в итоге восприняла все вполне благосклонно.
— Ты чего такой сегодня? — спросила она, отдышавшись. — Так сильно соскучился?
— Это я так выношу тебе свою благодарность за восхитительный сюрприз, который обнаружил в своем кабинете.
— Да ладно, — зарделась Галия, — раз так выпечку любишь, буду тебя почаще баловать.
— Направление мыслей правильное, — одобрительно-предвкушающе кивнул ей, — но давай без фанатизма, а то скоро по заводу кататься буду, как колобок.
Подумав про выпечку, сразу вспомнил о сюрпризном торте для мамы. Галия в квартире живет, и у них дома плита, а не печь. Как раз то, что надо. А то моя первоначальная задумка напроситься печь чизкейк к Ахмаду сгорела синим пламенем, когда сам же предложил туда маму с Аришкой на неделю раньше переселить. Что за сюрприз будет, если мама явно не утерпит, и начнет интересоваться, что я там с духовкой делаю?
— Кстати о выпечке, — обратился к Галие, — у меня просьба к тебе будет, только это тайна, пообещай никому не рассказывать.
Глаза моей девушки зажглись любопытством. Она охотно кивнула.
— Моя мама через неделю замуж выходит. Хочу ей сюрприз сделать — торт испечь. Но у нас дома печка, она для такого рецепта не подойдет.
— Ух ты! — восхитилась Галия. — А что за торт? Наполеон? Или пражский? А у нас еще отличный рецепт есть, Черный принц называется, очень вкусный.
— Я хочу сделать чизкейк, — ответил подруге.
— Первый раз слышу. — глаза подруги изумленно округлились. — А что это за торт такой? И откуда ты рецепт знаешь? И когда ты, вообще, печь торты научился?
— Девушка, вы задаете слишком много вопросов, — шутливо-строгим голосом произнес я, — И вообще, у меня много талантов. Я тебя еще не раз удивлю… Так что насчет плиты?
— Конечно, можно, — кивнула Галия, — только лучше, чтобы папы дома не было. В какой день тебе надо печь будет?
Какая умница! Тоже сообразила, что консервативный папа может неправильно понять идею жениха-кулинара. Бережет мою репутацию.
— Свадьба в субботу, значит делать торт в пятницу надо, — ответил я, начиная от избытка чувств лезть к девушке обниматься и целоваться.
— Отлично, — Галия предпринимала попытки отбиться, но все более нерешительные, — папа как раз на дежурстве будет. Повезло.
— Еще как повезло, — мысли мои были уже далеки и от торта, и от папы, и от его рабочего графика.
В великолепном расположении духа вернулся на свое рабочее место. Работу всю переделал на одном дыхании, даже не заметив, как. Вот она, живительная сила комсомола. Пойти что ли, снова припасть к ее источнику?
17 апреля 1971 г. Святославль
После работы проводил домой Галию, после чего решил зайти к Мишке. Это был решающий пункт моей операции под кодовым названием «чизкейк», ведь если я не смогу достать хорошей сметаны, то всему плану конец. А дело это в Святославле ох какое непростое. Но, надеюсь, Мишкина мать сможет мне помочь — в гастрономе все же работает. Тетка она скандальная, но после того, как я Мишку помирил с ее братом и тому помог на работу на базу устроиться, отношение ее ко мне однозначно изменилось в лучшую сторону.
Мишка был дома, пытался учить что-то к экзаменам, одновременно присматривая за двумя младшими детьми. Дело это было хлопотное. Когда я вошел, дети как раз при помощи криков и рукоприкладства выясняли, чьи войска должны победить. На полу были выстроены пару десятков солдатиков, металлических, у меня тоже такие когда-то были, крепкие и совершенно неубиваемые, в отличие от пластиковых, а также все, что было найдено среди игрушек и могло сойти за «войска»: кубики, пару машинок, даже два пупса и желтая резиновая уточка. Мишка сидел среди этого бедлама с грустным лицом и учебником физики в руках.
— О чем задумался? — весело спросил я его. — Не можешь решить, кто сильнее — уточка или пупс? Даже книжку вон взял. Физика тебе в этом вопросе не поможет, друг.
Мишка улыбнулся шутке, вяло отмахнувшись от меня.
— Мне уже ничего не поможет, — мрачно ответил он, — голова уже трещит от их криков, не помню даже, что читал последний час. Какое там учить!
— А мать когда придет? — поинтересовался у друга.
— Да часа через полтора должна прийти, не раньше, — грустно сказал Мишка.
Н-да! Сидеть полтора часа, играть с мелкими в войнушку — такое себе удовольствие. Пойду лучше домой, делами займусь, а вечером еще разок забегу, решил я. Поболтав с Мишкой еще минут пять, попрощался до вечера и пошел к себе.
* * *
Мать Галии сидела напротив сухонькой седой старушки и с нетерпением ждала, когда та начнет говорить. Марфа всегда все делала неторопливо, подолгу совершая какие-то действия, перекладывая с места на место определенным образом травы и камешки, выстраивая их в одной ей понятном порядке. Периодически старушка вообще как будто выпадала из реальности, затихая на несколько минут и глядя в одну точку.
Сейчас Марфа снова раскладывала свои травки вокруг фотографии Павла, добытой Галией. Оксане нравился этот парень, юный, но такой не по годам серьезный и рассудительный. Но проверить его у ведуньи было необходимо. Эта привычка была прочно привита Оксане с самого детства. В ее станице все так делали. Это считалось не просто нормальным, а самым правильным из всех возможных вариантов. Мнению бабок-ведуний доверяли больше, чем какому-либо другому. И никакие запреты и общее негативное отношение советской власти к любым проявлениям религиозности никак на этой традиции не сказывались.
Марфа снова что-то переложила с места на место, вздохнула и наконец подняла глаза на посетительницу.
— Вижу, что это неплохой человек, — задумчиво произнесла она, — сильный, честный.
Оксана облегченно перевела дух.
— Но что-то с ним не так, — продолжила вещать Марфа, — неправильно что-то, травы не складываются как надо. Может, на распутье он, дух его в смятении, а может — мешает ему кто-то сильный и могущественный. Не могу разглядеть.
— И что делать? — в растерянности спросила Оксана. Ей совсем не нравились слова ведуньи. Обычно та всегда говорила определенно и без сомнений.
— Не надо твоей дочери с ним судьбу свою связывать, — подумав, ответила Марфа. — Неясно его будущее. Словно пеленой закрыто. Может в беду твоя дочь попасть, если с ним пойдет.
Оксана кивнула и, поблагодарив Марфу, пошла домой. Надо срочно поговорить с Галией, — билась в ее голове мысль.
* * *
Вечером снова забежать к Мишке не получилось. Мои замотали меня со всякими «подай-принеси». С Аришкой возни хватало, да и подготовка к завтрашнему визиту родителей моей девушки уже потихоньку набирала обороты. Так что припахали меня по полной.
Мама вдобавок занималась еще и переездом к Ахмаду. Паковала свои и Аришкины вещи и
