Я чувствовал все потоки энергии, мог в мгновение разложить их на составляющие, проанализировать любую магию.
В моей тени клубилась тьма, готовая по первому моему приказу отправить в атаку на врага тысячи и миллионы солдат.
Моя мана была неиссякаема и обжигающе горяча, распространяясь вокруг пламенными протуберанцами.
Две кобуры на поясе приятно оттягивала тяжесть оружия, и я точно знал, что с его помощью смогу уничтожить любого врага.
А разум был идеально чист, освобождён от всех лишних идей и мыслей, и только где-то в его глубине таилась, ожидая своего часа, пугающая чернота.
Бог силы, бог скорости, бог восприятия, бог теней, бог магии, бог оружия, бог душ. И все эти титулы были моими.
— Реально думаешь, что эта крылатая букашка тебе поможет? - усмехнулся я, глядя в красные глаза Лункум.
— Ты должен стать моим! - вместо ответа возопила фея, бросаясь в атаку.
Несмотря на то, что я стал богом, и в том числе богом магии, что было куда круче, чем использовать человеческие артефакты типа Негасимой Свечи, у неё энергии всё-таки было куда больше. Всё-таки в Лункум через явившегося в Хейху клона втекала энергия высшего бога, не новорождённого, как я, а захватившего уже десятки, если не сотни миров.
И всю эту энергию она вливала не только в свою божественную магию ветра, но и в другие невероятные заклинания высших рангов, которые фея умудрялась создавать по несколько десятков за раз и на уровне, значительно превышающем сильнейших серых.
Определённо, сразись я с ней до обожествления — точно помер бы, не протянув и пары секунд. Вот только сейчас всё уже было совсем по-другому.
Мой набор возможностей по-прежнему был невелик. Даже стал у́же, ведь артефакты Бафомета на этом уровне боя не играли никакой роли, и я лишился и щитов, и алхимии. Но божественной магии у меня было в семь раз больше, чем у Маалы.
И это компенсировало и огромный арсенал богини всеединства, и почти бесконечную энергию, втекавшую в тело феи.
Я создавал пачками теневых фантомов, теперь без труда достигающих уровня архимагов и выше. Носился над чёрной землёй на огромных скоростях, недоступных даже для Крыльев Семи Ветров. Сшибался с феей врукопашную, ломая её тело разрушительными ударами. И, разумеется, атаковал из уже не семи, а семи десятков пушек, лишившихся широкого выбора снарядов, но обрётших невероятную убойную мощь.
Лункум не отставала. Теневые фантомы погибали, не успевая провести даже пару атак. Ветер, наполнявший её крылья, позволял ей поспевать за мной без особых проблем. Её тело регенерировало с огромной скоростью. А снаряды пушек, более разрушительные, чем любая человеческая магия, она просто сбивала контрзаклинаниями.
Если бы всё это затянулось, я бы скорее всего проиграл. Скорость, с которой я восполнял свою энергию, не шла ни в какое сравнение с теми темпами, что главное тело Маалы накачивало маной фею.
Вот только богине всеединства стоило задуматься о том, что свои инструменты надо использовать бережно. Несмотря на то, что последствия моих ударов тут же исчезали: кости срастались, гематомы рассасывались, а оторванные части вырастали обратно, в какой-то момент я заметил, что из носа феи текут кровавые ручейки.
Затем кровь пошла из глаз, ушей, стала стекать с уголков губ, проступать через поры на коже. Рука Лункум сломалась, при том что я там не был даже близко, и хотя перелом сросся, новая травма, на этот раз ноги, не заставила себя долго ждать.
Её организм буквально разваливался на части от слишком огромных объёмов маны, которые в него закачивались, и вскоре это уже стало невозможно игнорировать.
В один момент Лункум, только что активно преследовавшую меня и поливавшую заклинаниями, вдруг будто выключили. Вся её магия исчезла, а она сама, будто кукла без верёвочек, начала падать.
