— А вот и стану! А вот и стану! — вопила она. — Вы еще увидите меня на арене! В красном бархатном костюмчике и с золоченой плетью, как у мадемуазель Тексас! И куча львов вокруг, и все меня слушаются!
— Кто же вам позволит кривляться перед публикой? — не сдержав злорадства, поинтересовалась гувернантка. — Цирковые артисты хуже прислуги! Это низкое занятие!
— А вот и нет! А вот и нет! Вы это просто от зависти сказали! Вы сами хуже прислуги! А цирковыми артистами все восхищаются! А уж дрессировщиками и подавно!
Парочка прошла мимо, а Геля, повинуясь внезапному порыву, бросилась ловить извозчика. Извозчиков на бульварах было не меньше, чем фотографов, и через минуту Геля уже мчалась в коляске к дому.
Нет, все-таки настоящему лазутчику и супергерою необходим личный транспорт! А то ведь зависишь от нелепой случайности, когда каждая минута на счету! Это еще повезло, что она почти не тратила своих карманных денег, а то и вчера, и сегодня ей пришлось бы несладко!
Дома Геля первым делом разыскала Силы Зла — они дрыхли на подоконнике в ее комнате, подставив брюшко солнечным лучам.
Геля быстрехонько собрала весь нехитрый реквизит — обруч, разноцветные мячики из фольги, запихнула разнежившуюся кошку в корзину. Оставалось надеяться, что, во-первых, эта противная крикунья все еще не кончила своей прогулки, а во-вторых, Силы Зла не подведут.
Выгрузившись на Сретенском, Геля огляделась по сторонам и, заприметив в отдалении золотые кудряшки и голубую ленту, с облегчением вздохнула. Теперь оставалось осуществить самую рискованную часть плана.
Геля поставила корзинку на газон, откинула крышку и скомандовала:
— Entrée!
Кошка посмотрела на нее, как на полную дуру. Куда это — антре? Посреди шумной улицы, где галдят дети, носятся трамваи наперегонки с лошадьми, и вдруг антре? Да я вас умоляю.
Но Геля была неумолима. Она повторила команду более строгим голосом.
Кошка злобно сузила глаза — ах, так? — вылезла из корзинки и, не медля ни минуты, взлетела на старую липу, растущую поблизости. Устроилась на пологой ветке и принялась вылизывать лапку, время от времени бросая на горе-дрессировщицу презрительные взгляды.
Вот тебе и антре. План провалился. Придется до завтра придумать что-нибудь попроще.
— Это ваша кошка? — вдруг послышался за спиной у Гели капризный голосок. — Она сбежала от вас?
Геля обернулась и увидела — трам-пара-рам! (или, вернее, трах-тибидох!) — ту самую маленькую злючку.
— Ничего она не сбежала, — недовольно ответила Геля, — мы просто… Мы отрабатываем мысленные команды, вот!
— Что за чушь! — удивилась желтоволосая.
— Не чушь, а научно доказанный факт! — вдохновенно врала Геля. — Вы разве не знаете, что самые одаренные из кошек умеют читать мысли? А моя кошка очень умна и прекрасно образованна. Все простые команды она уже знает, и теперь мы перешли к месмерическому контакту. А вы проходите, пожалуйста, не мешайте нам заниматься!
— А вот и не пройду! А вот вы все и врете!
— Ну хорошо. Если хотите посмотреть — стойте здесь, только тихо. Кошки очень чувствительны, а вы, прошу прощения, кричите как пейзанка.
Девчонка обиженно надула губы, а вот гувернантка, наоборот, сладко улыбнулась Геле.
Геля же во все глаза уставилась на кошку. Теперь нет пути назад, и ей не повредило бы малюсенькое чудо.
«Силы Зла, миленькие, хорошенькие, слезайте! Мне очень нужна ваша помощь! — мысленно заклинала она кошку. — От вас зависит спасение человечества! Миленькие, хорошенькие Силы Зла, ну что вам стоит спасти человечество? Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста…»
— А вот ничего у вас и не вышло! — не выдержала маленькая дрянь с голубой лентой, но ровно в этот момент Силы Зла почему-то сменили гнев на милость и прыгнули прямо Геле на плечо.
— Ап! — торжественно произнесла Геля.
— Это просто совпадение! — заявила желтоволосая. — Вот скомандуйте ей еще что-нибудь!
— На сегодня мысленных команд достаточно, — продолжало нести Гелю, — я только недавно стала тренировать ее месмерические способности, и кошка может переутомиться. Но пару простых трюков мы вам покажем, просто чтобы посрамить ваше недоверие.
Она опустила Силы Зла в траву и выставила перед ними кольцо, обернутое цветной лентой. Если кошка сейчас удерет — ей, Геле, конец.
