Д`Эрве замолчал, поджав губы и уставившись мне в глаза. Парик у него съехал набок, обширная лысина блестела в свете костров, некрасивое, в общем-то, лицо резко контрастировало с ухоженностью кожи и пальцев. Было видно, что этот человек и дня в своей жизни не проработал.
— И вообще, — добавил я. — Если я правильно понял происходящее между вами и Гилбертом, то имею полное право повесить вас как изменника Франции. Вы — бесчестный мошенник.
Его глаза гневно сверкнули.
— Подумать только, я слышу обвинения в бесчестии от пирата! — фыркнул д`Эрве. — Вас не касаются мои дела с Гилбертом, и я не намерен их обсуждать с вами. Месье.
Я устало рассмеялся.
— Женились на девушке с хорошим приданым, верно? Она вам надоела и вы инсценировали похищение с помощью знакомого капера, так? А выкуп за себя и дочь поделили, и все счастливы, так? Кроме мадам д`Эрве, — сказал я.
Француз не ответил ничего, по-прежнему поджимая губы в презрительной гримасе.
— Значит, так и было, пока мадам не решила обратиться за помощью к пирату, — хмыкнул я.
— Вы всё испортили, — фыркнул д`Эрве.
— Папа, а когда мы поплывём в Марсель? — вдруг произнесла девочка.
— Интересно, что же вы сказали дочери, — криво ухмыльнулся я.
— Не ваше дело! — вскинулся француз.
— Боюсь, в Марсель вы не поплывёте, юная леди, — сказал я, полностью игнорируя её отца. — Ваша матушка ждёт вас на Тортуге.
— На Тортуге? — с неподдельным удивлением спросила девочка. — Но...
— Что вы ей наплели, д`Эрве? Какой же вы мерзавец... — скривился я, чувствуя почти физическое отвращение к этому человеку.
Если бы не присутствие ребёнка, я бы не задумываясь вышиб ему мозги. И видимо, что-то такое промелькнуло в моём лице, потому что д`Эрве явно испугался.
— Ничего такого, месье, я сказал ей, что мне нужно уладить кое-какие дела, а потом мы все вместе поплывём в Марсель, в Старый Свет... — тихо забормотал он.
— Если бы вы знали, как мне хочется вас пристрелить, д`Эрве... — произнёс я. — Чтоб вы знали, меня удерживает только то, что я обещал доставить вас в целости и сохранности. Но не ждите, что я буду покрывать ваше мошенничество.
Француз как-то странно дёрнул плечами, выпрямился, но ничего не сказал, ожидая, когда я закончу.
— Вы будете доставлены на Тортугу, а вашу судьбу будут решать ваша жена и официальные власти. Скорее всего, вас повесят, — сказал я.
— Дворян не вешают! — выпалил он.
— Значит, вас расстреляют или вам отрубят голову, — пожал плечами я.
— Это мы ещё посмотрим, — фыркнул он.
Я смерил его презрительным взглядом и подошёл к девочке. Та засмущалась вдруг от моего внимания, но смотрела прямо и бесстрашно, понимая, что ей ничего не угрожает.
— Мадемуазель Эллин, верно? — спросил я.
— Да, месье, — она ловко исполнила реверанс, шаркнув ножкой по песку.
— Скоро мы вернёмся в Бастер, твоя матушка ждёт нас там, — сообщил я. — Ничего не бойся.
— Хорошо, месье, — преодолев смущение, улыбнулась она.
— Доминик! — я позвал одного из матросов. — Увезите наших гостей на «Поцелуй Фортуны», в их каюту. Там им будет безопаснее.
— Есть, кэп! Месье, мадемуазель, прошу за мной.
Ещё раз взглянув на новых пассажиров, я ушёл. Пожалуй, я не мог решить, что делать дальше. С тем, что утром мы уйдём на Тортугу, всё было ясно, небольшое морское путешествие, ничего нового, а вот что делать с негодяем д`Эрве? Он был богат, наверняка влиятелен и известен среди местной элиты. А ещё он явно приложит все силы, чтобы испортить мне жизнь после того, как я испортил его планы. И это будет несравнимо с попытками бастерского еврея подослать бретёра с дружками, это будет настоящая охота. Да и без покушений у него хватит способов насолить. Тем более, что он водит знакомства среди пиратов.
