схватил горящую ткань. Помахал в воздухе.
— Спасибо, великий Нгенечен! Я понял твой знак.
Обернулся к зрителям. Покачал горящей тряпкой над головой.
— Мы победим! Духи сказали свое слово. Скоро выступаем на Арауко.
Вскоре после молитвы прибыл очередной груз с рудников. Чтобы его не захватили в дороге испанцы, мы собирали караван вместе.
Везли сразу помногу. С сотней охранников. Караван растягивался на несколько километров. Если бы Лаутаро уже не уехал, посмотрел бы. И опять удивился.
Остаток дня прошел в хлопотах. Проверка снаряжения. Приказы командирам. Перекличка воинов. Подготовка припасов.
Спать лег поздно. Но когда пришел, свалился без задних ног. И спал, как младенец.
Мы выехали рано утром. Вместо себя я оставил Кемайю. В хозяйственных делах она соображает.
А командовать гарнизоном остался Мизу. Помощник Уокхэна.
Молчаливый парнишка. Отличный стрелок. И его уважали другие воины.
Сильно не высовывался. Но дело знал прекрасно. Уокхэн о нем хорошо отзывался. А я доверял рекомендациям Уокхэна.
Мизу должен подчиняться Кемайе. Пока на Тукапель не напали. В случае конфликта вся власть переходит Мизу.
Ехали двумя колоннами. Сначала приехал Уокхэн. Со своими стрелками. И конными разведчиками. Я отправил его патрулировать окрестности. Чтобы на нас не напали на марше.
Походный порядок у нас уже определен. Давненько. В голове и в хвосте колонн копейщики. Стрелки и артиллерия в центре. И обозы. Повозки и ламы.
Конницы у нас немного. Почти всю я пустил на разведку.
Всадники разъехались во все стороны. Правда, половина осталась в строю. Ехали шагом, отдыхали. Потом, когда смена заканчивалась, эта половина уходила в дозор.
Дорога шла по холмистой саванне. Иногда мы пересекали густую лесистую местность.
Впереди шла тропа, которую вчера проложили воины Лаутаро. Передовые разъезды Уокхэна уже нагнали его арьергард.
Даже с нашим черепашьим шагом мы потихоньку догоняли Лаутаро. Как рассказал один из гонцов Уокхэна, токи разделил войско на две части.
Одна, самая боеспособная, ушла вперед. Вместе с токи. Чтобы напасть поскорее. А другая должна подтянуться.
— Как он собирается атаковать? — спросил я у Тэхмелэпэчма. — Зачем идти в лоб? Чтобы устраивать бессмысленные потери?
Но командир артиллерии покачал головой.
— Я общался с его лонко. Он не так глуп, конечно же. Хотел устроить засаду у стен поселения. Часть воинов отправить напрямую. Чтобы те устроили ложную атаку. Потом отступили. И заманили врагов на основные силы.
А, это уже другое дело. В реальности так и было. Арауканы, как и все индейцы, мастера действовать из засады. И Лаутаро сейчас как раз работает по этой схеме. Все верно.
При этом, однако, хочет разбить врагов сам. Без меня. Чтобы забрать все лавры победителя.
— Не знаю, — пробормотал я. — Было бы хорошо, конечно. Если бы ему удалось. Вот только бледнолицые так перепуганы после нашего последнего боя. Будут сидеть, не высовывая носа. Дрожать. Как кролики.
Поэтому мы продолжили неторопливый марш. Вскоре вышли на реку Био-Био.
Один из рукавов, Калье-Калье, пересекал равнину. И тянулся на северо-восток. Проходил как раз мимо укрепления Арауко. И достигал другой реки, Кау-Кау.
Короче говоря, здесь вокруг всюду реки. Хотя местность сухая и каменистая.
Мы шли весь день. Заночевали в лесу. На краю равнины. Устроили временное укрепление малал. Ночь прошла спокойно.
