- Я, конечно, могу не рассказывать прокурору, что вы упустили курьера, - следователь произнес это как обвинение и оба наших «топтуна» заиграли желваками. – Но если мы не найдем при обыске денег, что указаны в акте, то он меня после такой подставы по стенке размажет, - Болотов улыбался. Холодно и зло.
- Вместе к Корюкину съездим, - вмешался Шафиров, перетянув на себя внимание. Правильно, незачем следователя на растерзание оперативникам отдавать. Им бы только выдрать из нашего брата постановление, а что за этим последует их волнует мало, они-то бумажкой прикрылись.
Нас же, следователей, в свою очередь, может прикрыть заблаговременно добытая санкция прокурора. Вот только прокуроры выдавать их не спешат, им основания подавай. Причем достаточность оснований трактуется следователями и прокурорами по-разному. Отсюда сложности и возникают.
- Ваше присутствие ускорит получение санкции в разы, - зацепился за предложение Болотов, одновременно польстив полковнику.
Поняв, что риски с ним разделит начальник отдела кадров УВД, следователь отбросил расслабленную медлительность, в которой до этого пребывал.
- Девять двадцать, - подобравшись, напомнил он о времени. – Предлагаю к прокурору сегодня съездить, а обыск завтра с утра провести, часиков в семь или даже в шесть. Сегодня все равно уже не успеем, а в ночное время проводить следственные действия закон запрещает.
- Принимается, - согласился с ним Шафиров.
Жил начальник городского ОБХСС в высотном доме с консьержем, который при виде нас потянулся к телефонному аппарату.
- Звонить никому не надо! – шикнул на него следователь прокуратуры, сунув под нос служебное удостоверение. – Ты ослеп что ли?
На обыск мы все заявились в форме, включая эксперта-криминалиста из Ленинского РОВД, которого с собой привез Болотов. Мамонтов со Скворцовым даже вооружились. На этом я настоял. Самому-то мне оружие выдавали только на время дежурства, а ехать совсем уж безоружным к Цепилову после того, как меня пытались утопить я поостерегся. И правильно сделал.
Проигнорировав лестницу, мы вшестером погрузились в лифт, благо, рассчитан он был на восемь человек. Весь подъем коллега из экспертно-криминалистической службы ворчал по поводу украденного отдыха. Вместо того, чтобы после суточного дежурства идти домой отсыпаться, он вынужден тащиться на какой-то левый обыск, который грозил затянуться на несколько часов. Мы равнодушно слушали и думали о своем. Так и не дождавшись от нас реакции, он, наконец, замолк, но насторожился, видимо, дошло, что будет участвовать в чем-то нетривиальном.
Дверь нам открыли только после третьего звонка, все-таки было начало седьмого утра. И я, наконец, увидел Цепилова вживую. Фотография правдиво передала его холодный взгляд, сжатые в тонкую линию губы и выдвинутый сильно вперед подбородок.
- Доброе утро, - Болотов бодро поприветствовал хозяина квартиры. Тот, при виде нас красивых вкупе с постановлением на проведение обыска, моментально сбросил сонливость.
- Не много ли на себя берешь?! – среагировал на новость Цепилов угрозой и попытался захлопнуть дверь перед следователем.
Не вышло. Мамонтов подставил ногу, толкнул дверь плечом и ввалился в прихожую.
- Вышел отсюда! Ты знаешь кто я?! Знаешь, что я с тобой сделаю?! – все попытки вытолкнуть Семена обратно на лестничную клетку оказались тщетны.
Тут еще и Скворцов просочился внутрь квартиры и теперь они уже вдвоем теснили Цепилова.
- Федя, кто это?! – послышался встревоженный женский голос. Из комнаты выбежала женщина в домашнем халате с растрепанными после сна волосами.
- Гражданин Цепилов, не усугубляйте свое положение, - после того как путь в квартиру был расчищен, Болотов тоже перешагнул порог. – Предупреждаю, что за чинение препятствий работе следователя предусмотрена уголовная ответственность. Предлагаю вам с нами сотрудничать и добровольно выдать полученные от заместителя начальника управления торговли области Пахоменко деньги.
- Что?! Пахоменко?! – зарычал Цепилов. – Этот гад меня оговорил! Никаких денег я от него не получал!
