прикреплёнными сзади граблями и поехали собирать опавшую листву. Способ мне показался абсурдным и не слишком эффективным, но территория тут огромная, руками убирать придётся целую вечность.
Немного левее имелся водоём с десятком мостиков и причалов, у которых на волнах покачивались одинокие байдарки. На мостиках сидели рыбаки и курили, а может это был пар, вырывающийся из их лёгких, ведь на улице прохладно.
По правую руку раскинулся шикарный парк, полный поздних осенних цветов и невысоких аккуратно подстриженных деревьев. Там был даже лабиринт из кустарника и какая-то статуя. Готов спорить, это статуя моего папаши. Или, вернее сказать, нашего папаши?
— Миша, ау! — окликнул меня Сергей. — Живо беги вон в тот павильон! У тебя десять минут, чтобы добраться, переодеться и выйти на лёд.
— Ага. Спасибо! — кивнул я и слетел с лестницы.
— Это тебе спасибо! За Прохорова! — прокричал Сергей, невероятно счастливым голосом. Видать, он искренне радуется свершившемуся отмщению.
Маленькие ножки бежали на максимально возможной скорости, и даже так я потратил три минуты, чтобы добраться до павильона. Ворвавшись внутрь, увидел раздевалку. Пробежался глазами по номерам на дверцах и нашел свою с номером М12. Дотронулся до ручки и услышал щелчок.
Забавно, сканирование моего тела прошло настолько быстро. Эту мебель делал очень умелый маг. Даже интересно, смогу я обойти защиту с помощью Мимо или нет? Но это сейчас неважно. Я увидел обилие хоккейной экипировки. Какие-то щитки, наколенники, налокотники, шлем, защита паха в виде шортов с мягкими вставками, манишка и чёрт знает что ещё!
Вы издеваетесь? Я это тряпьё буду полчаса на себя натягивать! Но выбора не было. Я сел на лавку и спешил как мог, увы, сирена не оценила моих стараний, ознаменовав начало занятий. Я провозился пятнадцать минут и криво, косо, но натянул на себя выданный комплект. Закинул коньки за спину и пошел на лёд. Ребята уже вовсю гоняли шайбу, звонко щёлкая по ней клюшками.
— Михаил, минус пятьдесят очков за опоздание, — сказал мужчина, на спине которого была надпись «Елизарыч — 1». — Надевай коньки и живо на лёд, — меланхолично добавил он, даже не удостоив меня взглядом.
На вид ему лет сорок пять. Небольшое пузцо, но сложен крепко. Голова, усы и бакенбарды гладко выбриты, а вот рыжая борода осталась.
— Холосо, только я не умею…
— Не умеешь кататься на коньках? Ха! Так ты сюда пришел как раз за тем, чтобы научиться, — усмехнулся Елизарыч и направился ко мне. — Давай помогу. — Он присел на колено и шустро зашнуровал коньки. Дёрнул конёк на себя и тот практически соскочил. — Не годится. — Нахмурившись, он расшнуровал коньки, поскрёб бороду, а после разулся сам и стянул с себя шерстяные носки и надел их на мои ноги. Носки были, мягко говоря, великоваты и доходили мне до самой задницы. — Пока так. После тренировки закажу тебе коньки на пару размеров поменьше. На худой конец, будешь трое носков надевать. — Елизарыч улыбнулся и протянул мне руку. — Прошу на лёд.
Его улыбка обезоружила и заставила, доверившись, спрыгнуть на резиновый коврик. Ноги моментально подвернулись, и я стал заваливаться на бок, но Елизарыч меня удержал.
— Стоять. Ишь, какой шустрый, — усмехнулся он. — Ты сначала балланс поймай, а потом сигай.
Стоять на двух тонюсеньких лезвиях было сложно, ещё сложнее было на них ходить. Но я справился. Точнее, справлялся ровно до того момента, пока не вышел на лёд. Сделал крошечный шажок, ноги тут же разъехались, и я рухнул на спину. Лишь чудом не проломил себе затылок. В последний момент успел поджать голову к груди.
— Молодец! Отлично получается. Ха-ха! — заржал Елизарыч. — Кстати, ты уже выполнил одну из важнейших техник «Безопасное падение». Теперь нужно научиться правильно вставать. Сначала встань на четвереньки, затем поставь один конёк на лёд. Опираясь руками о колено, поднимись и подтяни вторую ногу.
Что тут скажешь? Елизарыч не зря ест свой хлеб. Инструкции точные, детальные, а самое главное, легко реализуемые. По крайней мере, так казалось. Я упал ещё трижды, прежде чем смог занять вертикальное положение.
— Вот! Красавец! Быстро прогрессируешь! — подбодрил меня тренер. — Теперь поставь ноги на ширину плеч, направь носки стоп и колени чётко вперёд. Ага! Вот так. Ну и всё! Можешь идти.
— Плямо так идти? — спросил я, болтаясь из стороны в сторону.
— Ага, прямо так. Расставь руки в стороны и переступи с ноги на ногу.
Я попытался выполнить его указания и снова оказался близок к падению, но в последний момент поймал равновесие. Сделал шаг, потом другой, расплылся в довольной улыбке… и рухнул на лёд.
Быстро поднялся и интуитивно оттолкнулся правой ногой, поставив её боком, так делали другие ребята. Проехать я смог метра три, а потом снова рухнул, но глаза загорелись сами собой, и меня было не остановить! Я поднимался, отталкивался, проезжал совсем немного, падал и снова вставал.
Когда освоил езду по прямой, я стал доезжать до конца ледовой коробки и врезался в бортики. Елизарыч дал пару рекомендация как делать поворот, но чёртова сирена обломала мне весь кайф! Зараза! Хочу ещё кататься!
— Всё, ребятишки! Для вас занятие окончено! Топайте обратно, а у меня через полчаса новая группа, — сказал Елизарыч и подмигнул мне.
— Спасибо. Было клуто, — улыбнулся я, выйдя из коробки, и протянул тренеру руку.
— Когда сможешь клюшку держать, будет ещё круче. Это я тебе обещаю. Всё, топай. Хотя стой! Носки-то верни.
Блин! Елизарыч такой лучезарный человек. Почему он не мой отец? Жизнь бы пошла совсем в другом ключе, как у меня, так и у целого баронства. Хотя… Излишняя мягкость — это тоже плохо. Тем более, в аристократических кругах. В прошлой жизни я видел десятки родов, погибших из-за желания решать все проблемы мирным путём.
Эх, было бы неплохо встретиться с отцом и залезть ему в голову. Понять, что им движет. Такой ли он зверь, каким мне представляется? Пока всё указывает на то, что он та ещё зверюга. Но вот нанятый им в пансионат персонал свидетельствует об обратном. Я, разумеется, говорю именно о Тагильском пансионате. Здесь все работают на результат и заботятся о нас, не то, что в Ирбите.
* * *
Екатеринбург. Берег озера Шарташ.
Константин Игоревич стоял на пристани и смотрел в чёрную воду, по которой бежали мелкие волны. Пронзительный ветер,