Дежурство устроили в три смены. Я иногда вставал. Проверял посты. Воины стояли бдительно. Только парочка пикунче задремала.
На следующий день местность изменилась. Вокруг густые леса.
Всюду проложена тропа от войск Лаутаро. Смятые кусты, обрубленные ветки, вытоптанная земля.
Я усилил разведку. Воины уехали вперед. Следили за происходящим.
Но пока что никаких выстрелов я не слышал. И грохота пушек. Хотя испанцы потеряли почти все пушки при отступлении от Тукапели.
Вскоре мы встретили гонцов от Охэнзи. Потом приехал и он сам.
— Токи Лаутаро выставил небольшой отряд для приманки, — сообщил он. — Но бледнолицые не клюнули. Тогда он напал на работников, рубящих лес. И собирающих камни. Разогнал их, убил и взял в плен. И осадил Арауко.
Ну, понятно. Примерно, так, как я представлял. Теперь лишь бы не пошел на штурм. Молодой и горячий.
— Ясно, — я кивнул. — Тогда вот что, Охэнзи. Езжай обратно к нему. Передай послание. Во время позавчерашней молитвы духи предупредили меня. Мы сможем победить, только если вместе нападем на Арауко. Пусть он ждет, пока я подойду. Такова воля духов.
Охэнзи устал. Сразу видно. Бледный и истощенный. Но сейчас кивнул. И сразу засобирался обратно. Судя по всему, тут осталось совсем недолго. Успеем до конца дня.
Вскоре разведчики уехали к Лаутаро. Мы двинулись дальше.
К вечеру добрались до реки Калье-Калье. И уже потом шли вдоль русла. На север. К вражескому укреплению.
Уже в темноте пришли под Арауко. Вокруг малал. Военный лагерь Лаутаро. Всю вторую половину дня он присылал мне гонцов. Торопил.
Но я не спешил. Токи требовал, чтобы я оставил войско. И поспешил к нему. Но зачем это надо?
Если я послушаюсь, и прибегу, как верная собачка, он тут же прикажет атаковать. И провалит штурм крепости. Без артиллерии.
Нет уж. Лучше я приду вместе с пушками. Пока что буду молиться.
Я устроил на повозке нечто вроде походного алтаря. Для оперативной молитвы. Сидел там на коленях. Разговаривал с духами.
Причем разговаривал на самом деле. Тут ведь какая штука. Я знаю, что обманывать людей нельзя.
Особенно в таком важном деле, как религия. Связанном с чистой верой. Сам я материалист.
Не верю, пока не пощупаю. Хотя признаю, что есть много неизведанного. В науке. И квантовая физика иногда подходит в исследованиях мира чуть ли не вплотную к «доказательству Бога».
Но шутить с верующими тоже нельзя. Я ведь жрец. И если буду обманывать насчет духов, то очень скоро фальшь полезет в глаза. Обман выявится.
Поэтому, когда я проводил ритуалы или молился. Здесь, у арауканов, то применял небольшой психологический трюк. Знаю из трудов Юнга.
Фишка в том, чтобы делать «как будто». Как будто я и в самом деле мачи индейцев. Который искренне верит в добрых духов. И просит их помощи.
Главное — настроиться на нужный лад. А поскольку мое тело и в самом деле принадлежало раньше жрецу, то войти в поток нетрудно. Очень даже.
Вот и сейчас я перед сном молился. Духам. О победе.
А мапуче вокруг не смели меня отвлекать. Ходили тихо. Говорили шепотом. Понимали, что я прошу милости у небес.
Да и для Лаутаро это хорошее оправдание. Он будет спрашивать у своих посланцев.
Что я делал? Почему не поспешил к нему? А те ответят, что я молился. И все. Вопросов нет. И претензий тоже.
Когда я закончил, наш лагерь уже снова погрузился в сон. Я выпил воды. И тоже улегся.