Этот вопрос я решил отложить на утро. А уже утром, когда мы выйдем в море, что-нибудь придумать. Жаль, что Шон остался на «Орионе», можно было бы посоветоваться с ним, хотя я примерно знал, что он скажет. Концы в воду, да и всё. Мёртвые не кусаются, как говаривал Билли Бонс.
Так или иначе, решать это я буду утром, а пока я прошёл через кусты к южному пляжу, где стоял мой навес, и завалился спать. А на рассвете меня разбудил Андре-Луи, чтобы хоронить мёртвых.
Двое из тяжело раненых всё-таки умерли, третий, голландец по имени Йохан, вроде как собирался выкарабкаться. Могилу выкопали одну на всех. Англичан хоронить не стали, бросили в воду. Тягостная, печальная церемония прошла без задержек и лишних слёз, мы сказали несколько слов, я прочитал молитву по чьей-то карманной Библии, каждый бросил по горстке земли на белые парусиновые саваны. Зарыли, постояли немного, сняв шляпы, а уже через несколько минут начали готовиться к отплытию.
Я отправился на «Поцелуй Фортуны», Шон отправился на «Ориона». Курс на Тортугу, путешествие не самое быстрое, но мы условились ждать друг друга там, если нас вдруг разметает штормом или ещё по какой-либо причине. В том, что друг меня не бросит, я уже не сомневался. В конце концов, вся добыча так и осталась на бригантине. Но ирландец и без добычи не бросил бы.
«Поцелуй Фортуны» был несколько сложнее в управлении, но наш боцман умел управляться, по его выражению, «с любой лоханью, лишь бы были паруса». И под его руководством марсовые управились. Бригантина пошла первой, «Орион» следом, и нам пришлось даже немного убавить парусов, потому что при попутном ветре шхуна отставала. Если бы мы столкнулись с Гилбертом в открытом море, всё прошло бы совсем иначе. Совсем не в нашу пользу.
Попутный ветер, курс на северо-северо-запад, вдоль всей гряды Наветренных островов, ни на секунду не выпуская из поля зрения полоски земли на горизонте. Справится даже ребёнок, и я даже позволил Андре-Луи постоять за штурвалом одну склянку. «Орион» тоже держался в поле зрения, хоть ему и приходилось идти галсами.
Флибустьеры работали бодро, в охотку, предвкушая будущее веселье. Все знали курс, все знали, куда мы идём и где будем делить добычу, а на саму добычу уже успел посмотреть каждый из пиратов. Нужно было только дойти, но и в этом я не видел большой проблемы.
Глава 52
На наше счастье, ни одного вражеского вымпела на горизонте не обнаружилось. Паруса были, и не раз, но приближаться никто из них не рискнул. Даже удивительно, если учитывать, что до Тортуги отсюда почти тысяча километров морем. Даже больше, если держаться подальше от вражеских берегов.
Вот и сейчас, спустя несколько дней, мы шли чуть севернее Пуэрто-Рико, прямо на запад, а впереди виднелись горбатые хребты Испаньолы. Погода была прекрасная, ветер попутный, и я прогуливался по палубе «Поцелуя Фортуны», наслаждаясь свежим воздухом. «Орион» плёлся где-то позади, но ни разу так и не скрылся из поля зрения, всё время оставаясь на виду.
На баке я заметил Андре-Луи, мальчишка стоял, опираясь на планширь, и что-то увлечённо рассказывал нашей пассажирке. Я всё-таки разрешил им прогулки по кораблю. До меня донёсся обрывок их разговора.
— ...а потом я выбежал с мушкетом на палубу, подождал, пока дым рассеется, прицелился хорошенько... Бах! И наповал! — напропалую хвастался юнга.
Девочка прижала ладошку ко рту, восхищённо глядя на Андре-Луи. Ну да, если девочке нравится мальчик, она готова слушать хоть про морские сражения, хоть про фильмы Тарковского, хоть про выставление зажигания на карбюраторной семёрке.
— А капитан потом бухтел зато, мол, куда ты полез, кто тебя просил... Но он так-то хороший, иногда только злой... — сказал Андре-Луи, не заметив меня.
Зато Эллин засмеялась в ладошку, увидев моё появление.
— Мне пора! — звонким голосом воскликнула девочка. — Вы очень интересный, Андре-Луи! Могу я вам написать? Только скажите, как ваша фамилия?
Юнга помрачнел.
— Грин, — произнёс я. — Его фамилия — Грин.
Андре-Луи подскочил, заслышав мой голос, Эллин д`Эрве присела в реверансе.
