готового оторвать все выступающие части тела ухажёрам дочери. Причём с последним я его прекрасно понимал, ибо сам осознавал, что не лучший выбор для Софьи. Оставалось только надеяться, что у Стравинского действительно всё получится, и после завершения эпопеи с Микоян меня больше не будут дёргать. Не зря же мне дали отпуск от экспериментов. Видать родственники Дианы требуют результатов, а показать пока нечего. И давить на меня ещё больше не вариант. Могу сорваться.
Метро встретило меня привычной суетой. Народ целенаправленно двигался туда и обратно, я же не спешил, спокойно дождавшись поезда, пропустил основную толпу, встав почти у выхода. Ехать мне предстояло в Дзержинский район, почти на самый край города. Именно там Александр Сергеевич, всё так же преподающий физику школьникам, организовал с мужиками производство пластика для трёхмерной печати.
Честно говоря, когда он мне позвонил я сильно удивился. По моим подсчётам запуститься они должны были дай бог к Новому году, и то не факт. Всё-таки это тебе не готовую линию купить и подключить, тут фактически все станки приходилось делать с нуля. Но нет, внезапно Родионов позвонил и позвал посмотреть, что у них там получилось. И судя по скрытой гордости, звучащей в голосе, меня ждало что-то грандиозное.
Добраться до здания, где обосновались кооператоры, оказалось не так просто. От метро пришлось ехать по проспекту Дзержинского, потом ещё петлять по промышленной зоне, застроенной заводами, чтобы выйти к отдельно стоящему цеху не первой свежести. Впрочем, железобетонные конструкции хоть и потрепало временем, но выглядели они крепкими, а чего ещё надо? Всё остальное при желании приложится.
— Семён! Иди сюда! — заметил меня выглянувший физик, которому я набрал, когда подходил к зданию. — Осторожно только, скользко здесь! Всё собираемся подсыпать да руки не доходят. Столько дел навалилось.
— Представляю себе, — я легко скользнул через опасный участок, используя одну из техник движения и оказался перед учителем. — Приветствую. Ну показывайте свои хоромы!
— Ну назвать это хоромами сложно, — Александр Сергеевич немного смущённо пожал мне руку и пропустил внутрь. — Но вроде устроились неплохо.
— Ага, я вижу, — пройдя самодельный тамбур из плотного целлофан, я с восхищением обводил взглядом помещение, которое мужики приспособили под производство. — И утеплили, и даже герметизацию сделали! А обогревается чем?
— Так это строение к котельной ЖБК подключено, — мне навстречу вышел мужик лет сорока пяти, с крупными залысинами, угадывающимися даже под шапочкой химзащиты и в таком же лёгком пластиковом комбинезоне. — Вадим Павлович. Держи и надевай. У нас с этим строго! Сам понимаешь, с пластиком работаем, пыль может всю партию убить.
— Да без вопросов. — я натянул безразмерный комбез прямо поверх одежды, правда куртку перед этим всё же снял. — Серьёзный подход — это то, что я больше всего уважаю! Без него к большим делам и приступать не стоит.
— Ну да, оно и видно, по тому, как вы это производство затеяли. — хмыкнул Вадим Петрович. — Ни плана, ни технологии, ни сырья, ни рынка сбыта. Просто хотим делать и всё тут!
— Так всё в наших руках! — рассмеялся я. — Ниша совершенно свободна! Планируй — не хочу! Сырья просто завались! Вон бутылок пластиковых в магазинах сотни тысяч. Заодно и хоть немного город очистим. А насчёт сбыта… тут опять же, всё от нас зависит. У меня, кстати, ещё одна идея есть, как его увеличить. Вложений там копейки, а вот выхлоп может быть весьма приличный. Вы поймите, Вадим Павлович, мы по факту первопроходцы. Даже на Западе трёхмерная печать только зарождается. Компании лишь пробуют разные подходы и способы. Про нас я вообще молчу, вон целый институт за несколько лет ничего так и не смог придумать и не нашёл ничего лучше, как украсть наше изобретение. Причём если бы они просто спросили, мол можно, я лично бы не отказал. Мне даже авторские отчисления не нужны, я и так не бедствую. У меня за идею душа болит, и у Александра Сергеевича тоже.
— Он нам все уши прожужжал этими принтерами да квадрокоптерами, — из-за станка показался ещё один мужик, тоже в костюме, хотя скорее дедок, лет шестидесяти, а может и больше. — Меня все Петровичем зовут, ты тоже зови. Не люблю я этих расшаркиваний. Так-то ты всё правильно говоришь, дело нужное. Поглядел я, чего эти ваши принтеры могут. Нам бы такое в пятидесятых, когда вообще ничего не было! Страна после войны поднималась, в магазинах шаром покати. А тут такая красота, что тебе нужно взял да напечатал! Это ж так можно себе и кружки, и ложки делать, да и вообще всё что захочешь!
— Не только, — я с уважением пожал руку старика. — На самом деле то, что мы делаем лишь первые скромные шаги. В идеале трёхмерная печать реально может всё что угодно. Использовать металлический порошок, сплавляя его лазером можно изготавливать крайне сложные металлические формы. А если обеспечить безостановочную подачу бетона, то даже монолитные дома можно строить. Только представьте, привёз на место такой принтер, подключил к бетономешалке, а на следующие сутки дом готов.
— Давайте прожекты оставим на отдалённое будущее, а сейчас будем смотреть в настоящее. — поморщился Вадим Павлович, который, как я понял, любил, чтобы во всём был порядок. — Пойдём Семён, проведу тебе экскурсию по нашим пенатам. Начнём прямо отсюда. Это у нас установка литья под давлением.
— Экструдер, — я с удивлением уставился на станок, внешне напоминающий вполне себе заводские модели. — Так их на западе называют, чтобы не путать со станками для отливки форм из пластика. Там же он тоже под давлением подаётся. Вот и разделили. То, что даёт прокат, пруток там или, например, сложный профиль для окон, называют экструдером.
— Не знал, — кивнул мужчина. — Да, это он и есть.
— А бутылки рубите отдельно или здесь измельчитель стоит? — Я с интересом заглянул в бункер. — Ага, вижу, что отдельно. Так-то правильно, меньше возможностей занести грязь. С окраской прутка как справляетесь?
— Есть у меня выход на химиков, что пигменты делают, — подал голос Петрович. — Да не боись, всё качественное, никакой заразы. Вот их и добавляем, потом вал погоняем туда-сюда, чтобы масса равномерно окрасилась, но всё равно брак бывает.
— При таком подходе от этого никуда не деться, — я пожал плечами. — Вот перейдём на гранулы, будет
