама княгиня чудом спаслась. Одна вернулась. Верхом на коне чуть живом. Ростислав, как узнал о том, всё княжество с ног на голову поставил, но татей найти так и не сумел.
"Знаешь про эту историю?" — тут же спросил я.
"Вестимо," — хмуро ответил княжич, — "Сам две седьмицы по полям рыскал."
— Как пришла в себя княгиня, то первым делом всех девок от себя убрала, — продолжил тем временем Искра, — И служанок и кормилицу, тебя с братьями с пелёнок няньчившую. А заместо них юродивую с улицы у себя пригрела. Всю зиму она в тереме провела, а после исчезла одним днем.
— Шок у человека был, — предположил я, — Боялась может или не верила никому. Я вот тоже готов только в дружинном доме теперь спать, чтобы с ножом в горле не просыпаться.
— Так-то оно так, — кивнул старец, — Да только поменялась совсем Мирослава. Нелюдимая стала. Только недавно на пирах да праздниках появляться начала.
— Это никак не объясняет твоих обвинений, Искра, — устало ответил я, — Я знаю случаи, когда люди, после серьёзного потрясения, полностью меняли образ жизни. В религию ударялись или наоборот — во все тяжкие.
— Верно речёшь, пришлый, — снова кивнул Искра, — Это всё мелочи. Может и не заметил бы я. Не обратил внимания. Да случай заставил. Про дар Мирославы знаешь поди?
— Нет, — покачал головой я.
"Животину любую мама может одним прикосновением исцелить," — подсказал мне Алексей, — "Даже после тяжёлой болезни на ноги поставить могла. Многим помогала в Смоленске."
"Помогала?" — тут же зацепился за оговорку парня я.
"Перестала княгиня зверей пользовать после того случая," — неохотно ответил княжич, — "Советом помогала, да словом добрым, а насчёт дара своего говорила, что боги не велят."
— Зверей она могла лечить всяких, — продублировал слова Лёхи старец, — Что диких, что своих — всё едино. У меня тогда беда на подворье случилась. И за помощью к матушке твоей обратиться пришлось. Одним днем всех подняла. Нарадоваться мои домашние не могли.
— И в чем проблема тогда? — теряя нить повествования, спросил я.
— А издохли они, Алёша, — просто ответил Искра, — Седьмицы не прошло, как померли всё. В страшных корчах бились, покуда не забили их мои домочадцы.
— Погоди, — остановил собеседника я, — А княгиня тут причём? Если честно, то сейчас мне кажется, что ты перегибаешь палку. Обвинять правительницу города в предательстве из-за того, что у тебя год назад сдохла пара коров… Ну такое себе доказательство…
— Я к Мирославе опосля зашёл. О беде своей рассказать. Не первый день землю топчу. Знаю, что всякое бывает, — невозмутимо ответил старец, — Вся скотина, что матушка твоя пользовала, отравлена чем-то была. В тот раз я впервые заподозрил неладное. На трупах даже мухи дохли.
— А княгиня что сказала? — спросил я.
— Что не виновата она ни в чем, — хмуро проворчал старик, — Да только с того случая перестала она дар свой использовать. А потом стали за стенами терема трупы собачьи находить. То раз в седмицу, то раз в месяц. И со всеми одно и то же. Думали ужо хворь какая по городу пошла, но дальше псов бродячих не розошлась напасть.
— И? — не понимая к чему ведёт Искра, протянул я.
— И со всеми одно было, — отозвался старец, — Яд в жилах и мошки дохлые вокруг. Я к себе их забирал. Всё понять в чём дело хотел. Да только и смог, что силу незнаемую в них найти. Крохи малые. Те же, что в моей скотине были.
— То есть ты считаешь, что дар Мирославы настолько изменился, что убивать стал, а не лечить? — уточнил я, — И такого никогда раньше не случалось? Может новый уровень взяла или навык прокачала?
— А скрывать это от родичей зачем? — вместо ответа спросил Искра, — Новый дар — подарок богов за усердие и жизнь праведную. Не принято такое скрывать.
— Всё равно не сходится, — покачал головой я, — Собаки, коровы… Даже если навык княгини изменился и она этого стесняется, то это её право. Ты же при этом говоришь, что она устроила покушение на меня и своими руками организовала убийство Яромира. Это совсем разный уровень.
— Не говорил я того, что Мирослава это всё устроила! — недовольно отозвался Искра, — Сказал лишь, что видела стрелка она. Выплеск силы я почуять успел той самой, что раньше находил. За его счёт отстраниться она успела, хотя и предупредить всех время было у неё.
— Да чушь это всё! — возразил я и поднялся, намереваясь вернуться на пир, — Нет чтобы подойти к княгине и прямо спросить! Надумываешь себе неизвестно что. Ты со своими коровами совсем уже берега потерял, Искра.
— Не коровы то были, Алёша, — не стал спорить со мной старец, — Коней я разводил. Хороших коней. Лучших в княжестве. Дело твоё, но ты о моих словах помни. Кроме ближних своих — не верь никому.
Я взялся за деревянную ручку, но открыть дверь не успел. Так и замер на пороге, переваривая слова собеседника. Верить я и так уже никому не верил. Приходилось по десять раз проверять слова всех собеседников и это начинало сводить меня с ума.
— Что ты сказал? — медленно оборачиваясь, переспросил я.
— Что веры теперь нет никому, — повторил Искра.
— Нет, — покачал головой я, — До этого.
— Что коней развожу, — озадаченно ответил старик, — По сию пору этим занимаюсь. Выжило ведь несколько, кого болезнь не коснулась. И приплод хороший дали.
— Какие симптомы были после лечения? — возвращаясь на своё место, спросил я, а княжич в моем сознании притих и перестал ворчать, — Как себя животные вели?
— Два дня хорошо всё было, — не обратив внимания на незнакомое слово, ответил Искра, — Потом вялые стали все, особливо Горыня, что больше других хворал. Пить есть не переставали, а то и поболе обычного овса переводили. На пятый день слегли все и не поднимались уже. На седьмой почернели кожей и в корчах биться стали. Забить пришлось, но это я говорил уже.
— А почему конюха толкового или лекаря не позвали? — припомнив слова Никиты, уточнил я.
— Так Мирослава не велела, — грустно усмехнулся старик, — Две седмицы сказала ждать, пока полностью вылечатся, а
