Дыхание бездны - Amazerak

Не знаю, смогут ли мои охранники что-то выяснить или нет, но попытаться надо.

А тем временем Любецкие, похоже, опять с какими-то претензиями ко мне пожаловали. И почему я не удивлён? Но это даже хорошо. И так собирался навестить на досуге их главу рода, а теперь даже ехать никуда не придётся. Сами припёрлись. Правда не Василий, а его сын Сергей, которые ничего по сути не решает.

Подъехал я к воротам собственной усадьбы. Так и есть, два «Новгородца» стоят неподалёку. Я притормозил рядом с ними, опустил окно пассажирской двери.

— Добрый вечер, господа. Чего порог моего дома околачиваем? Дело какое есть, или просто так в гости заглянули?

— Здравствуйте, господин Озёров, — поздоровался со мной Сергей, вылезая из внедорожника. — Есть дело. Вопросы у нас к вам появились. Обсудить надо.

— Тогда садитесь. Я к вам в гости уже заходил, надеюсь, и вы не откажете на ужин заглянуть. Но охрана ваша останется здесь.

— Благодарю за приглашение.

Сергей подсел ко мне в машину, и мы с ним въехали на территорию усадьбы, оставив охрану Любецких за забором.

Расположились в столовой. Я изрядно проголодался, пока общался с Талевичем, поэтому попросил своих горничных накрыть на стол, а заодно и гостя накормить. К счастью, ужин уже был готов и даже не успел остыть.

— Внимательно вас слушаю, Сергей Васильевич, — я сразу же накинулся на ароматное жаркое с овощами. — На меня не обращайте внимания. Я есть хочу. А вы излагайте ваше дело, только коротко и по сути.

— Алексей Михайлович, нам стало известно, что вы в тёмной области бываете, — Сергей даже не притронулся к кушанью. — Несколько наших добытчиков погибло, найденные артефакты пропали. Свидетели утверждают, что видели тёмную магию, которой только вы владеете.

— Помню, было дело. Ограбить меня хотели, а в итоге сами расстались и с жизнью, и с добычей. Бывает такое. А у вас есть претензии ко мне?

— Не из-за добытчиков. А из-за ваших несанкционированных поездок за артефактами. Василий Степанович был очень недоволен тем, что ваш дядя ездил в тёмные области без согласования с другими группами. А теперь и вы тем же занялись. Нехорошо получается.

— А кого я должен спрашивать, чтобы поехать в тёмную область?

— Вся территория за рубежом на сто вёрст к северу и югу от Первосибирска поделена между нашим кланом, кланом Медведя и несколькими крупными родами. Хотите добывать артефакты, согласуйте это с теми, на чью территорию ездите, заплатите пошлину, и никто вас не тронет.

— Поделена территория, да? Интересно… А скажите мне вот что: есть ли у вас купчая на данную землю?

— Купчая? Шутить изволите? Какая может быть купчая на земли в тёмной области?

— Тогда на каком основании вы эту землю своей называете? Если вы её не приобрели, значит, она и не ваша, а значит, ездить туда может кто? Правильно, кто захочет и когда захочет.

— Алексей Михайлович, представьте ситуацию: кто-то из ваших людей поедет в тёмную область и столкнётся с другими добытчиками. Что будете делать? Стрелять друг в друга? А потом претензии взаимные появятся. Начнутся разбирательства, кто напал, кто защищался. Кому это надо, сами посудите? Поэтому и поделили территорию, чтобы меньше конфликтов было.

— Скажу прямо, — я оторвался от тарелки и уставился в глаза собеседника. — Мне плевать, что и с кем вы поделили. Я буду ездить туда, куда захочу, как и мои люди. И да, если им помешают, то разговаривать я с вами будут совсем по-другому.

Чувствовалось, тот Сергей был напряжён. Понимал, что я могу его в порошок стереть в буквальном смысле, и потому тщательно подбирал слова, пытаясь при этом продавливать позицию своего папаши. Однако, у сыночка, мягко говоря, это плохо получалось.

— Алексей Махайлович, есть давняя договорённость при участии губернатора…

— Мне плевать на ваши договорённости, ребят. Дядя мой, если не ошибаюсь, лет семь назад тоже был в игре, но его выдавили. Убивали его людей, пока он не вынужден был уйти. Почему-то вы с ними договариваться не пожелали. Но дяди вашими стараниями больше нет. Зато есть я. И я буду сам решать, куда мне ехать за добычей.

— Я просто озвучил нашу позицию. Если вы не согласны, вам придётся говорить с отцом.

— С вашим отцом говорить? Хорошая идея, между прочим. Поехали.

— Прямо сейчас?

— Да, прямо сейчас. Я как раз подкрепился, и до ночи ещё время есть. Не вижу смысла откладывать. Раз уж пришли, так давайте доведём дело до конца.

Сергей вытер вспотевший лоб платком. Это разговор давался ему тяжело. Наверное, сам не рад был, что приехал сюда.

— Что ж, это уже зависит не от меня. Я должен позвонить отцу, — проговорил Сергей.

— Пожалуйста.

Любецкий вышел на улицу и минут десять с кем-то разговаривал по мобильному, а когда вернулся, сказал:

— Отец готов вас принять.

— Тогда не будем терять время.

Мы вернулись в машину, которую я оставил возле крыльца, и вскоре колонна из трёх авто летела по ещё не опустевшим вечерним улицам к загородному особняку главы клана Когтя.

Снова предстояло столкнуться с этим человеком, и что-то мне подсказывало, губернатор в этот раз не прибежит нас мирить. Василий Любецкий предупреждён. Он знает, что я еду. Что он предпримет? Попытается сопротивляться? Возможно, он окажется не один. Плевать. Я был готов к любому развитию событий.

Домчались минут за сорок. Дом Любецкого (точнее, один из его домов) находился в северном пригороде Первосибирска. За коваными воротами воздвигался новенький кирпичный особняк с высоким крыльцом и большими окнами.

Я и Сергеей вместе зашли на территорию. Охране было приказано остаться за воротами. Мы шагали по мощёной дорожке, когда входные двери распахнулись и в них показался глава рода в сопровождении двоих мужчин в обычных чёрных костюмах. Они спустились с крыльца и остановились на освещённой площадке перед домом.

Плешивый старик Любецкий был одет в чёрный спортивный костюм, что говорило о его намерении драться. Тем лучше. Мне пустые разговоры тоже не по душе.

— О, как, сам Алексей Озёров пожаловал! — не скрывая своего недовольства, воскликнул Василий Любецкий, когда мы подошли. — Сказал бы, что рад нашей встрече, но не буду. Тот, кто сюда со злыми намерениями приходит, гостеприимства от меня не получит.

— Я пришёл, чтобы