- Понятно, добровольно значит выдать не желаете, - ничуть не расстроившись, подытожил Болотов. – Товарищи понятые, проходите, - позвал он супружескую пару, которую привел Ситников.
- И ты здесь?! – Цепилов увидел своего подчиненного. – Зря я тогда дело до конца не довел. Решил, что разжалование тебя вразумит. Как вижу, ошибся. Ну, ничего. Мы еще посмотрим чья возьмет, - пообещал он инспектору ОБХСС.
- Федя, я звоню Андрею Павловичу! – женщина подлетела к телефону, что стоял на трюмо в прихожей.
- Гражданочка, не мешайте проведению обыска, - Ситников, не отрывая взгляда от начальника выдернул шнур.
- Тварь! – процедил Цепилов.
Я было подумал, что он сейчас кинется на предавшего его коллегу, но его опередила жена. Она с визгом набросилась на Ситникова и принялась лупить его со всей бабьей яростью.
Внимание всех переключилось на этих двух, чем Цепилов и воспользовался – забежал в одну из комнат.
- Да отцепите ее от меня! – орал Ситников, уворачиваясь от женских ногтей. Скворцов пытался ему помочь, но женщина верещала так, что тому становилось страшно ее тронуть.
Понятые вжались в шкаф и взирали на происходящее широко распахнутыми глазами.
Наконец, Скворцову удалось себя пересилить, и фурия была обездвижена, но продолжала ругаться и грозить всяческими карами.
- Куда ее? – ошалело спросил он.
- В ванной пусть пока посидит, - нашел я выход.
Только изолировали хозяйку квартиры, как напомнил о себе Цепилов. Мамонтов как раз выбил дверь в комнату, в которой тот заперся, и в этот момент раздался выстрел. Болотов, нелепо взмахнув портфелем, отпрыгнул в сторону кухни, эксперт-криминалист прикрылся словно щитом своим чемоданом, Ситников прижался к стене, а понятые рванули прочь из квартиры, сметя с дороги, стоящего на пороге, меня.
Мат, визг и обыденное следственное действие, как обыск, едва не обернулось перестрелкой, но пронесло. Мамонтову со Скворцовым все же удалось обезвредить Цепилова и теперь он отдыхал на полу, застегнутый в наручники.
- А теперь в темпе. Сейчас начальство понаедет, нужно успеть что-нибудь найти, - напомнил я о том, зачем мы все тут собрались. – А я пойду понятых поищу, может еще не все жильцы разбежались.
Поиск тайника дело само по себе нелегкое, а тут еще время поджимало. Так что двигали мы дорогую мебель без всякого почтения, оставляя на ней множество царапин и сколов. Подобравшись к стенам, мы их простукивали и, если натыкались на подозрительные места, вскрывали их с помощью позаимствованного у хозяина квартиры топора.
Наблюдавший за вандализмом Цепилов скрежетал зубами от злости, но упорно молчал. Свобода для него оказалась дороже интерьера.
- Кажется, оно! - воскликнул, запыхавшийся Скворцов, прорубив очередную стену, в этот раз оказавшейся фальшивкой.
Открывшаяся нам ниша была заполнена денежными пачками, и мы все дружно выдохнули. Теперь нас точно не обвинят в противоправных действиях.
Тут и наряд патрульно-постовой службы подъехал, а следом за ним дежурный по Ленинскому РОВД, мой старый знакомый подполковник Храмцов. Все такой же свирепый и громогласный.
- Что это? – сбился он, когда его взгляд зацепился за тайник, заполненный под завязку денежными пачками.
- Так, отойдите, дайте сфотографировать, - распорядился отмерший от созерцания чужого богатства эксперт-криминалист.
Проделав необходимые манипуляции с тайником, эксперт стал перекладывать деньги на стол, складывая из них ровные столбики. Эти его действия завораживали. Одно дело размышлять о миллионах, другое – наблюдать их в реальности. Перед нами лежало два миллиона рублей – прикинул я на глаз. Точную сумму узнаем позже, сейчас у нас другая задача – найти деньги Пахоменко.
- Это не мое! Это провокация! Деньги мне подбросили! – закричал Цепилов и попытался вскочить с дивана, где сидел под надзором Мамонтова.
