Низак. Прямо сейчас он лечил его. Я видела, как кровь стала останавливаться, хотя бледности это не отменяло.
Мы встретились с ним взглядами. И я видела, как его губы прошептали безмолвное «я люблю тебя». И я прошептала тоже буквально несколько мгновений спустя. А тело, к которому меня прижимали, закаменело. Но я не отводила взгляда, пока Низак не перекрыл видимость.
Один из солдат подхватил Ифора и закинул на лошадь, увозя прочь. И только теперь я, попытавшись поехать за ним, обратила внимание на соседа по седлу.
— Милон…
— Я… — улыбнулся он грустно. В его глазах мне увиделись боль и сожаление. Но мне было не до него.
— Отпусти меня. Я вернусь в замок.
— Конечно, — хмыкнул он, одной рукой отбившись от противника. А на меня опять обрушилась действительность. Крики, лязги, вой раненых, ругань, свист редких уже стрел. Самый эпицентр боя.
— Сначала я вывезу тебя отсюда. — Он направил лошадь в сторону замка, но на него опять напали. И в этот раз он не отмахнулся. Лезвие меча рассекло плечо. Милон зашипел сквозь зубы, отбиваясь другой рукой, ведь раненой прижимал меня к себе. Только и с другой стороны занесли меч. Тут уже я среагировала. Что я как овощ! Не хочу быть обузой.
Сколько мы так отбивались, не знаю. Милон дрался одной рукой, так и не отпустив меня. Я клинком. Но противников будто больше становилось. Мы же отходим к замку, откуда их столько?
Я оглянулась вокруг. Эти… обходили нас с тыла. То есть они целенаправленно шли к нам. А мы тут такие удобные мишени на одной лошади. Снова наводка? И кто же в этот раз предатель? Всех же «больных» изолировала…
«Помоги мне», — мысленно обратилась я к клинку, перехватывая его, как меч, двумя руками. Только потом я задумаюсь, как, собственно, это сделала, если рукоять маленькая. А сейчас меня это не волновало. Так же как и сияние лезвия. Передо мной было сразу трое противников. Милон ещё с кем-то дрался, наконец-то отпустив меня. Сидеть было не особо удобно, но чёрт с ним. Я была сначала растеряна, потом напугана, теперь я зла.
Меч светился и будто сам дрался, просто позволяя за него держаться. Я и не мешала ему. Сама добавляла силы, пусть и не умения. Старалась просто рубить, не акцентируя на них внимание. Меч же ещё и удержать надо. Пятками подгоняла лошадь, стремясь назад в замок. Увидела всадника, который увозил Ифора, выезжающим обратно, и сразу успокоилась. С ним всё будет хорошо. Только рубиться начала продуманнее. Стала замечать, как мои оплошности прикрывают артефакты. Вот меня чуть не полоснули по плечу, вот почти коснулись остриём другой руки…
Тут и форму солдат заметила. И вот всё бы ничего, но формы разные. Всё войско противника было одето в простые рубахи, поверх что-то типа кожаного доспеха с эмблемой королевства Ануза — змеиная пасть с солнцем в середине. Мои воины были одеты аналогично, только эмблема у графства Монтеро была своя — маленькая местная птичка на веточке с тремя листочками. У людей герцога были безрогие быки с кольцом в носу. У всего нашего королевства те же быки, только с рогами. Это я к тому, что эмблемы очень разные, спутать их невозможно.
Только вот один из нападавших, который практически поджидал нас у ворот, был с эмблемой Анузы, но неполной. На его солнце не было лучей. Получалась пасть с простым кругом внутри. И что-то мне подсказывало, что не анузец это. Поэтому, недолго думая, нанесла ему удар несмертельный, в бок. А когда он инстинктивно согнулся, ударила эфесом по голове.
Перед нами уже распахнули ворота. Женщины смотрели на нас дикими глазами. Мужчины, которые остались на воротах, хмурились.
— Вон того, — показала я на псевдоанузца, — забрать и в допросную. Только тихо.
Народ у меня исполнительный. Быстренько втащили под прикрытием стрел.
— Где он? — выдохнула я, спрыгивая с лошади. Самон как раз направлялся ко мне.
— В целительской. Низак успел залатать раны так, что его жизни уже ничто не угрожает. Остальное потом.
— Милону окажите помощь, — махнула я себе за спину, — Что у нас? Насколько всё плохо?
— Не так уж плохо… — замялся Самон.
— Ага. Кому ты это рассказываешь? Я только что оттуда. Там ад.
Не дожидаясь его ответа, взбежала на стену. Одно дело — быть там, другое — видеть с высоты. Это жуть…
— Панок, у нас достаточно адских бомб?
Так я называла те самые бомбы, которые изначально использовать не собиралась. Но иначе здесь полягут просто все.
— Мало. Всего пять.
— Других?
— И их немного.
— Трубите отступление в замок. Прикрывайте отход наших. А потом засыпьте их бомбами всех мастей. Иначе здесь будет просто одна общая могила.
— Все?
— Все.
Самон лично затрубил в горн. Что началось на поле боя, отдельная история. Противники радовались, наши недоумевали, но выполнили приказ. Девушки и мальчишки прицельно прикрывали их отступление. А когда за последним нашим, что остался на своих двоих, закрылись ворота, на них посыпались десятки бомб.
Я стояла, смотрела и думала: а почему было не сделать так с самого начала? Просто запереться в замке и поливать их всякой гадостью. Рано или поздно они бы или погибли все, или отступили. Зачем я убила столько мужчин?
И видимо, этот вопрос я задала вслух, потому что мне ответили:
— Потому что, поступи ты так, армия просто обошла бы вас. Обошла замок и отправилась на столицу с её тысячами жителей, по пути сжигая деревни.
— Как ты? — спросила я Милона, ведь это был именно он.
— Нормально. Ты теперь пойдёшь к нему?
— Да, — не стала я лукавить.
— Ты так сильно его любишь, — произнёс он задумчиво. А до меня стал доходить смысл всего произошедшего. Сколько я ни старалась ограничить наши отношения рабочими, чувства зародились и расцвели, никого не спросив. Ведь когда он признавался мне в чувствах, я точно могу сказать, что не любила Ифора. А сейчас…
Я улыбнулась. Грустно выходит, но что поделать. Может быть, Богиня даст мне шанс на счастье? Мы же победили. И заговор раскроем обязательно. Можно же мне чуточку своего личного счастья?
— Иди. Всё уже закончилось. — Опять грустная улыбка на его губах. Губах, которые ещё несколько часов назад сорвали у меня поцелуй. И я не