Догнав падающее тело, я подхватил его и, приземлившись, аккуратно положил на землю. Никаких признаков жизни в нём уже не было, кровь насквозь пропитала её одежду, от внутренних органов, насколько я мог понять, осталось кровавое месиво, от мышц — мочалка, а половина костей была сломана.
Вот тебе и всеединство.
Не знаю, при каких обстоятельствах избранная фея попала к Маале. Поймали ли её, либо же она сама решила встать на сторону врага, не видя будущего для Хейхи. Но, в любом случае, то, что с ней произошло, было достаточным наказанием за любой проступок.
Поднявшись в воздух снова, я устремился к серости, закрывающей верхушку возвышенности в центре кратера. Маала, сама по себе, не могла покинуть этой области, однако и пуповина, связывающая клона с главным телом, находилась внутри, так что мне не оставалось ничего иного, кроме как отправиться туда.
Влетев в серость, я действительно будто оказался в ином мире. Внутри, по идее, сравнительно небольшой зоны, верхушка возвышенности была всего около пятидесяти метров в поперечнике, пряталась обширный кусок земли, с полями, горами и реками, высоко в небе над которым я появился.
Правда, всё это было пепельно-серого цвета, и совершенно неподвижно, будто на старой фотографии. Выглядело это очень странно и даже как-то противно, но наслаждаться пейзажами мне было некогда.
— Думаешь, я позволю тебе отсечь меня от Великой Общности⁈ — прогремел под серыми небесами разгневанный голос.
В следующую секунду поля, горы и реки передо мной вздыбились, вспухли, начали менять очертания и вскоре приняли облик верхней половины тела огромной лысой женщины с неопределёнными чертами лица. Лишь глаза гигантши выделялись, в них будто бы крутились два серых вихря, жутких и одновременно странно притягательных.
— Мы думаем, что у тебя не будет возможности ему помешать! — вдруг раздался из-за моей спины не менее могучий голос.
Семь сотканных из энергии фантомов, полупрозрачных, но вполне ощутимых, появились секундой позже.
— У вас нет здесь власти!
— Благодаря тому урону, что понесла твоя божественность — есть! — воскликнула самая высокая и величественная фигура Замхура, а после простёрла свои огромные руки, схватив ими гигантшу за плечи.
Другие фантомы тут же последовали его примеру.
— Нет, не смейте!
— Давай, Алистер! Мы не сможем держать её долго!
Дважды просить меня было не надо. Сорвав с шеи подвеску с осколком божественного меча, я влил в неё ману вместе с частичкой своей души. А потом, воспользовавшись одновременно божественностями силы, скорости и оружия, запустил железяку прямо в лоб гигантше, туда, откуда ощущались самые сильные колебания энергии сущности Маалы.
Железка, которой обычно было невозможно и хлеб нормально порезать, вошла в божественное тело будто горячий нож — в масло. И в следующую секунду огромное тело, сотканное по большей части именно из энергии «главной» Маалы, начало таять, как злая западная ведьма из сказки.
Фантомы семи богов почти сразу же тоже начали пропадать, похоже это был максимум, на которых их хватило. А я, выхватив из кобуры пистолет, устремился вниз, к тому месту, где из огромного таявшего тела постепенно проступали очертания вполне человеческого на вид силуэта.
Маала, или, скорее, просто ещё одно тело, которое она заняла когда-то в далёком прошлом, лежала, неподвижная, кажется, потеряв сознание, и выглядела при этом невероятно умиротворённо и безобидно. Однако когда я подлетел и наставил на неё пистолет, её глаза открылись, и я увидел всё тот же красный цвет.
— Пожалуйста, не на!.. — воскликнула она, вскидывая руки к лицу, но договорить фразу не успела.
Пуля пробила её голову насквозь.
Тяжело дыша, я сел на землю прямо там, где сидел. Это было опасно, максимально.
Если бы не появившиеся фантомы богов, я бы ни за что не смог одолеть эту великаншу, способную, очевидно, использовать энергия основного тела Маалы без каких-либо ограничений.
Но теперь, похоже, всё было кончено. И, в подтверждение этого предположения, серый мир вокруг меня начал постепенно рушиться, распадаясь на мелкий пепел.