Но киса, как шелковая, попрыгала через кольцо, потом протанцевала полечку, принесла мячик, дала Геле лапку. Через несколько минут их уже окружила стайка смеющейся детворы. Девчонка с голубым бантом хохотала и хлопала больше всех. Однако скоро Силы Зла стали уставать — Геля поняла это по тому, как раздраженно кошка охлестывала хвостом бока.
— Merci, c'est tout[5], — поспешно сказала она, и Силы Зла, хмуро взглянув на нее — ну то-то же! — тотчас убрались в корзинку.
Дети разочарованно заныли, а желтоволосая и вовсе затопала ногами, требуя:
— Еще! Еще! Вы не смеете так быстро заканчивать представление!
— Вот уж ерунда! — сказала Геля и подхватила корзинку. — Мы нисколько не обязаны вас развлекать.
— Оставьте девочку в покое, она не хочет с вами дружить, — с неподобающим взрослому человеку ехидством произнесла гувернантка, предприняв попытку схватить злючку за руку.
— А вот и хочет! А вот и хочет! — крикнула та и, обогнав Гелю, преградила ей дорогу:
— Меня зовут Олимпия Брянчанинова! Мой папа генерал, а я стану настоящей дрессировщицей, только дрессировать буду тигров, а не каких-то жалких кошек!
— Да неужели? Если вы будете так кричать и топать, то тигры вас моментально сожрут, и никакой папа-генерал не поможет! Кошки — очень независимые создания, к ним надо относиться с уважением. А тигры, между прочим, те же кошки, только покрупнее!
— А вот и не сожрут! Я как отлуплю их своей плеткой! Будут слушаться, как миленькие!
— Плеткой? — Геля хмыкнула. — В дрессировке животных главное — любовь и терпение. А у вас терпения, похоже, кот наплакал. А уж о любви я вообще молчу.
— Терпения у меня сколько угодно, — надменно заявила Олимпия. — Думаете, легко каждое утро завивать такие кудри? — Она тряхнула своими соломенными кудряшками. — Приходится целый час сидеть неподвижно, да еще дура-горничная жжется плойкой! А я тем не менее все терплю!
— Все равно, ничего у вас не выйдет, — равнодушно сказала Геля. — Вы никого не любите и не уважаете, сразу видно. Только и умеете, что нос задирать. Ни люди, ни животные не отвечают доверием и любовью на подобное поведение. Готова поспорить, у вас и друзей-то нет…
— А вот и есть! А вот и есть! У меня, между прочим, сегодня день рождения и гостей будет сто человек! Или даже больше!
— Поздравляю! — насмешливо сказала Геля. — И что, все эти сто человек — ваши друзья? Впрочем, мне все равно. Дайте пройти. — И, отодвинув в сторону красивую злючку, пошла по направлению к дому.
Вот ведь беда! Эта Олимпия такая вредная, и Геля, вместо того чтобы подружиться, поссорилась с ней. Никудышняя из нее актриса, а уж на супергероя-шпиона она и вовсе не тянет! Теперь миссия провалена…
— Постойте! Да постойте же! — Олимпия нагнала Гелю. Вид у нее был совершенно разнесчастный. — Вы правы. Эти гости — они мне не друзья. Это дети знакомых папеньки и маменьки… Всяких важных людей. А мне бывает так одиноко! Может быть, вы согласились бы прийти ко мне?
И Геле стало ужасно жаль генеральскую дочь. Ведь до чего противная! Наверное, ее на самом деле все терпеть не могут.
— Хорошо, — кивнула она. — Если ваша маменька позволит…
— Как предусмотрительно и вежливо с вашей стороны! — похвалила Гелю гувернантка, но, покосившись на Олимпию, ядовито добавила: — Я уверена, что приглашение вы получите! Мадемуазель никогда ни в чем не отказывают.
— Меня зовут Аполлинария Рындина, я живу недалеко, на Покровском бульваре, — представилась она. — Вы можете называть меня Полей.
— А меня маменька называет Липочкой! Так вы точно придете? А свою замечательную кошку возьмете с собой?
— Если вы так хотите, то возьму. Только учтите — перед сотней человек она не станет выступать. Все-таки это кошка, а не тигр.
— То есть представление будет для меня одной? Но это так мило! — захлопала в ладоши Липочка.
— Тогда до вечера. Мадемуазель! — Геля сделала книксен гувернантке и зашагала прочь. Получилось! У нее все же получилось! И сегодня она доберется до Райского Яблока!
Гувернантка была права — приглашение на праздник в генеральском доме доставил после полудня надутый лакей.
Доктор небрежно покрутил в руках карточку с золотым тиснением:
— Это который же Брянчанинов? Тот, что в японскую войну проворовался и под суд попал? Крайне неприятный тип.
